Весной 1972-го порнорежиссер Джеральд Дамиано заканчивал работу над очередным фильмом. В принципе картина была уже готова, но Джеральд решил, что неплохо было бы доснять еще пару эпизодов. С этого все и началось.
1
Одна из сцен должна была сниматься в больнице. Ну, вы понимаете: пациент тяжело болен эрекцией, выдерживать эту муку нет никаких сил. И тут в палату заходит прекрасная как нимфа медсестра. Как ей, такой отзывчивой, не помочь человеку? Сестричка скидывает халатик, и – вперед!
Сниматься в эпизоде должна была какая-то рядовая порноактриса, а может, и не актриса, а просто шлюха, которой по тогдашним расценкам заплатили бы за эпизод долларов семьдесят, а может, сто. Но приятель режиссера уговорил глянуть его жену. Она, мол, умеет делать такое… такое… в общем, сами увидите.
Ну, жену так жену. В назначенный день все было готово к началу съемок. Комнату в доме режиссера Дамиано в темпе оформили под больничную палату, исполнителю главной роли накрутили на его здоровенный член что-то вроде шины. Оператор застыл у камеры, режиссер сказал: «Мотор!» Съемки начались.
О том, что было дальше, актер, игравший пациента, позже рассказывал так:
– Сперва все шло как обычно. В палату зашла девушка, которая играла медсестру. Мы перекинулись парой реплик, и она скинула свой белый халатик. Ну, все понятно: первыми по сценарию всегда идут оральные сцены. Я выставил из-под одеяла свой член, она нагнулась его пососать. И вот тут…
Поймите меня правильно: я в этом деле профи. Член мне сосали, наверное, несколько сотен разных дамочек. И каждая делала это по-своему. Но я никогда не видел такого, как в тот раз. Эта медсестра умудрилась проглотить мой член полностью. Запихать его к себе прямо в горло по самую мошонку. А в нем, между прочим, больше двадцати сантиметров. У режиссера глаза полезли на лоб, оператор впервые в жизни умудрился потерять фокус. А единственное, о чем в тот момент подумал я, это: черт возьми, она отдаст мне все обратно? Потому что, если честно, выглядел ее трюк немного пугающе.
Я думаю, каждый из тех, кто участвовал в тогдашних съемках, понимал, что происходит что-то по-настоящему революционное.
2
Девушку, которая так удивила съемочную бригаду, звали Линда Боримен. Очень типичная история: родилась Линда где-то в провинции и лет до девятнадцати была вполне себе пай-девочкой. Папа клерк, мама домохозяйка, скучные подружки по школе, вечером телик и рано спать. Пастор городка, в котором прошло Линдино детство, говорил потом, что отлично ее помнит. Такая активная и очень позитивная девушка. Он еще постоянно думал, что вот ведь повезет ее мужу.
Мужу Линды и вправду повезло. Правда, не в том смысле, который вкладывал в эти слова благочестивый пастор. С будущим супругом девушка случайно познакомилась в придорожном кафе. И в первый же день согласилась, чтобы он лишил ее невинности. Причем произошло это чуть ли не в туалете того самого кафе. Парень был лет на восемь ее старше, был не дурак выпить и вообще занимался черт знает чем. Еще четыре дня спустя влюбленные зарегистрировали свои отношения и уехали из города. Родители Линды были в ауте. Как видите, девушка и вправду была ох какая активная.
На вопрос, кем он работает, муж Линды обычно многозначительно мычал и произносил слова типа «кинематограф» и «продюсер». На самом деле означало это всего лишь, что парень постоянно крутился вокруг фотографов, занимающихся обнаженкой для второстепенных журнальчиков, да подсовывал нью-йоркским порнорежиссерам свежее «мясо». Причем денег ни за то, ни за другое ему никогда не платили. В общем, отличный выбор для девушки, мечтающей об уютном семейном гнездышке.
Первый раз муж предложил Линде заняться сексом втроем с кем-нибудь из его корешей уже на четвертый день после свадьбы. На протяжении медового месяца в их постели побывал чуть ли не взвод посторонних мужчин. Еще через два месяца Линда первый раз забеременела. Полгода спустя она забеременела еще раз. От кого именно, ни в одном случае сказать с уверенностью она не бралась.
В те годы американские порнорежиссеры квартировали еще не в теплой Калифорнии, как сегодня, а в сумрачном и жестком Нью-Йорке. Мирок был крошечный, все друг друга знали. До женитьбы на Линде ее муж уже пару раз пытался делать карьеру в порно, но не очень удачно. Член у него был маленький, фигура так себе, а поддерживать эрекцию на нужном уровне парень никогда не умел. Но вот теперь, обзаведясь таким козырным тузом, как юная Линда, он решает, что судьба подкинула ему еще один шанс.
В 1971-м он перебирается в Нью-Йорк и начинает водить жену ко всем, кто нужен для карьеры в этом бизнесе. Несколько лет спустя в своих мемуарах Линда писала:
«Порнокинематограф в те годы только-только делал первые шаги. Это напоминало не индустрию, а просто кружок по интересам. Вы с кем-то знакомились, он знакомил вас со следующими людьми, и уже через месяц вы знали всех. Фотографы, снимающие голых девиц, хозяйки публичных домов, владельцы стриптиз-клубов, парни, танцующие в пип-шоу, поставщики фаллоимитаторов в секс-шопы и еще целая куча разнообразных извращенцев».
Супруги не пропускают ни одной вечеринки в нужных домах. И везде муж демонстрирует Линду с самых выигрышных сторон. Как-то в гостях она языком и двумя пальцами довела до оргазма мраморного дога, а потом слизала со стола всю собачью сперму. А на приеме в доме Хью Хефнера, владельца журнала Playboy, муж засунул в анус Линде сжатую в кулак руку чуть ли не по локоть. Линда вспоминала, что она, абсолютно голая, на четвереньках стояла на столе, уставленном закусками, из попы у нее торчала эта самая рука, а разодетые во фраки гости с серьезными лицами смотрели на все это и аплодировали, как будто увидели какой-то цирковой трюк.