Тодд быстро сбежал со ступенек парадного крыльца. Ему было двенадцать. Мередит казалось, что к каждой их новой встрече он подрастает на несколько сантиметров. За ним, менее торопливо, сошли Люк и Бекка. Быстро открыв дверцу, Мередит выбралась наружу и обняла всех троих. Купер пожал им руки. Тодд спросил Холли:
— Хочешь пойти в конюшню?
Узнав, что они едут в Коннектикут, Холли завела бесконечные разговоры о лошади Тодда. Когда Люк и Бекка въехали в новый дом, она вместе с Купером отвозила им мебель. Тогда Тодд дал ей прокатиться на своей Аппалусе.
Теперь Холли выжидательно взглянула на отца.
— Можно, папа?
Люк похлопал Купера по плечу.
— Тодд знает, что Холли еще не выздоровела. Они только дадут лошадям немного моркови.
Люк был таким же высоким, как Купер, и так же мускулист. Дядя Купера и отец Люка в армии были приятелями- однополчанами, а Купер и Люк время от времени общались. С тех пор, как Люк женился на Бекке, они общались чаще.
Несколько секунд Купер внимательно смотрел на Тодда, потом взглянул на Бекку, и та почти незаметно кивнула — Тодду можно доверять.
— Хорошо, проказница, иди посмотри лошадей, пока мы будем устраиваться.
— Ланч через полчаса, — предупредила Бекка сына.
Тодд помахал рукой и повел Холли к конюшням.
Купер вытащил из автомобиля чемоданы.
— Я покажу вам ваши комнаты, — сказала Бекка.
— Давай я понесу чемодан Мередит, — предложил Люк. Когда Купер и Бекка ушли в дом, он взял Мередит за локоть. — Ты понимаешь, что ты делаешь?
Она знала, что он имеет в виду.
— Не больше, чем сделал ты.
— Узнаю себя, — ответил Люк мрачно. Люк в свое время тоже скрыл от Бекки свое истинное положение. Будучи главой фонда, созданного его семьей, он выступил генеральным подрядчиком строительства ресторана Бекки в Пенсильвании и, все это время, работая вне офиса, называл себя просто инженером. Когда Люк сильнее увлекся Беккой, Мередит и Паула, решив оградить сестру от возможных неприятностей, разузнали кое-что о жизни Люка, и обман раскрылся.
— Ты знаешь, что Бекка обвинила меня в предательстве, когда узнала все о моей жизни. Я чуть не потерял ее, — добавил Люк, предостерегающе подняв брови.
— У меня по-другому. Понимаешь, в твоем случае это ты ввел Бекку в свою жизнь. А я хочу войти в жизнь Купера и Холли, не оглядываясь на свое прошлое. Мой банковский счет не имеет никакого значения для той жизни, которую я собираюсь вести в Хармони-Холлоу.
— Тогда почему ты не хочешь рассказать все Куперу?
— Потому что он уже стал недоверчивым из-за Тины. Если он узнает, что я привыкла к лимузинам и одежде «от кутюр», то решит, что я — это Тина номер два. А я хочу, чтобы он знал, что я могу быть счастлива в Хармони-Холлоу с ним и Холли.
Их последняя неделя прошла восхитительно. Мередит чувствовала себя так, будто действительно стала частью семьи Купера. Хотя он и не целовал ее после того ужина со спагетти, но не сторонился и не вел себя отчужденно. Кажется, Купер привыкал к мысли, что ему нравится ее присутствие в его жизни.
— Ты любишь его? — спросил Люк мягко.
— Да. Кажется, это случилось ужасно быстро…
— В первый раз, когда я увидел Бекку, было не так, — ответил он с улыбкой.
— Так… ты ничего не скажешь? — наседала Мередит.
Люк поднял ее чемодан.
— Я буду нем, как рыба. Сейчас. Но если ты не хочешь, чтобы ситуация взорвалась, тебе надо сказать Куперу правду. И поскорее.
С тех пор, как Люк женился на Бекке, у него появились повадки диктатора.
— Хорошо. Только мне нужно еще немного времени. И Куперу тоже.
Обняв свободной рукой Мередит за плечи, Люк повел ее по ступеням.
— Хорошо, мы с Беккой дадим вам какое-то время побыть наедине.
Мередит благодарно улыбнулась Люку и тоже обняла его. Она не в первый раз подумала, что Бекка вышла замуж за особенного человека.
После ланча Бекка предложила Куперу и Мередит покататься на лошадях, пока они с Люком будут играть в крокет с Холли и Тоддом. Купер увидел разочарованный взгляд дочери.
— Когда Мередит и я вернемся, мы с тобой погуляем, хорошо?
— Хорошо, — улыбнулась Холли.
— Вы хотите поехать покататься? — спросил он Мередит, глядя ей в глаза. Последнюю неделю он старался разговаривать с ней подчеркнуто небрежно, но скрывать пламя страсти между ними становилось все труднее.
Мередит отодвинула стул и, улыбнувшись, встала.
— Пойду надену сапожки.
Некоторое время спустя она уже помогала Куперу седлать двух лошадей. Когда она подала ему второй потник, их пальцы соприкоснулись. Купер почувствовал, как его залила теплая волна, и ему захотелось схватить Мередит, посадить к себе на лошадь и увезти куда-нибудь, где не было бы никого, кроме них. Но вместо этого он поднял седло на потник.
Купер позволил Мередит самой выбрать путь. Когда они пустили лошадей через поле, он задал себе вопрос, где и когда Мередит научилась ездить верхом. Несмотря на ее падение, в первый же раз, увидев Мередит на Искре, Купер понял, что она опытная наездница. Но эту мысль выдуло из его головы июльским ветром, пока они ехали, наслаждаясь ощущением свободы.
В конце концов, они перевели лошадей на рысь и пустили через сосновый лес назад к конюшне. Купер спешился и открыл ворота, потом прошел внутрь и подождал, пока Мередит заедет в загон. Закрыв ворота, он подошел к Мередит и подержал ее лошадь, пока она слезала. Волосы у Мередит растрепались от езды, несколько прядей упали на щеку. Зеленые глаза сверкали от восторга. Купер наклонил голову и прижал губы к ее губам в целомудренном поцелуе, пока его язык не проник в ее рот.
Только рядом с Мередит он забывал о своем одиночестве. А когда он целовал ее…
— Папа, я готова! Тодд сказал, что мне можно взять…
Голос Холли замер, — она увидела, что Купер и Мередит обнимаются. Купер поднял голову и резко опустил руки. Карие глаза его дочери были огромными, а рот слегка раскрылся.
— Холли… — начал Купер.
— Ты так же целовал маму!
Прежде всего, Купер подумал, что он никогда не целовал Тину так же. Так же страстно, нуждаясь в любви. Но когда Холли повернулась и пошла в конюшню, он плюнул на свои чувства и пошел за ней.
Мередит схватила его за руку.
— Что вы собираетесь сказать ей?
— Понятия не имею, — пробормотал Купер и, выругавшись, выдернул руку. Он нашел Холли возле новой гнедой кобылы Бекки. Купер подошел и положил руку девочке на плечо.
Холли не подняла глаз и продолжала гладить лошадь по носу.
