Зловещая диспозиция сил противника, о которой доложила разведка, тревожила генерала Кирюхина. Он знал, что немецкая 78-я пехотная дивизия начала выводить с позиций у Вазузы 5-ю танковую дивизию, но вывела полностью или нет — неизвестно. Следовательно, не ясно, каким количеством немецких танков и бронетранспортеров для перевозки личного состава усилен передний край обороны и сколько танков насчитывается в тактическом резерве. В некоторых донесениях утверждалось, что 5-я танковая дивизия полностью выведена с позиций и заменена пехотными частями моторизованной дивизии «Великая Германия». Кирюхин надеялся, что это правда.
Генерал-майор Ф.А. Бобров из 42-й гвардейской и полковник Б. Б. Городовиков из 251-й стрелковой дивизий получили приказ атаковать немецкие позиции у Гредякино и к северо-западу от него, а полковнику 326-й стрелковой дивизии Г.П. Карамышеву предстояло накрыть огнем немецкие части у деревни Васильки (59). Кирюхин выделил две танковых бригады из расформированного 8-го танкового корпуса для наступления вместе с пехотой и ее прикрытия. После того как первая линия обороны немцев будет успешно прорвана и начнется штурм второй, одному из подразделений конно-механизированной группы генерала Крюкова приказывалось выдвинуться вперед, форсировать Вазузу и вступить в бой вдоль гребня, захваченного 42-й гвардейской стрелковой дивизией. С середины лета 1942 года вошло в практику проводить атаки пехоты силами рот и батальонов «смертников», штрафных подразделений,[7]сформированных из зэков и политически неблагонадёжных лиц (60). Этот практичный подход тревожил Кирюхина: как поведут себя штрафники, он не знал. Кроме того, его беспокоили немецкие позиции на северном берегу реки Осуга, на расстоянии от линии фронта: если советской артиллерии и 31-й армии не удастся подавить их сопротивление, эти позиции обрушат смертоносный ливень на правый фланг наступающих советских войск. Кирюхин рассчитывал, что туман вовремя рассеется, чтобы советские артиллеристы успели засечь и уничтожить эти цели.
Далее на юг 247-я стрелковая дивизия генерал-майора Г.Д. Михина и 331-я стрелковая дивизия полковника П.Ф. Берестова при поддержке трех танковых бригад должны были наступать через почти полностью замерзшую Вазузу между Тростино и Печорой, чтобы захватить немецкие опорные пункты в Зеваловке и Прудах. В ходе стремительной атаки им предстояло прорвать передний край немецкой обороны с таким расчетом, чтобы поддержать натиск соседей с правого фланга на вторую линию обороны противника на второй день наступления. После падения второй линии обороны четырем стрелковым дивизиям было приказано к концу дня быстро пересечь железную дорогу Ржев-Сычевка, 326-й стрелковой дивизии — захватить «угловую позицию» в Васильках, а 331 — и — ослабить сопротивление немецкого опорного пункта Хлепень. Затем 326-я, 42-я гвардейская и 251-я стрелковая дивизии должны были двинуться на северо-запад, расширяя участок прорыва обороны противника, а 247-я — повернуть на юго-запад, чтобы создать 15-18-километровую брешь в немецкой обороне и поддержать боевые действия конно-механизированной группы в оперативном тылу противника. Согласование этой первоначальной атаки по времени играло решающую роль, и Кирюхин понял, что соблюдение жесткого графика в значительной степени зависит от способности артиллерии прикрытия подавить немецкие огневые точки. Вот почему Кирюхин лично проверил расположение артиллерии и точность ее наведения. Однако ничего поделать с туманом он не мог.
В распоряжении Кирюхина имелись внушительные артиллерийские силы (61). К ним относились несколько недавно сформированных артиллерийских дивизий с пятью штатными артиллерийскими полками, тремя полками гаубиц, тремя пулеметными полками, противотанковым полком, минометным полком, гвардейским минометным полком и пятью гвардейскими минометными батальонами. К последним относились три недавно сформированных тяжелых минометных гвардейских батальона (оснащенных ракетами БМ-31), принятых на вооружение специально для поддержки наступательных операций. Пятидесяти трем полкам Кирюхина предстояло разгромить передовые немецкие укрепления — сначала запланированным заградительным и сосредоточенным огнем, а потом подвергнув обстрелу цели по всей глубине обороны противника. Но Кирюхин понимал гипотетическую сущность запланированного обстрела и важность точной стрельбы при проникновении в глубь обороны противника. Кроме того, он знал, какую роль играет хорошая видимость в проведении точной стрельбы и, следовательно, в успехе всей операции. Вот почему висевший туман не давал ему покоя.
В конце третьего дня осмотра Кирюхин посетил штабы войск второго эшелона — 8-го гвардейского стрелкового корпуса и 1-й гвардейской мотострелковой дивизии. На них была возложена задача обеспечивать прикрытие при прорыве линии фронта и развивать успех. Корпус генерал-майора Ф.Д. Захарова включал 26-ю гвардейскую стрелковую дивизию, 148-ю и 150-ю стрелковые бригады и две танковых бригады поддержки. Ему предстояло последовать за атакующим первым эшелоном, попутно подавляя сопротивление противника, расширить южный край прорыва в сторону Сычевки, а затем продолжать оказывать поддержку наступающим подвижным войскам (62). Вступить в боевые действия корпус должен был в конце первого дня наступления, раньше подвижной группы. Одновременно 1-й гвардейской мотострелковой дивизии генерал-майора В.А. Рявякина под прикрытием еще одной танковой бригады было приказано оказать поддержку советским войскам, продвигающимся вдоль северного края прорыва.
Днем раньше, 23 ноября, Кирюхин побывал в штабе своей конно-механизированной группы, расположенном близ деревни Луковинки, чуть восточное Карамзине, в восьми километрах от Вазузы. Два корпуса, составлявших эту группу, были рассеяны в районе сбора, простирающемся на 8 км на север, к редколесью. Несмотря на наличие хороших дорог, соединяющих эти районы сбора с линией фронта, своевременное и скоординированное выдвижение впечатляющих по численности кавалерийских и танковых соединений синхронно с наступлением пехоты было непростой задачей. Поэтому план движения оказался сложным и подробным. По прошлому опыту Кирюхин знал, что непредвиденное и ожесточенное сопротивление противника или капризы погоды способны нарушить даже самые проработанные планы. Именно поэтому он проводил долгие часы с командующим группой, генерал-майором В. В. Крюковым, командиром 2-го гвардейского кавалерийского корпуса, и полковником П.М. Арманом, командующим 6-м танковым корпусом, обсуждая, как будут разворачиваться события при разном стечении обстоятельств. Командующим группой Крюков стал благодаря большему опыту, а также потому, что кадровый командующий танковым корпусом, генерал-майор А. П. Гетман, в то время оправлялся после недавних болезней (63). Кирюхину очень недоставало опытного командира танкового корпуса.
