– По-моему, блестящая идея, – ответила я.
И вот мой отчет о том, как все прошло. В рождественское утро я очень рано проснулась и в полном одиночестве тихонько открыла все свои подарки.
Дженни подарила мне классные новые джинсы и компакт-диск, а Майк – новые кроссовки и потрясающий черный лак для ногтей. Илень подарила мне маленького пушистого голубого плюшевого мишку – фу, фу, фу!
Питер подарил мне серебряный йо-йо[8]. Очень мило с его стороны. Я решила подарить ему голубого мишку.
Моя мама мне ничего не подарила. Думаю, розы и лилии стоили уйму денег. Актерская профессия непредсказуема. Может быть, в настоящий момент мама немного стеснена в средствах. Конечно, Гризельда Мунбим может наколдовать и мама собственной персоной еще появится, вся обвешанная подарками. Но в это как-то слабо верится. Что-то не похоже, что я проведу этот праздник с любимым человеком. Если только… может, Кэм считается моим любимым человеком? А я – ее любимым? Может, зелье сработало для нас двоих?
Я знала, что у Кэм трудно с деньгами, и не очень-то надеялась на ее подарок. Она пришла на удивление рано. Она была в вязаной шапке, шарфе, варежках, теплых носках и толстом шерстяном свитере поверх джинсов.
– Счастливого Рождества, Кэм! На тебе и трусы шерстяные? Зачем ты так укуталась? И ты рано пришла. Мы еще не завтракали. Хочешь с нами?
– Счастливого Рождества, Трейси! Тебе тоже нужно надеть побольше шерстяных свитеров. Мы идем гулять. И позавтракаем в другом месте, хорошо?
Мы долго ехали на машине в большой парк. Снега не было, но из-за утреннего холода мы легко убедили себя, что Рождество настоящее, снежное.
– Пошли! – сказала Кэм, припарковав машину.
Она открыла дверь. Повеяло морозным воздухом. На мне было не так много шерстяных вещей.
– Ужасно холодно, Кэм! Разве нам нельзя остаться в машине?
– Мы идем на прогулку, Трейси, – нагулять аппетит к завтраку.
– Ты иди погуляй, а я останусь в машине и посмотрю на тебя.
Она вытащила меня из машины, напялила мне на голову свою вязаную шапку, несколько раз обмотала вокруг меня свой шарф, как будто заворачивала мумию, а потом взяла меня за руку:
– Ну что, теперь согрелась? Пошли!
– Долгие прогулки за городом не для меня, Кэм. Я не создана для этого. Посмотри на мои тонкие ножки!
Сведя колени вместе, я заковыляла как хромой Малютка Тим.
– Пошли со мной по этой тропинке, – сказала Кэм, потянув меня за руку. Через этот лесок. Тебе понравится то, что ты в конце концов увидишь.
Я знала, что увижу. Пейзаж. Еще больше деревьев и пару холмов. Я не понимала, зачем это нужно. Однако было Рождество. Мне не хотелось создавать проблемы. Я вздохнула и потащилась за Кэм. Я не понимала, почему ей надо гулять по холоду, особенно до завтрака.
– Не хотелось бы капризничать, но в животе у меня сильно урчит. Я слышу: Трейси, Трейси, где мои кукурузные хлопья?
– Ты очень скоро позавтракаешь, обещаю, – рассмеялась Кэм.
– У нас пикник? – удивилась я.
Казалось безумием устраивать пикник в это время года, к тому же я не заметила никаких следов корзины. У Кэм с собой не было даже коробки для ланча. Может, она сунула пару сэндвичей в карманы? Похоже, у нас будет очень скромный пикник, а я сильно проголодалась.
В то раннее утро не только мы с Кэм устроили себе голодовку.
На стоянке было много других машин, и закутанные чудаки в шапках с помпонами небольшими группками тащились в том же направлении, что и мы.
Казалось, мы все были персонажами фильма «Доктор Икс» и какая-то инопланетная сила завладела нашими умами. Затем мы свернули за поворот. Вдалеке я увидела большой пруд. В пруду было много народу.
Нет-нет, не в пруду, а на пруду – они скользили по льду.
– Они катаются на коньках! – воскликнула я.
– Да!
– А можно нам покататься?
– Попробуем!
– Но у нас же нет коньков!
– Их можно взять напрокат, Трейси, я узнавала. И еще здесь угощают вкусным рождественским завтраком.
– Вот здорово! Так это ты все придумала? Ой, Кэм, тебя иногда посещают действительно замечательные идеи!
Я быстро ее обняла и стала бегать туда-сюда – до катка и обратно. Там стоял большой фургон, в котором выдавали круассаны с золотой корочкой и горячий шоколад со взбитыми сливками. Сначала мы позавтракали, чтобы подкрепиться, а потом пошли за коньками. Взявшись за руки, мы нетвердой походкой отправились на лед.
Я думала, что буду скользить как лебедь – вжиг-вжиг, сама спортивная грация в миниатюре. Ха! Я ковыляла как пьяница – бум-бум, бух-бух – и шлепнулась на попу. Кэм помогла мне подняться, еле сдерживая смех.
– Послушай, Трейси, поставь конек вот так и катись, – сказала она, показывая, как нужно ехать.
Какой-то малыш пронесся мимо, заставив ее подпрыгнуть.
Она вздрогнула, закачалась и тоже шлепнулась на попу.
Как же я хохотала, и Кэм тоже рассмеялась:
– Не знаю, как насчет шерстяных трусов, но нам обеим нужны трусы с защитными накладками.
Держась друг за друга, мы снова попробовали прокатиться. На этот раз нам с трудом удалось объехать вокруг пруда. Я осмелела. И попробовала увеличить скорость.
Получилось! Я попробовала проехать еще раз – налево, направо – и заскользила по-настоящему. Только не могла остановиться. Я понеслась в сторону небольшой группки ребят, стоящих цепочкой, и повалила их всех на лед.
– Нам придется переименовать тебя в Трейси Бульдозер, – сказала Кэм, поднимая всех нас на ноги.
Мы катались больше часа, потеряв счет нашим падениям, но нам обеим удалось удержаться на льду в течение нескольких секунд, поэтому мы решили, что мы фигуристы-чемпионы.
– Думаю, после таких усилий мы заслуживаем еще одного завтрака, – сказала Кэм.
И мы съели еще по круассану и выпили по кружке горячего шоколада.
Затем Кэм отвезла меня к себе домой.
В ее гостиной стояла небольшая елка.
– Обычно я их не покупаю, но вчера на рынке их продавали за полцены – вот я и решила ни в чем себе не отказывать.
