До сих пор она не знала, что такое бессонница. А теперь лежала до рассвета, глядя широко раскрытыми глазами в потолок, и думала, думала. И разобраться в этой сумятице, решить для себя многие загадки ей помогала именно Марианна, которую Галина считала пустышкой. На самом деле Мари была умна, наблюдательна, неплохо разбиралась в людях, но не издевалась над их слабостями, как Галя. Главным ее достоинством Варя считала умение тонко и сильно чувствовать. А этот редкий талант дается от природы только избранным. То и дело Варя поражалась тонким оценкам подруги людей и обстоятельств и часто признавала безусловное превосходство Марианны над собой.
Она замечала, что Ольга ревнует и даже страдает от ее предательства, но ничего не могла с собой поделать. Ее все больше тянуло к Марианне.
Уже с утра в квартире Тихомировых царила праздничная суматоха. Дни рождений всегда были священными в этой семье. Сегодня Варе стукнуло семнадцать. Уже к трем часам стали собираться старые и новые друзья именинницы — Марианна и Ольга, Ромка и даже приятели с детсадовских времен.
Как ни странно, в застойные времена было проще накормить пятнадцать человек, а сейчас далеко не каждый может себе позволить созвать гостей, думала Ольга Петровна. Хлопоты очень утомили ее, но зато они втроем были вместе, как прежде, не ссорились, не спорили. Даже Галина помогала на кухне, хотя ненавидела кулинарные хлопоты. Зачем, например, печь торт, если можно купить в кондитерской? Но торт из кондитерской ни в какое сравнение не шел с «Наполеоном» Ольги Петровны.
Втайне Варя надеялась, что в этот день Галина куда-нибудь улетит или займется своими делами. Но увы — сестрица присутствовала и бдительно наблюдала за ней и за прибывающими гостями. Всякий раз, когда раздавался звонок, Галина выглядывала в прихожую, а Варя весело про себя хихикала. Галина ждала Его. Он, этот таинственный злодей, просто не мог не явиться в такой день.
Варя больше не собиралась соблюдать конспирацию. Ей казалось, что она полностью освободилась от страха перед старшей сестрой и больше не позволит собой командовать. Рано или поздно Галина все узнает. Варе хотелось, чтобы это случилось сегодня.
Итак, новое лицо так и не появилось. Галина была озадачена. Но Варя вскоре забыла о ее существовании. В этот вечер она была счастлива и беззаботна. Они дурачились, играли в жмурки, весело скакали под музыку. Только Ольга сидела насупившись в углу. Она не умела веселиться, никогда не танцевала. И вместо прежней жалости Варя впервые почувствовала к ней легкое раздражение. В конце концов, это признак плохого воспитания — сидеть с мрачным лицом, когда все вокруг веселятся.
К концу вечера бурное веселье немного утихло. В полумраке комнаты медленно кружились пары. Негромкая музыка убаюкивала и навевала грусть. Они танцевали с Ромкой, глядя друг другу в глаза. Время от времени он нежно пожимал ее руку. Они еще не сказали друг другу самых важных слов. Они все еще бродили по аллеям, взявшись за руки, мерзли на осеннем ветру. Он говорил ей милые глупости, она смеялась. Иногда он словно невзначай касался губами ее волос. Варя замирала от этой невинной ласки.
У нее все это было впервые в жизни — жаркое волнение от его прикосновений, желание погладить ладонью его щеку. Варя уплыла в танце и забыла обо всем на свете. Очнувшись, она увидела лукавую мордочку Мари. Для Марианны чужие романы были таким же развлечением и смыслом жизни, как свои собственные.
И вдруг Варя поймала взгляд сестры, в котором смешались изумление, негодование, угроза. Свершилось! До Галины наконец дошло. Все к лучшему, с облегчением подумала Варя. Для нее ясность и определенность всегда были лучше неизвестности. И Ольга Петровна с трепетом ждала этого момента, сама не решаясь признаться Галине, и она побаивалась старшенькую. А Варя смело и с вызовом посмотрела Галке в глаза. Никогда еще она не чувствовала себя такой свободной, независимой и неуязвимой.
Глава 8Минуло всего две недели с достопамятного приезда Олежки и Вики в Верховье, но в их отношениях наметились кое-какие изменения.
Не то чтобы их чувства пошли на спад, но с обоими явно что-то произошло.
И дело было не только в том, как приняли Вику Олежкины родители, и не в том, что она вела себя тогда достаточно бесцеремонно, удивив и расстроив Олежку, хотя он и постарался не подавать виду. Им стало негде встречаться.
Прежде Олежка хорошо знал, когда отца с матерью не бывает дома, и особенные надежды возлагал на июнь, когда родители засядут в Верховье.
Но отец спутал все его планы.
Он то появлялся дома, то надолго исчезал, и, как ни старался Олежка осторожно выведать у отца, проведет он сегодняшний вечер дома или у него опять какие-то загадочные дела с медкомиссией, отец, пряча глаза, отвечал уклончиво, из чего Олежка сделал вывод, что родители придумали все это нарочно: мать командировала отца в столицу, чтобы тот, жертвуя своим отдыхом, спасал сына от Вики.
Олежка бесновался, особенно после того, как экзамены в институте были худо-бедно сданы, но сделать ничего не мог.
И тут он вдруг осознал, что им с Викой, по сути, не о чем говорить.
Это было удивительное открытие.
До того как они стали близки, они все время разговаривали, бывало, целые ночи напролет болтали по телефону. Правда, говорила в основном Вика, а Олежка с жадностью внимал ей.
Но то, что между ними в конце концов произошло, было больше слов. Так, по крайней мере, казалось Олежке.
Позже он был вынужден признаться себе в том, что не просто страсть кружила ему голову, когда он, закрыв за отцом или матерью дверь, ждал Вику, и не просто ему необходимо было ее тело.
В ее тело он пытался спрятаться от нее самой — такой, какой она оказалась на самом деле — взбалмошной, эгоистичной, резкой...
Ему всегда нравились совсем другие девушки — спокойные, уравновешенные, внимательные.
Вика была ураган — наверное, она так и не утолила своей артистической жажды в сценических этюдах и на учебной сцене, и ее игра на ровном месте по любому поводу — опоздал ли он на минуту на свидание или некстати позвонил ей — начала утомлять Олежку.
Вика сразу же почувствовала это и предложила ему вместо своей непонятной души тело, тем самым подбросив в огонь влюбленности Олежки несколько сухих поленьев.
Но теперь им негде стало встречаться, а встречаться просто на улице оказалось вроде и незачем.
Олежка, конечно, догадывался, что женщину можно уложить в машине или где-то в лесу за городом, но от этого Вика упорно отказывалась, доводя его до белого каления.
Сначала Олежка подозревал, что, отвергая его, возлюбленная пытается оказать на него давление, чтобы он твердо и недвусмысленно пообещал жениться на ней.
Но когда он попытался выяснить, так ли это, Вика от разговора о женитьбе ушла.
Теперь Олежка вообще ничего не понимал.
