Я купил индийский выпуск «Таймс» в книжном киоске издательского дома А. Г. Уилера, где были выставлены и книги мистера Киплинга в зеленых обложках, которые я сразу узнал (Библиотека индийских железных дорог, одна рупия), – специально для пассажиров, которым предстоял неблизкий путь. Едва расплатившись с владельцем киоска и сунув газету под мышку, я заметил маленького человечка в грязно-белых парусиновых брюках и в топи слишком большого размера. Он выскочил из зала ожидания для пассажиров среднего класса[38]и тут же исчез в толпе кавалеристов-сикхов. Человек, похожий на хорька! В этой стране многие носят топи слишком большого размера и грязные парусиновые брюки, но тем не менее…
Однако, прежде чем я смог привести свои мысли в порядок, кто-то похлопал меня сзади по плечу, чем изрядно напугал.
– А, это вы, мистер Стрикленд! – с облегчением выдохнул я.
– Хари, послушай меня внимательно. Мне удалось выкупить купе первого класса на двоих по правительственной квоте, так что ты поедешь с мистером Холмсом, не вызывая нареканий со стороны других пассажиров-европейцев.
– О, все будет в порядке, сэр.
– Не знаю, не знаю, Хари. Не могу сказать, что я отправляю вас с мистером Холмсом в это путешествие с легким сердцем.
– Но почему, мистер Стрикленд? Мы же решили, что…
– Я не сомневаюсь, что мистер Холмс будет в большей безопасности за пределами Бомбея. Однако движущийся поезд – это ли не идеальное место для очередного покушения?
– Не беспокойтесь, сэр. Я буду бдителен как никогда.
Послышался рев пограничного курьерского поезда, прибывшего всего несколькими минутами позже расписания, согласно которому он должен был подъехать в один час сорок пять минут. Спавшие на перроне люди начали оживать. Когда пассажиры с пронзительными воплями принялись собирать свои ящики, свертки, детей и родственников и стали отчаянно атаковать двери и окна вагона, обычная вокзальная суета возросла до невообразимого крещендо. Это всеобщее безумие взяло верх даже над гомоном продавцов, кули и нищих, которые своими выкриками и завываниями пытались привлечь внимание покупателей или же просили подаяния.
Мы зашли за Шерлоком Холмсом в зал ожидания для пассажиров первого класса. Носильщик в красной форменной рубашке и в нарукавной повязке с латунной бляхой взвалил наш скудный багаж на голову и провел нас сквозь кишащую толпу к вагону. Чтобы предельно обезопасить пассажиров от нападения бандитов, в индийских поездах не делают коридоров, и в каждый вагон есть отдельный вход с перрона. Соседний с нами вагон заняла шумная группа крепких британских солдат – рядовых Королевского уорикширского полка.
– Мистер Холмс, вы вооружены? – поинтересовался Стрикленд.
– У меня с собой револьвер. Мне подумалось, что он будет нелишним.
– Я буду чувствовать себя куда увереннее, если он всегда будет у вас под рукой. Не теряйте бдительности. Хари изрядно поднаторел в подобных делах, и вы можете полностью на него положиться.
– Не сомневаюсь. Что ж, аи revoir, Стрикленд. Не знаю даже, как отблагодарить вас за помощь.
– До свидания, мистер Холмс, – ответил Стрикленд. Тем временем поезд тронулся, и дети-попрошайки исступленно предпринимали последние попытки выклянчить милостыню у отбывающих пассажиров. – До свидания, Хари. Прошу тебя, будь осмотрителен.
Шуганув маленьких попрошаек, которые висли на окнах вагона, я откинулся на сиденье и принялся обмахиваться газетой. Тем временем поезд выехал с вокзала и начал долгий путь в Пешавар, к подножию перевала Хибер. Поезд должен был миновать Деолали, Бурханпур, Кандву, Бопал, Джанси, Гвалиор, Агру, Дели, Амбалу, Амритсар и Лахор, однако нам предстояло сойти в Амбале и пересесть в повозку, которая отвезет нас в Шимлу.
Мистер Холмс высунулся из окна и стал разглядывать что-то внизу. Удовлетворив наконец любопытство, он устроился поудобнее на сиденье и закурил трубку. Я аккуратно сложил свои пожитки на багажную полку и отправил в рот кусочек пана. Медленно жуя его, я перебирал события сегодняшнего дня. Неожиданно мне вспомнился человек, похожий на хорька.
– Что-то не так, Хари? – ворвался в мои размышления тихий голос Холмса. – Вы выглядите так, словно только что подавились рыбьей костью.
Я рассказал ему, что заметил на вокзале человека, похожего на хорька.
– Но я не вполне уверен, сэр, – добавил я, – все это произошло чертовски быстро.
– Гм. Тем не менее было бы глупо не рассматривать его появление как знак. Моран, должно быть, уже знает о нашем бегстве из Бомбея.
Не сказать, чтобы эта мысль меня согревала. Вновь столкнуться со смертоносной фауной и с расширяющимися пулями, особенно в быстро движущемся тесном железнодорожном вагоне, – это было уже слишком. Однако Шерлок Холмс любезно отвлек меня от этих тягостных размышлений, переведя разговор в куда более приятное научное русло.
– Хари, вы ведь знаток этнографии, – заговорил Холмс. – Скажите, нет ли в этой стране какого-нибудь символического значения у изображения раскрытой ладони?
– Раскрытая ладонь? Это общеизвестный символ богини Кали.
– Прошу вас, расскажите мне о ней подробнее.
– Что ж, мистер Холмс, меньше всего Кали похожа на привычное для европейца милосердное божество. Напротив, Кали – безжалостная и пугающая ипостась Великой богини Деви. Пожалуй, это самое злобное божество индуистского пантеона. Ее описывают как измазанную в крови уродливую ведьму с обнаженными клыками и высунутым языком. У нее четыре руки, в которых она держит меч, щит, отрубленную великанью голову и петлю для удушения. Ее культ включает жертвенные убийства, причем на месте жертвы может оказаться и человек. Считается, что Кали… как бы это сказать… пристрастилась к человеческой крови, когда ее призвали убить демона Раклавиджу.
Однако, мистер Холмс, все это идолопоклонство и дикость, никак не совместимые с научным мышлением. Сам я сторонник Брахмо Самадж[39], мы сторонимся подобного варварства и проповедуем благородные принципы разума и гуманизма, высказанные в «Упанишадах», где в первозданном виде представлено истинное философское учение индуизма.
Вынув трубку изо рта, Шерлок Холмс склонился вперед.
