– Он ушел. На другой день вернулся… осатаневший. Потребовал браслет.
– Он назвал имя шлюхи? – перебил Дюпри.
– Нет. Сказал, она умерла.
Поллард ликующе глянул на Дюпри.
– Что дальше?
– Вел себя иначе. Велел… встать на колени… – Меллинг задышал чаще и расплакался.
Поллард опять похлопал его по плечу и нажал кнопку вызова сестры:
– Ладно, мистер Меллинг, отдыхайте, поговорим позже.
В коридоре Дюпри уставился на фото Ленни Райана и потер скулу, пытаясь сложить целостную картину Кое-какие точки соединились, однако рисунок не получился – возникли новые вопросы, раздробленная картинка напоминала лицо Меллинга. Но домысливать нельзя, надо, чтобы одно с другим сложилось, чтобы «джавелин» принадлежал парню с ирокезом, торговавшему крупяными игрушками. Надо приспособить взгляд к новым чертам, забыв о других.
Он пытался объяснить это Спайви, но теперь понимал, что подобные тонкости недоступны даже Полларду, который смотрел на него, точно пес, притащивший хозяину мертвую птичку.
Дюпри вернул ему распечатки:
– Надо подумать.
– По времени совпадает, – сказал Поллард. – Райан освободился два с половиной месяца назад. А два месяца назад убили первую шлюху.
Иногда трудно удержаться от поспешных выводов – видишь связь разрозненных фактов, когда сам еще не знаешь, что с чем соединять. Но Дюпри взбудоражился, зашагал по коридору, следом поспешал Поллард. Наверное, надо вызвать Спайви, но при мысли о юном помощнике Дюпри замутило: придется ему все разжевывать. Он оглянулся на Полларда:
– Найдешь время помочь?
Дюпри знал, что вопрос излишен. Поллард переживал второй развод. Чего-чего, а времени у него навалом. Тем более дело – лакомый кусок.
Поллард кивнул:
– Что требуется?
Вместе вышли из больницы. Дюпри думал о Дебби и Полларде, который два года назад уже разводился. Развелись почти все копы, ровесники Дюпри; браки распадались полосами: то затишье, то один развод за другим, словно буря пронеслась. Расставание знакомых пар было сродни молнии, заставало врасплох. А потом грохотал гром развода, и ты затаив дыхание прикидывал, далеко ли от тебя гроза. Гром развода Полларда жахнул рядышком. Некогда Дэн и его жена Натали все уик-энды проводили вместе с молодой четой Дюпри. Как-то раз они сидели в семейном итальянском ресторане и, опрокидывая бокал за бокалом, говорили… О чем?
Забылось. Помнится, они с Дэном хохотали, закинув руки на спинки жениных стульев, в бокалах дрожало вино. Тогда они были совсем другие – сам он лохмат, Поллард гораздо уже в талии. Но главное отличие в том, что они ничего не боялись. Были беспечны. Как Спайви. Дюпри четко видел тот вечер: паста, вино, смех. Но убей бог, не помнил, что же их так веселило.
16
Сначала появлялись фары. Всякий раз было странно, что они излучают не жар, а лишь холодный свет. Иногда водитель притормаживал и сдавал назад. Но обычно машина делала круг. Водила, мнивший себя хитрецом, объезжал квартал, выглядывая полицейский патруль. Однако машина всегда возвращалась, водитель, перегнувшись через пассажирское сиденье, улыбался, и улыбка его ничуть не отличалась от мужских улыбок в барах, магазинах и коридоре полицейского участка – оценка, инвентаризация соответствующих частей тела. Машины курсировали, как кровяные клетки, мужчины желали секса, наркотиков или того и другого вместе. На Ист-Спрейг никто не заезжал случайно, мимоходом.
Каролина стояла на автобусной остановке с рекламой ресторана самообслуживания. Чуть-чуть косметики, никакой шубки, кожаных сапог на высоких каблуках и прочих завлекалок телевизионной шлюхи. Одежда из комиссионки: обтягивающая виниловая мини-юбка и куцая маечка, оставлявшая открытым живот. Наряд не более откровенный, чем у любой девушки в ночном клубе, только дешевле и теснее. Остальное досказывал язык тела. Поза. Движения. Походка. Шлюхи, не работающие на сутенера, не стоят у фонарных столбов, они фланируют, демонстрируя свои изгибы и выступы, контраст между выпуклостями и вогнутостями, всю себя с ног, голени-коленки, до бедер и талии и далее через грудь и шею до головы. В этих контрастах было все, что нужно мужчине, и Каролина мысленно повторяла ежедневную присказку таких, как Жаклин: я торгую не собой, а своим телом, и если уж болт отделяет меня от моих форм, то мне сам бог велел. Она прохаживалась в той части Спрейг-авеню, где были рынки шлюх и подозрительных машин для покупателей с плохой кредитной историей, китайские рестораны, ломбарды, забегаловки, мотели с почасовой оплатой, низкопробные заведения вроде лавок, торгующих спортивными кимоно, и салонов шведского массажа, а также несколько легальных предприятий, работавших днем. Из них самым внушительным был центр продажи дорогих яхт и катеров «Бухта Лэндерс». Упрямо скрываясь за сетчатой изгородью, он занимал целый квартал, по которому сейчас прогуливалась Каролина.
За спиной ее рыкнул мотор, и рядом остановился навороченный спортивный мотоцикл – затянутый в кожу седок приник к рулю, словно продолжал бешеную гонку. Каролина мгновенно его вычислила: авиабаза Фэйрчайлд. Служивых здесь было полно – в основном безобидные ребята, но встречались и задиристые говнюки, привлекавшие к себе внимание полиции. В общем ничего серьезного – приставания к малолеткам, пьяные драки. Вояки снимали проституток, покупали мет и гоняли на спортивных машинах и пластиковых мотоциклах – единственной ценности, приобретенной за годы службы.
– Как оно ничего? – спросил парень. Беспечный тон не вязался с его напряженным взглядом.
– Ничего, – ответила Каролина. – Жду ухажера своего.
Инсценировка требовала осторожности – предложение должен сделать клиент.
– Ага. Есть планы на вечер?
– Нет. А у тебя?
Он пожал плечами:
– Думал прокатиться. Если не отговоришь.
Парень был как на ладони. Подача новичка в теннисе. Ни мощи, ни мастерства. Лишь бы послать мяч через сетку. Каролина улыбнулась:
– Можно попробовать.
– Валяй.
И все. Парень так и сидел, пялясь сквозь забрало шлема. Каролина даже забеспокоилась – она ему не глянулась, что ли? Или он предпочитает другой тип? Полыхнули фары – машина притормозила и проехала дальше.
Летун так и молчал. Каролина начала раздражаться:
– Ты чего-то хотел? А то вон всю дорогу перегородил.
Парень поерзал, словно в растерянности. Каролина понимала, чего он дожидается. Все они вели себя так, как учили, – не дать повода для ареста. Пусть шлюха сама инициирует сделку. Тогда, если нарвешься на копа, в суде адвокат докажет, что это была провокация.
Парень смерил ее взглядом:
– Я прям не знаю. Сдается мне, ты легавая.
– Да? А ты, сдается, хер моржовый.
Он неподдельно обиделся:
