— Тогда пошли. — Марк поманил ее за собой в кухню с высоким потолком, видимо переоборудованную совсем недавно. — Не обращай внимания на все эти новомодные штучки, — заявил он. — Я мало чем пользуюсь, пожалуй только холодильником. Однако сегодня, чтобы произвести на тебя впечатление, я приготовил кое-что в моей новенькой электрической духовке.
Кэтрин втянула носом воздух и улыбнулась.
— А ну-ка еще, — тихо сказал он.
— Что еще? — покраснела она.
— Улыбнись. Мне казалось, что ты разучилась улыбаться.
— Вообще-то я не привыкла унывать, — возразила она. — Но этот пожар немного выбил меня из колеи. Нужно время, чтобы прийти в себя.
Марк достал из ящика столовые приборы из серебра и салфетки и передал их ей.
— Сочувствую. Хотя, не случись пожара, мы могли бы никогда не встретиться. Что, несомненно, тебя бы устроило.
Кэтрин не стала возражать, а молча принялась раскладывать на круглом дубовом столе приборы. Марк посмотрел на нее, пожал плечами и, наклонившись, достал из духовки дымящийся чугунный горшок. Он снял крышку, и Кэтрин вновь с вожделением втянула воздух, разрядив таким образом слегка накалившуюся обстановку.
— Осторожно, горячо, — предостерег он ее, поставив горшок на стол. — Я нарежу хлеб. Не возражаешь, если я сниму пиджак?
Кэтрин покачала головой, решив про себя, что Марк поступил довольно мудро. Совместный ужин у него на кухне делал их общение куда проще, чем ужин при свечах в дорогом ресторане.
Марк поставил на стол тарелки, отошел, чтобы принести блюдо с хлебом, сел на место и вручил Кэтрин половник.
— Баранина, свежая зелень, чуть-чуть чеснока, отличное красное вино и разные овощи.
— Довольно впечатляюще! — Кэтрин положила себе изрядное количество жаркого. — Когда же ты успел это приготовить?
Он улыбнулся.
— Вообще-то, моей заслуги тут нет. Женщина, которая иногда прибирается у меня, приготовила это вчера. Но сегодня, настоявшись, блюдо стало только вкуснее.
Кэтрин начала с аппетитом поглощать жаркое, затем вопросительно взглянула на него.
— Неужели ты был так уверен, что я соглашусь придти?
— Нет, — ответил он. — Совсем не уверен. Но я питал надежду. Особенно после того, как ты наказала меня, заставив напрасно ждать в пятницу.
— Я не заставляла тебя ждать, Марк.
Их взгляды встретились.
— Но ты знала, что я буду ждать.
Кэтрин пожала плечами.
— Твоя уверенность, что по первому требованию я окажусь здесь, вызвала у меня протест. Я больше не подросток, Марк.
— Я знаю. Вы весьма привлекательная женщина, Кэтрин Эшли. — Он сблизил их бокалы.
Кэтрин слегка покраснела и поспешно отпила глоток вина.
— А этот мужчина, Герберт, — как бы между прочим произнес Марк. — Кто он тебе?
— Просто знакомый, с которым я иногда провожу вечера.
— И ночи тоже?
Кэтрин обожгла его взглядом.
— Тебя это не касается.
Марк положил себе еще жаркого.
— Если у тебя серьезные отношения с ним, то меня это касается. Не в моих привычках посягать на собственность другого.
— Я вовсе не собственность Герберта, и ни чья-либо еще.
Марк одобрительно кивнул.
— Прекрасно. Рад это слышать.
— Ну а ты? — отодвигая тарелку, спросила она. — Насколько я могу судить, у тебя нет отбоя от женщин.
— Боже упаси, — смеясь, сказал он. — Ты думаешь, что у меня денег куры не клюют?
Кэтрин перестала важничать и неохотно улыбнулась.
— Скажи, неужели тебе так важно чтобы меня не стало в твоей жизни? — пристально глядя на нее, спросил Марк.
— Не то, чтобы важно. — Она пожала плечами. — Просто мне ясны твои мотивы.
— Это невыносимо. — Марк поднялся с места. — Давай оставим этот разговор. Устраивайся поудобнее в комнате, я принесу кофе, а потом отвезу тебя домой. Прости, что похитил тебя. Это была не самая удачная мысль. — Даже не посмотрев на нее, он открыл дверь в комнату, и Кэтрин молча прошла мимо него.
Когда Марк появился в комнате с подносом, нервы Кэтрин были напряжены до предела. Без единого слова он наполнил две чашки из тонкого фарфора и подал одну ей.
— Сахар? — вежливо спросил он.
— Нет, спасибо. — Кэтрин сделала глоток ароматного напитка.
Марк сел.
— Пока я готовил кофе, — как ни в чем ни бывало начал он, — мне пришло в голову, что пора объяснить, почему я так старательно добивался возможности провести несколько минут в твоем обществе. Все обстоит весьма просто. Вновь встретив тебя, я хочу, чтобы ты осталась со мной.
Кэтрин застыла с поднесенной к губам чашкой и недоуменно взглянула на него.
— Я тебя не понимаю.
Он усмехнулся.
— Да будет тебе, Кэтрин. Ты больше не подросток. И тебе прекрасно известно, что я имею в виду.
Кэтрин допила кофе и с осторожностью поставила чашку.
— Ты хочешь сказать, что все это — цветы, открытка, телефонные звонки — делалось с целью затащить меня в постель?
— Нет, конечно. Не стану отпираться и говорить, что не хотел бы оказаться с тобой в постели, но хочу я не только этого. И не только я. — Он пожал плечами. — Я собирался подождать и постепенно подыскать более тонкий подход, но сидя сегодня с тобой за ужином, я вдруг понял, что тебя тоже по-прежнему влечет ко мне, и влечение это — влечение зрелой женщины, и от этого оно еще более непреодолимо. Я не знаю, почему все обстоит именно так. За эти десять лет я узнал многих женщин, Кэтрин…
— В таком случае, возможно, тебе стоило бы обратиться к одной из них, — рявкнула она и вскочила с места. — Позволь мне воспользоваться телефоном.
— Нет. Я обещал отвезти тебя домой, и отвезу. — Он встал и преградил ей дорогу. — Но прежде, чем сделать это, мне нужно кое-что выяснить.
— Что именно? — заподозрив подвох, спросила она.
— Вот что. — Марк наклонился к Кэтрин и поцеловал ее.
Кэтрин попыталась сдержать себя и не отвечать на его поцелуй, но это оказалось невозможным. Десяти прошедших лет как ни бывало, она снова почувствовала себя восемнадцатилетней, готовой на все ради человека, чей поцелуй столь разительно отличался от поцелуя любого другого мужчины. Одно прикосновение его губ, его рук — и она почувствовала, как ее охватывает нестерпимое желание, сопровождаемое ощущениями, которых ни один мужчина не способен был разбудить в ней. Испугавшись своей столь бурной реакции, она отпрянула от него, и Марк, заметив ее растерянный взгляд, подхватил ее под локти, чтобы помочь устоять на ногах.
