— Та золотая вещица, которая лежит возле бутылки.
— Парень, надо бы ее достать, как думаешь? — Тревор переступил через борт маленькой лодки. Он наклонился и поднял золотые часы на цепочке. — Классные часы! — сказал он, переворачивая их. — Карманные. Просто шикарные!
Тревор открыл их с треском, как будто это была устрица.
— Скажи мне, который сейчас час, как леди. — Он одобрительно присвистнул.
— Рассказывай.
Мерлин стал смеяться, еще не начав рассказывать.
— Ты просишь леди о свидании. И если она говорит «нет», это означает «возможно», если она говорит «возможно», то это означает «да», а если «да», она не леди!
Тревор перевернул часы.
— «Р.У.И.М.», — прочитал он, сощурившись. — И чьи же это инициалы?
— Такие золотые часы, как эти, могут принадлежать здесь только одному человеку. — Лицо Мерлина стало вдруг серьезным.
— Роберту Монтегю.
Тревор присвистнул и поднял брови.
— Чтоб мне провалиться! — сказал он с ухмылкой. — Давай-ка вернемся и расскажем всем плохие новости.
— Ты понятия не имеешь, насколько это плохие новости, — серьезно ответил Мерлин. Сейчас он уже не смеялся.
Глава 7
Когда «Принцессу» притащили на буксире в порт Пендрифта, люди начали собираться на пристани. Их влекло любопытство и предвкушение несчастья, разыгравшегося в океане. Мерлин пришвартовал лодку, а Тревор сжимал золотые часы.
— Что случилось с мистером Монтегю, Шкипер? — закричал какой-то человек. — Это ведь его лодка, если я не ошибаюсь. — Мерлин не знал, что и ответить. Инстинктивно он чувствовал, что семья должна узнать обо всем первой.
— Да ничего особенного, — уклончиво ответил он. — Просто сломалась.
Люди начали перешептываться, и Мерлин понимал, что они ему не поверили. Он поспешил по дороге, ведущей к трактиру «Корма корабля и пираты». Эта забегаловка, надо сказать, выглядела весьма впечатляюще: черные борта и маленькие темные окошечки, увитые цветами. Трактир был всегда рад своим посетителям — и усталым рыбакам, и контрабандистам — на протяжении вот уже более трехсот лет.
— Мне нужно позвонить по телефону, — войдя, сказал Мерлин.
В комнате воцарилась тишина, и даже сквозь дым сидящие там посетители могли видеть его возбужденное лицо и прочитать по нему, что случилось нечто ужасное. И как бы он ни хотел поговорить с миссис Джулией наедине, телефон находился у стойки бара, где как раз несколько местных жителей наслаждались ранним ленчем. Никто даже не потрудился сделать вид, что им неинтересно, о чем будет беседа, и Мерлин решил, что нет смысла скрытничать, так как рано или поздно все обо всем узнают.
— Я бы хотел поговорить с хозяйкой дома, — сказал Мерлин, услышав на линии снисходительный голос Соумза.
— Боюсь, миссис Джулия не может сейчас подойти, — последовал ответ.
— А мистер Арчи?
— И он тоже.
— Это очень срочное дело. Оно касается мистера Монти. А меня зовут Мерлин.
Соумз узнал грубоватый голос Мерлина, как только услышал его, но не хотел беседовать с местными жителями. Он также не собирался тревожить мистера Арчи, который сейчас находился за закрытыми дверями в кабинете, а миссис Джулия наблюдала, как идет уборка в палатке, хлопоча, словно Пурди в поисках фазанов. Однако голос Мерлина был очень взволнованным, к тому же Соумз знал, что мистер Монти так и не появился к завтраку.
— Подождите на проводе минутку. Я позову миссис Джулию, — сказал он, положив трубку на сервант.
Мерлин ждал почти пять минут. Он слышал, как кухарка ворчала своим грубоватым голосом по поводу оставшейся после вечеринки еды.
— Просто неприлично, — говорила она. — Можно накормить целую армию! Еще не так давно мы были более экономными.
Наконец в трубке снова раздался голос Соумза.
— Она поговорит с вами в гостиной, — сказал он. Послышался щелчок, а затем заговорила Джулия. Соумз положил трубку с некоторой неохотой.
— Здравствуйте, Мерлин! — взволнованно произнесла она.
— Доброе утро, миссис Джулия.
— Что случилось?
— Лодка Монти. Мы нашли ее в океане этим утром.
— А мистера Монти там не было?
— Только его золотые часы, миссис Джулия. Они сейчас у Тревора.
— О боже! — воскликнула она. — Я сейчас же пришлю Арчи. — Она помолчала минуту. Мерлин чувствовал, что сейчас каждый в трактире буквально впился в него взглядом. Разинув рты, посетители ловили каждое его слово и жест. Голос Джулии был приглушенным, как будто она боялась собственных слов.
— Вы думаете, что он упал за борт, ведь так?
— В лодке была еще бутылка шампанского, миссис Джулия. Думаю, вам надо известить береговую охрану.
— Спасибо, Мерлин.
Джулия положила трубку, едва решаясь вздохнуть. Она прошла через комнату в состоянии транса. Ее ноги налились свинцом. Так случалось, когда ей снились кошмары, в которых она пыталась убежать от неведомой опасности. Джулия обнаружила Арчи в его кабинете.
— Случилось нечто ужасное. — Она стояла в дверях, белая как полотно. — Мерлин нашел лодку Монти в океане. Монти нигде нет, на борту были только его карманные часы и бутылка шампанского.
Арчи вскочил на ноги.
— Не может быть! Я позвоню в береговую охрану немедленно. Ты ведь не думаешь… — Он умолк. Выражение ее глаз было красноречивее любого ответа. Он заметался, потом схватил трубку телефона. — Иди и скажи Мильтону, что мы встретимся в машине, — прибавил он тоном, не терпящим возражений. — Мы сейчас же поедем на пристань.
Джулия сделала то, о чем он попросил ее. Она могла сейчас думать только о бедных детях Монти. Если что-то ужасное произошло с ним…
Селестрия шла по извилистой дорожке, ведущей к дому, в сопровождении мальчиков и Пурди. Гарри не разделял ее беспокойства. В свои двенадцать лет он не мог даже вообразить, что его безмятежный маленький мир способно что-то потрясти. Он болтал со своими кузенами как ни в чем не бывало. Селестрия чувствовала себя отвратительно. С того самого момента, как она проснулась, мир вокруг нее изменился просто до неузнаваемости, будто ночью земля повернулась вокруг своей оси и осталась только видимость, что все идет, как прежде.
В доме было настоящее столпотворение. Селестрия увидела, что слуги убирают в палатке после вчерашней вечеринки, а Джулия сидит на террасе с Пенелопой, Дэвидом, Мелиссой и Лотти. Джулия нервно затягивалась сигаретным дымом, а ее лицо как-то подурнело и приобрело сероватый оттенок. Сердце Селестрии сжалось в комок. Она догадалась, что произошло нечто из ряда вон выходящее, так как говорили они полушепотом, а при ее появлении неожиданно умолкли. Ни Памелы, ни ее дядей нигде не было видно. Когда она подошла поближе, никто не решался ничего сказать, все только переглядывались друг с другом, а лица были серьезными, как на похоронах.
