Этот разговор произошел около полугода назад. Но только теперь ситуация сложилась таким образом, что Громову позарез понадобилась Сашкина помощь в поиске бывшего футболиста Сергея Кадилина.
Сидя на кухне и давясь подгоревшими макаронами, Громов с минуты на минуту ждал прихода своего соседа с восьмого этажа. Но тот почему-то не торопился, хотя в иные дни слетал на громовский этаж за считанные секунды. «Наверное, Нюрка не пускает», — догадался Громов о единственной причине, которая могла помешать Сашке метеором примчаться на его зов. По рассказам самого соседа, несмотря на свой бальзаковский возраст, киоскерша была женщиной темпераментной и в постели могла дать фору любой молодухе. За пару лет своей работы в газетном киоске, читая глянцевые журналы и соответствующей направленности газеты, она сумела набраться такой сексуальной мудрости, что Сашка порой чувствовал себя перед ней младенцем. Благодаря ее стараниям даже Громов стал лучше разбираться в сексуальной терминологии и перестал путать овуляцию с эякуляцией.
Громов успел доесть макароны и уже допивал чай, когда в дверь наконец позвонили. Это был Сашка. В неизменном спортивном костюме фирмы «Адидас», подаренном ему той же Нюркой на День защитника Отечества, он прошествовал в комнату и, впечатав свою задницу в кресло, устало произнес:
— Эта женщина сведет меня с ума! У меня на нее уже спермы не хватает. Еще повадилась, стерва, кричать во все горло, когда кончает. Я после ее воплей как солдат после бомбежки — ни фига не слышу.
— Ничего, я буду говорить громко, — успокоил приятеля Громов, усаживаясь напротив на диване. — Нужна твоя помощь. Ты ведь у нас болельщик со стажем, даже фанатствовал когда-то?
— Еще как фанатствовал! — ответил приятелю Сашка и мечтательно закатил глаза. — Да я, если хочешь знать, был одним из первых спартаковских фанатов. Причем я был из тех немногих, кто выезжал с командой на матчи в другие города в так называемых «мясных» поездах. Вот это были приключения. Денег на билеты у большинства из нас не было, так мы прятались на багажных полках. Мне тогда было лет четырнадцать, а верховодил нами пацан постарше — Рифат. Он работал, кажется, на почте и первым стал приносить на стадион полные коробки кассовой ленты и туалетной бумаги. В конце семидесятых только мы, спартаковские фанаты, устраивали на стадионе настоящие бумажные фейерверки.
— Но на саму игру у вас времени хватало? Или вы только тем и занимались, что бумажных змеев в небо пускали? — спросил у соседа Громов.
— Честно говоря, всякие попадались. Некоторым действительно все, что происходило на поле, было до лампочки. Им главное — ханки выжрать, да вволю наораться: «В Союзе нет еще пока команды лучше «Спартака». Но я лично всегда относился к знатокам футбола. Даже тетрадочки специальные вел, куда записывал все результаты, таблички чертил. Всех игроков не только по номерам знал, но и в лицо.
— И кто же был твоим кумиром?
— Ха, их было несколько. Первый — Жора Ярцев. Как же его обожали болельщики! Когда его взяли в «Спартак», ему было уже двадцать девять лет — возраст не совсем подходящий для успешного дебюта. Но Жора сделал невозможное — в 1978 году стал лучшим бомбардиром Союза!
Второй — Сергей Шавло, мы называли его Блондинчик. Он до «Спартака» играл в «Даугаве», бегал центрфорвардом, но им там были недовольны — забивал мало. Поэтому, когда Бесков пригласил его играть за «Спартак», Шавло отпустили с легкой душой. У нас же он стал играть хавбеком — то есть полузащитником — и заблистал во всей красе.
И наконец, третий, еще один хавбек, и тоже Сергей — Кадилин, или, как мы его называли, — Кадило. Этот все умел: был вынослив, быстр, обладал длинным точным пасом, к тому же умел играть как внизу, так и на «втором этаже».
— На каком этаже? — переспросил Сашку не искушенный в футбольной терминологии Громов.
— То есть хорошо играл головой. Вообще хавбеки, в отличие от тех же нападающих и защитников, должны уметь делать все. Не случайно они могут с успехом играть на любом месте в команде, а вот заменить их практически некем. Мне вообще полузащитники нравятся больше всех других. А тебе?
— Мне, Сашка, больше всего нравятся пловчихи из синхронного плавания, — честно признался приятелю Громов. — Я когда их по телевизору вижу, у меня настроение поднимается. Однако не будем отвлекаться. Говорят, этот Кадилин затем плохо кончил?
— Честно говоря, я подробностей не знаю. Он ушел из команды в восемьдесят восьмом, когда я был в армии. Играл он тогда уже неважно.
— Я слышал, там какая-то неприятная история была с пенальти? — блеснул эрудицией Громов.
— Точно, была. В одной восьмой финала Кубка УЕФА «Спартак» играл с болгарским «Сваровски Ваккером». В первой игре выиграл — 1:0, а вот вторую слил — 0:2. И Кадило тогда не забил пенальти, который мог решить исход поединка. И он психологически сломался. И чего он пробивал этот пенальти, ведь никогда не был штатным пенальтистом?
— А что, в командах есть такие?
— Конечно, это же целая наука. В свое время в ЦСКА отменными пенальтистами были Гринин и Демин. Так вот они на тренировках только и делали, что отрабатывали удары по воротам с одиннадцатиметровой отметки. А вот великий Бобров за всю свою футбольную карьеру пенальти вообще не бил. Некоторые говорят, что он трусил — боялся потерять свое реноме в глазах болельщиков в случае неудачи. Только я уверен, что здесь было иное. Бобров считал гол, забитый с пенальти, ненастоящим. Он, между прочим, предлагал футбольным статистам не учитывать такие голы в зачетах лучших бомбардиров.
Что касается Кадилина, то он после того злополучного пенальти из «Спартака» вскоре ушел. Правда, в звании двукратного чемпиона Союза. Но в отличие от своих одноклубников, с кем он начинал в «Спартаке» в конце семидесятых, дальнейшая его судьба не сложилась. Сам посуди: Олег Романцев и Жора Ярцев стали тренерами в том же «Спартаке», Вагиз Хидиятуллин создал Профессиональный союз футболистов, Сергей Шавло играет в Австрии, Юрий Гаврилов играл в Молдавии, сейчас не знаю где, Сергей Родионов тренирует спартаковский дубль, Ринат Дасаев уехал играть в Испанию, да там и пропал — уже несколько лет о нем ни слуху ни духу. Правда, я считаю, что лучше пропасть в Испании, чем у нас. Что касается Кадилина, то он помыкался по другим командам и потом из футбола ушел. Где он теперь, я не знаю.
— Говорят, что он бомжует больше года.
— Если это правда, то я не удивлюсь. У нас народные артисты, в свое время ногами открывавшие двери во многие высокие кабинеты, жизнь под забором кончают, что уж говорить о футболистах. Взять того же Юрия Чеснокова, ровесника Кадилина. В семидесятых он играл в ЦСКА, выступал за сборную, был включен как лучший бомбардир в клуб Григория Федотова. Его выбросили из команды в восемьдесят пятом году, когда ему было тридцать два года. Он потом шил сумки в каком-то кооперативе, был водилой у экс-чемпиона мира по борьбе, ставшего крутым бизнесменом. В начале девяностых погорел на акциях «МММ», продал трехкомнатную квартиру, машину, развелся. Короче, полный облом.
