– Любопытно, – произнес он. – А не связано ли это чудовище или символ раскрытой ладони с чем-нибудь помимо мифологии? Скажем, с преступлениями?
– А как же, сэр. Ей поклонялись тхаги, или душители.
– Да-да. Кажется, пару лет назад я о них читал. Что-то вроде профессиональных убийц, так?
– Верно, мистер Холмс. Это было хорошо организованное общество фанатиков-убийц. Более трех сотен лет их банды хозяйничали на дорогах Индии.
– Прошу вас, продолжайте, – сказал Холмс. Он откинулся на спинку сиденья, сомкнул кончики пальцев и прикрыл глаза.
– Modus operandi этих подлых убийц был таков: они втирались в доверие к путникам и, сойдясь с ними накоротке, душили их сзади платком, в один из уголков которого (чтобы сделать захват более удобным) была завязана серебряная монетка, посвященная Кали. Все это проделывалось в точном соответствии с жестко предписанными старинными правилами и только после выполнения особого ритуала, существенную часть которого составляли освящение мотыги и причащение сахаром. Несмотря на то что в религиозном плане они исповедовали поклонение Кали, в их ритуалах прослеживается влияние ислама. У братства был даже собственный язык, именуемый рамаси, и опознавательные знаки, по которым члены братства могли узнать друг друга.
– А когда о существовании этой организации проведали власти?
– Непосредственные доказательства деятельности тхагов были получены только в период, когда генерал-губернатором Индии был лорд Уильям Бентинк, – стало быть, примерно в 1830 году, во времена компании Бахадур, или почетной Ост-Индской компании. Его светлость приказал капитану Слиману разобраться с этим вопиющим нарушением британских законов. За пять лет были пойманы и осуждены не менее трех тысяч тхагов. Один из них сознался в совершении ни много ни мало как семисот девятнадцати убийств, да и другие были недалеки от того, чтобы побить этот ужасающий рекорд. Более четырехсот тхагов были повешены, а остальных сослали, кажется, на Андаманские острова.
– Получается, что их всех искоренили?
– Видите ли… это соответствует положению дел… как бы сказать… ex officio[40], но не то чтобы ex concensu gentium[41].
– Некоторые выжили?
– Не сказать, чтобы многие, однако вполне достаточно, чтобы поддерживать организацию на плаву. Когда молодой капитан Слиман только начинал охоту за ними, тхаги действовали в Центральной Индии, преимущественно в сельских областях и джунглях. Тех, кто остался в этих малонаселенных краях, рано или поздно переловили. Другие же изменили своим привычкам и перебрались в крупные города вроде Калькутты и Бомбея. Вот им-то и удалось выжить. Именно поэтому, мистер Холмс, мне хотелось, чтобы вы покинули Бомбей. Они по-прежнему там, столь же кровожадны, как и в былые времена, и в любой момент готовы предложить свои услуги какому-нибудь негодяю вроде полковника Морана.
Выехав за пределы Бомбея, поезд замедлил ход, а вскоре остановился на полустанке. Видимо, участок пути впереди был занят и нужно было перевести стрелку. В наше купе вошел изнуренный с виду контролер-евразиец. Кислое лицо его под неудобным, слишком большим пробковым шлемом блестело от пота. Он бросил на меня весьма неприязненный взгляд:
– Эй, бабу! А ты что здесь делаешь? Никал джао джалди!
– Джентльмен путешествует со мной, – спокойно, но твердо сказал Холмс. – Это купе целиком наше. Вот билеты.
Контролер протер лицо носовым платком не первой свежести и принялся сосредоточенно изучать отсыревшую пачку листов со списками пассажиров. Наконец он с недовольным видом прокомпостировал наши билеты. Когда он выходил из купе, Шерлок Холмс вдруг обратился к нему:
– Простите, у вас случайно не найдется куска мела?
Судя по всему, эта просьба вызвала у контролера некоторое удивление, однако он достал из кармана выцветшей голубой форменной куртки кусочек белого мела и протянул Холмсу. У контролеров и кондукторов обычно есть с собой мел, поскольку время от времени им приходится ставить на вагонах служебные отметки.
– Премного вам благодарен, – сказал Шерлок Холмс, когда контролер собрал свои списки и направился к выходу. Я тоже вышел из купе и отправился на поиски вагона-ресторана. К счастью, он оказался неподалеку от нашего, и я купил охлажденного пива из Мари для Шерлока Холмса и освежающего напитка для себя. Ухватив бутылки, я поспешил обратно и успел как раз вовремя: стоило мне впрыгнуть в вагон, как поезд отправился.
Мистер Холмс тоже выходил из поезда и возвратился в нагон сразу вслед за мной. Когда он закрывал дверь, я обратил внимание, что руки его испачканы мелом. После этого он прошел в умывальню, примыкавшую к нашему купе. Когда он вернулся, я заметил, что он тщательно вымыл руки.
Пока поезд набирал скорость и с грохотом мчался сквозь индийскую ночь, мы с Холмсом обустраивались в купе и готовились к долгому путешествию. Потягивая принесенные мною напитки и лакомясь кабульским виноградом и фисташками, которые я купил на базаре Бхинди, мы вели дружеские беседы о жизни, искусстве и философии, пока наконец не улеглись спать.
Где-то в три часа ночи меня внезапно разбудил ужасный гвалт в соседнем вагоне. Я даже слышал выстрелы. Должно быть, рядовые выпили слишком много и, как обычно, разгулялись, поставив под сомнение честь мундира. Еще мне почудилось, что кто-то кричал по-индийски, но не могу сказать, чтобы я был в этом уверен. Некоторое время спустя шум утих и я вернулся в нежные объятия Морфея. Однако, перед тем как уснуть, я услышал, как Шерлок Холмс чему-то усмехнулся в темноте.
Когда я проснулся, Шерлок Холмс, облаченный в пурпурный халат, уже курил трубку и читал индийский выпуск «Таймс», а железнодорожный разносчик в ливрее накрывал на раскладном столике завтрак.
– Доброе утро, Хари, – произнес Холмс, перелистывая газету. – Надеюсь, вы хорошо отдохнули.
– О да, мистер Холмс, я спал как младенец. Меня было разбудил только этот проклятый переполох в соседнем вагоне. Вы ведь тоже наверняка от него проснулись, мистер Холмс?
– Бабуджи, – сказал разносчик, который весьма непочтительно прислушивался к нашему разговору, – прошлой ночью в соседний вагон ворвались двое бандитов.
– А ты откуда знаешь? – спросил я на местном языке.
– Бабуджи, сегодня рано утром я вошел в этот железнодорожный гхари со своим чота-хазри на узловой станции Джалгаон. Полицейские как раз уводили из соседнего вагона одного из бандитов. Контролер-бабу рассказал мне, что два бандита пытались ограбить вагон, до отказа забитый английскими солдатами. Хай! Бевакуф! Один из этих глупцов, поняв свою ошибку, выпрыгнул из окна. Второго солдат-сахиб подстрелил в ногу из бандука. А сейчас мне пора идти. Я должен подать хазри другим пассажирам.
– Для бандитов чертовски не характерно врываться в вагоны, полные вооруженных солдат, – задумчиво добавил я, переведя поведанную официантом историю мистеру Холмсу. – Обычно они куда более осторожны и готовятся к своим вылазкам заранее.
