Мартина сразу же узнала голоса членов «Банды Пяти Звезд». Они явно над кем-то издевались.
— Думаешь, ты такой умный, да? Думаешь, тебе удастся выставить нас идиотами и выйти сухим из воды?
— Рассказывай, если не хочешь искупаться. Это в твои куриные мозги пришла идея с розыгрышем в Ботаническом саду? Отвечай. И не притворяйся немым. Учителя, может, и купились на это, но мы не такие дураки.
Их жертва не отвечала.
— Он только зря воздух расходует, правда? — воскликнул Скотт. — Только посмотрите на него. Ты настоящий скелет, ты знаешь это? Я видел куриц, на которых было больше мяса, чем на тебе.
— Тебе никто не говорил, что ты странный? Просто урод.
— Ты прямо как те грустные собаки, которых держат в приютах, — засмеялся Люк. — Скажи: я — дворняжка. Что-о с тобой? Скажи: я — дворняжка…
До этого момента Мартина пряталась за камнем, боясь вмешиваться. Но после слов Люка в ее сознании с ужасающей четкостью всплыла рассказанная Тендаи история. С криком ярости Мартина выскочила из-за камня. Люк и Скотт держали Бена на самом краю ущелья.
Люси смеялась своим противным смехом, а Питер сидел на траве и явно чувствовал себя не в своей тарелке.
Люк заметил Мартину, только когда она оказалась перед самым его носом, и ошарашенно произнес:
— М-Мартина! Что за?..
— Я скажу тебе, кто Бен, — услышала Мартина собственный голос. — Он — мой друг, вот кто он. А еще он — парень, который побьет тебя на школьном чемпионате, Люк. А еще он — парень, у которого ты постоянно списываешь домашнюю работу, Люси, потому что слишком глупа, чтобы сделать все самой. А что касается его родителей, в отличие от тебя, Скотт, у него хотя бы есть отец. А когда ты в последний раз видел своего?
За ее пламенной речью последовало гробовое молчание. На дне ущелья Черного Скакуна грохотала река.
— М-мой от-тец… — запинаясь, пробормотал Скотт. — Отстань. Это не смешно. Люк, Люси, Питер, пошли. Оставим этих неудачников.
Он так резко отпустил руку Бена, что тот чуть не сорвался с края ущелья и только в последний момент сумел удержать равновесие и отступить.
— Я еще с тобой разберусь, — проревел Скотт.
— Пойдем, Скотт, — заныл Питер. — Хватит уже.
Они ушли, с шумом пиная сосновые шишки и проклиная все на свете. Мартина и Бен остались одни.
Вдруг Мартина смутилась.
— С тобой все в порядке? — неуверенно спросила она.
Она только сейчас заметила, что Бен очень красив. Глаза цвета топаза, как у льва, блестящие черные волосы и невероятно белые зубы. Когда он заговорил, его голос прозвучал очень мягко, а каждое слово он произносил так четко, словно читал газету.
— Я ценю твою помощь, — произнес он, — но предпочел бы сам решать свои проблемы.
На протяжении нескольких дней после происшествия у ущелья Черного Скакуна Мартина очень нервничала. Она не сомневалась, что «Банда Пяти Звезд» придумает, как ей отомстить. Но случилось совершенно неожиданное. Нет, они не оставили ее в покое. Однако она словно сумела завоевать их уважение. Люси ван Хеерден в качестве извинения подарила ей коробку домашнего молочного печенья, а все остальные были с ней невероятно приветливы.
Сначала Мартина вела себя очень холодно — она все еще злилась на них за историю с Беном и за дикого гуся в Ботаническом саду. Но они твердили, что это были всего лишь игры, которые зашли слишком далеко, о чем они искренне сожалеют, и в конце концов Мартина поверила, что они изменились. Это не означало, что они стали ее лучшими друзьями, но близкая подруга «Банды» Шерилин предложила Мартине кусок морковного пирога и попросила разрешения сидеть с ней на уроках, Корса спросил о жизни в Савубоне. Мартина постоянно вспоминала слова Грейс: ты найдешь друга там, где меньше всего рассчитываешь найти.
Что касается Бена, то он остался самим собой и по-прежнему проводил дни в полном одиночестве. С тех пор как Мартина вмешалась в историю у ущелья, он всеми силами старался избегать ее. Он тоже получил от Люси коробку печенья, но отдал ее в центр помощи бездомным детям. Во время обеда Бен снова садился под свое дерево, скрещивал ноги и закрывал глаза. Наверное, медитировал.
Теперь, когда Мартина знала, что он не немой — а, наоборот, обладает очень приятным голосом и к тому же очень умен, в чем она никогда не сомневалась, — оставалось только гадать, почему он ни с кем не разговаривает в школе. Наконец она решила, что ему это попросту неинтересно. В школе не было ничего достойного его внимания. Вполне возможно, что он ходил в эту школу по принуждению. Мартине казалось, что Бену гораздо комфортнее на природе, как и Тендаи. Но когда она решила разузнать о Бене побольше, произошло два странных случая. Мартине показалось, что кто-то рылся в ее шкафчике. Ничего не украли, и все вроде бы было в порядке, за исключением мелочей — учебники переставлены с места на место, а их страницы немного смяты, словно кто-то в спешке пролистывал книги. Но больше всего Мартину испугало то, что пропал небольшой рисунок с изображением Джемми. Мартина так долго его искала, что опоздала на урок.
— Ах, Мартина, — вздохнула мисс Фолкнер, когда девочка влетела в класс. — Рада, что ты, наконец, почтила нас своим присутствием.
Мартина пробормотала извинения, но учительница не слушала ее.
— Мы обсуждаем африканский фольклор. Люси спросила о жирафах.
О жирафах?! — воскликнула Мартина.
— Да, о животных со смешными длинными шеями, — ответила мисс Фолкнер. — Что ты так смотришь? Ты живешь в заповеднике и, наверное, сможешь рассказать классу много интересного про жирафов.
Мартина собралась заявить, что ничего не знает о жирафах, но что-то ее остановило. Не так часто выпадает шанс поговорить на любимую тему. Кроме того, она могла бы немного развлечься.
— Нет, — поспешно ответила Мартина. — То есть да. В смысле, я не знаю, будет ли это интересно.
И она, немного краснея от смущения, рассказала классу, что древние люди почитали жирафов как самых невинных, добрых и умных животных, которым при этом хватало храбрости сражаться с драконами. Что племя венда называло их тутлва, «плывущими над деревьями», а другие племена видели жирафа в звездах Южного Креста. Жирафы могут бежать со скоростью пятьдесят шесть километров в час, и им требуется десять лет, чтобы вытянуться в полный рост — пять метров для самок и почти шесть для самцов.
Мисс Фолкнер не могла скрыть своего удивления.
— Если бы ты изучала остальные предметы хотя бы с половиной того энтузиазма, с которым изучаешь дикую природу, то могла бы закончить школу годам к тринадцати, — заметила она.
— Мисс Фолкнер. — Шерилин подняла руку. — А кто-нибудь катался на жирафе?
— Нет, Шерилин. Не думаю, что кому-то это удавалось. В отличие от лошадей, жирафы нетерпеливы. Вряд ли они потерпят на своей спине наездника.
