Это была странная просьба, но и сама Лейла довольно необычный человек – она рассуждала и вела себя совсем не по годам.
– Ты хочешь, чтобы я верила в себя. Поэтому думаю, что надо выйти в костюме, который вы сшили для меня. – Я старалась вложить в слова как можно больше убежденности. – Представители Зодиака прибудут потому, что наш Дом в бедственном положении. О чем они подумают, если я предстану перед ними разряженная, как будто пришла на праздник?
Лейла на миг замерла, ее сапфировый взгляд встретился с моим в зеркальном отражении.
– Они подумают, что мы – Ракианцы – живем в вас и будем жить, что бы ни произошло.
Я взяла Лейлу за руки и пристально посмотрела на ее молоденькое личико. Гораздо острее, чем прежде, я почувствовала, что мне не хватает опыта и знаний, чтобы стать истинным Хранителем. И вместе с тем меня переполняла решимость всему обучиться.
Я приняла душ, затем Лейла усадила меня спиной к зеркалу, прошлась по волосам целым набором разных щеток для укладки и спрыснула сухим блестящим спреем. Тотчас длинные влажные пряди стали короче и завились кольцами. Потом она нанесла легкий бархатистый макияж, особенное внимание уделив глазам и скулам. Губы тронула помадой. Когда Лейла закончила, пришла Лола с моей одеждой. Мне помогли подняться и надеть белое платье.
По традиции Хранитель на церемонии должен быть в белом – в знак уважения памяти ушедших Хранителей, как символ того, что этот день для нас одновременно полон и радости, и печали. Также это цвет наряда невесты, поэтому белый символизирует союз Хранителя и Дома Рака.
И хотя Хранителям разрешено заводить семьи, Мать Ориган никогда не выходила замуж. Появляясь на публике, она заявляла, что обвенчана со звездами.
– А теперь жемчужную диадему, – произнесла Лола, открывая старинную шкатулку и вынимая украшение, усыпанное блестящим белым жемчугом.
В самом центре диадемы ослепительно сверкал священный символ нашего Дома – Рак, сделанный из миллиона крошечных бриллиантов, в каждом из которых отражалась игра света, отчего казалось, что вся корона искрится лучезарными брызгами.
Она надела мне ее на голову и лишь потом подвела к зеркалу, позволив вдоволь покружиться.
Никогда в жизни я не видела себя такой! Мои волосы, необычайно мягкие на ощупь, доставали почти до пояса, и вместо обычных упругих кудряшек они ниспадали блестящими золотистыми волнами. Можно было запустить пальцы и провести сквозь них. Кожа обрела кремовый оттенок с легким налетом бронзы на щеках, что подчеркивало мои скулы. Губы пылали насыщенным красным. Но удивительнее всего изменились глаза. С помощью контурной подводки и теней Лейла оживила бледный зелено-голубой цвет моих глаз, сделав их яркими и выразительными.
Платье держалось на двух тоненьких бретельках с маленькими жемчужинами, а V-образный вырез обнажал грудь гораздо глубже, чем я привыкла. Шелковистая ткань была плотной, но такой тонкой, что струилась и переливалась по телу, ниспадая на пол. На талии платье стягивал узенький пояс, также усыпанный серебристыми жемчужными капельками.
– Как вам это удалось? – воскликнула я, глядя на незнакомую девушку в зеркале, чьи губы двигались в такт моим словам. Она не могла быть мною!
– Святая Мать, когда вы в последний раз смотрелись в зеркало? – спросила Лейла с довольной улыбкой.
Прежде чем я успела ответить, в дверь постучали. Должно быть, это Матиас зашел за мной. Лола направилась к двери, а я, вдруг разнервничавшись, схватилась за край стола. Почему-то я боялась показываться ему в таком виде.
– Мне нужно поговорить со Святой Матерью. Это важно.
Заслышав этот голос, я ринулась к двери, что не так-то просто на четырехдюймовых каблуках.
– Ниши? Что случилось?
– Святой Гелиос! – ахнула она, увидев меня.
Я схватила ее за руки и втянула в комнату. Поскольку сегодня ко мне очень многие приходили и уходили, никто у дверей не дежурил. Ниши смотрела на меня во все глаза:
– Ты выглядишь потрясающе!
– Спасибо! Ты пришла мне что-то сказать?
– Да… это… о тринадцатом…
Я повернулась к Лоле и Лейле:
– Спасибо большое. Я бы не справилась без вас.
Я доверяла сестрам, но не хотела тревожить их. Поэтому решила, что, пока не узнаю новости Ниши, не буду вовлекать сестер.
Когда они оставили нас вдвоем, Ниши нажала кнопку на своем кремниевом трэкере, и перед нами вспыхнул красный голографический текст.
– Узнаешь эту поэму?
Я взглянула на слова.
– Конечно. «Остерегайтесь Окуса», – старинная детская поэма у Ракианцев. Окус – это чудовище с головой змея, которым у нас родители запугивают непослушных детей.
Она кивнула, и поэма сменилась лирической песнью.
– На Стрельце у нас есть колыбельная, которая предупреждает о страннике по имени Змей. На Деве…
– У них есть сказка о говорящей змее в саду, – вспомнив уроки мамы, подхватила я в надежде, что Ниши успеет добраться до сути прежде, чем нас прервут.
– На Водолее существует притча о двенадцати числах, которые живут все вместе внутри часов в мире и гармонии, пока не является злодей и все не разрушает, это…
– Число тринадцать, – закончила я, ужаснувшись.
В дверь постучали, но я не ответила. Последние два раза, когда я открывала черный опал, Темная Материя снова проявлялась за двенадцатым Домом. Мне надо было знать, что это означает.
– О чем ты говоришь, Ниши?
– Я говорю о том, что это одна и та же сущность. – Она перешла на шепот, чтобы нас не услышал тот, кто стоял за дверью, кем бы он ни был. – Я думаю, что когда-то существовал еще один Дом в Зодиаке и по какой-то причине исчез… а спустя время и вовсе забылся.
Снова постучали.
– Давай быстрее, – поторопила я Ниши.
Она шептала так тихо, что мне приходилось читать по губам.
– Единственное свидетельство осталось в историях и мифах, но никто их не воспримет всерьез. Я знаю, мы, Стрельчане, порой можем быть помешанными на заговорах и конспирации, но, Роу, если за этим стоит кто-то из тринадцатого Дома… если все эти трагедии, начиная от бедствий в Домах Льва и Тельца и заканчивая взрывом на Тэбе, – часть одной цепочки, они еще и меняют историю, чтобы скрыть свои следы. А значит, они планировали это очень давно.
– Они – это группа людей? – спросила я.
Она беспомощно пожала плечами:
– Пока что мне известно одно: название тринадцатого Дома – Змееносец.
Глава 9
– Змееносец, – повторила я вслух.
– Это название тринадцатого Дома. Как думаешь, твои Консулы могут об этом что-нибудь разузнать?
Я в раздумье бросила взгляд на косметические принадлежности, разбросанные по комнате. Интуиция подсказывала, что Консулы отвергнут нашу теорию. Большинство из них не верит в меня как в Хранителя, и, если я заявлю, что виновник всех бед – это чудовище из детской страшилки… от меня вообще все отвернутся. Даже Матиас.
