— Что ты будешь делать, если не удастся их достать?
Майор уже пожалел, что рассказал Алеку о завещании Берти. Он проговорился где-то в районе девятой лунки, когда его вдруг заново поразила несправедливость сложившейся ситуации. Не следует доверяться людям. Вечно они все запоминают, а потом вы много лет спустя встречаетесь на улице, и по их приветствию и рукопожатию ты понимаешь, что с твоим лицом прочно ассоциируются все те же сведения.
— Я все объясню, и проблем не будет, — сказал майор. — Хотя бы на этот раз она мне позволит его взять.
Марджори всегда относилась к титулам с почтением и не знала, что лорд Дагенхэм хоть и аристократ, но обедневший: почти вся усадьба, за исключением одного крыла, была сдана под школу для детей от трех до тринадцати лет, а большинство полей стояли невспаханные, обеспечивая только выплату субсидий от Евросоюза. Майор был уверен, что сможет вознести лорда Дагенхэма до графских высот и впечатлить Марджори честью, которая оказана этим предложением всей семье. А когда ружье будет у него в руках, он сможет преспокойно откладывать решение вопроса о собственности — возможно, бесконечно. Он принялся жевать быстрее. Если поторопиться, можно успеть к Марджори сегодня днем и сразу решить вопрос.
— О, майор, я надеялась вас здесь увидеть.
Это была Грейс — она стояла у стойки, прижав к себе огромную сумку, словно спасательный круг.
— Я позвонила миссис Али, и мне удалось ее уговорить.
— Замечательно, — ответил майор, стараясь, чтобы голос его звучал максимально спокойно, но без пренебрежения. — Все решено?
Он надеялся, что их разговор не долетает до столика лорда Дагенхэма.
— Вначале она была довольно холодна, — принялась рассказывать Грейс. — Сказала, что не занимается поставкой на вечеринки. Я была разочарована, Потому что мне казалось, что мы с ней неплохо ладим.
— Вас чем-нибудь угостить, Грейс? — спросил Алек, помахав ей половинкой сэндвича. Кусочек маринованного огурца приземлился в опасной близости от руки майора.
— Нет, благодарю вас, — ответила она.
Майор хмуро зыркнул на Алека, предложение которого счел невежливым. Грейс принадлежала к тому редкому типу женщин, которые питают истинно дамскую неприязнь к барам. К тому же невозможно представить себе леди, сколь-либо грациозно карабкающуюся на высокий барный стул, да и чувствовала бы она себя неловко, оказавшись единственной женщиной в мужской компании.
— Как бы то ни было, затем произошла очень странная вещь. Я упомянула ваше имя — сказала, что мы вместе занимаемся этим мероприятием, — и она вдруг передумала. Стала очень любезна.
— Рад, что у вас все получилось, — сказал майор, надеясь закончить разговор, прежде чем Грейс выскажет какие-нибудь свои соображения на этот счет.
— Не знала, что вы знакомы с миссис Али.
Она колебалась, но в ее тоне определенно читался вопрос.
— Не слишком близко, — ответил он. — Я часто покупаю у нее чай, и мы обсуждаем разные сорта чая. Я не очень хорошо ее знаю.
Грейс кивнула, и майор почувствовал укол вины из-за того, что так легко отрекся от миссис Али. Тем не менее, утешил он себя, раз Грейс не показалось странным, что ее дружба имеет меньший вес, чем безличные разговоры о чае, лучше оставить эту тему.
— В общем, она сказала, что созвонится со своими знакомыми из города, после чего сможет предложить меню и назвать цены. Я сказала, что нам в основном понадобятся закуски, и не слишком острые.
— Не хотелось бы в итоге получить козлиную голову в карри и жареные глаза, — вмешался Алек.
Грейс проигнорировала это замечание.
— Она сказала, что позвонит на следующей неделе. И устроит дегустацию. Я ответила, что мы с вами с удовольствием придем.
— Со мной? — переспросил майор.
— Я боялась, что если скажу, что приеду одна, миссис Али вновь потеряет интерес.
Майор не нашелся, что ответить.
— Похоже, ты в кулинарном комитете, Петтигрю, — сказал Алек. — Попробуй протолкнуть ростбифы, а? Хоть что-то съедобное будет.
— Послушайте, я вряд ли смогу вам помочь, — сказал майор. — Вы понимаете, я только что потерял брата… столько дел… семейные вопросы и все такое.
— Понимаю, — ответила Грейс.
Она посмотрела на него, и в ее взгляде он прочел разочарование такой банальной отговоркой. Он, конечно, имел полное право так поступить. Люди всегда так делают: все признавали, что существует определенный период, которым может воспользоваться родственник усопшего, сроком не более пары месяцев со дня похорон. Разумеется, некоторые злоупотребляли этим, и год спустя все еще таскали за собой своих мертвецов, то и дело предъявляя их в качестве оправдания недоплаченных налогов или пропущенных визитов к дантисту. Майор никогда бы не позволил себе подобного.
— Я постараюсь справиться, — сказала Грейс уныло, словно уже предвидя неизбежное поражение. — Мне просто не хотелось снова подводить Дейзи, но, разумеется, я не могу от вас чего-либо требовать, ведь у вас такое горе. Прошу меня простить.
Она слегка коснулась его плеча. Ему вдруг стало стыдно.
— На самом деле к следующей неделе я уже освобожусь, — сказал он хрипло и похлопал ее по руке. — К тому времени все вопросы должны решиться.
— О, благодарю вас, Дейзи будет так рада.
— Не стоит, — сказал он. — Может, мы могли бы решить это между собой, не привлекая ее?
Алек пихнул его локтем в ребра, и по нежному румянцу Грейс майор вдруг понял, что его слова можно интерпретировать по-разному. Ему хотелось пояснить свою мысль, но она уже шагала прочь, по пути ударившись костлявым бедром об угол стола. Майор застонал и взглянул на свой сэндвич, выглядевший примерно столь же аппетитно, как пара ворсистых придверных ковриков. Он отодвинул тарелку и попросил Тома принести еще пива.
Глава 7
Когда его автомобиль уже притормозил возле фонтанчика Марджори, а в окне эркера над входной дверью мелькнуло чье-то лицо, из чего было ясно, что его появление заметили, майор вдруг с запозданием пожалел, что не позвонил перед приездом. Легенда, согласно которой он как член семьи мог забегать в любое время, существовала только до тех пор, пока оставалась легендой.
Вскоре после женитьбы Берти стало очевидно, что Марджори не намерена изображать кроткую золовку и планирует отмежеваться от остальных родственников. Они с Берти самым современным образом образовали ячейку, вмещающую лишь двоих, и принялись обставлять свою квартирку уродливой новой мебелью и приглашать в дом коллег Берти из страховой компании. Они тут же наплевали на семейную традицию воскресного ланча в Роуз-лодж, предпочли заглядывать ближе к вечеру и вместо чая просить смешать им коктейль. Его мать попивала чай, застыв от неодобрения, а Марджори засыпала их перечнем новых покупок. Он выпивал стаканчик хереса — липкий и малоприятный компромисс. Вскоре Нэнси утратила свое обычное терпение, начала называть Берти и Марджори «Петтигнусью» и, к ужасу майора, стала подначивать Марджори, чтобы та как можно подробнее рассказывала, сколько за что она заплатила.
