Книга Медвежатник фарта не упустит - Евгений Сухов

Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65

Тотчас к входу со всех ног бросились два боевика и оттащили мертвецки спящих красноармейцев в ближайшие заросли кустов. Вслед за ними, воровски крадучись, к входу в банк пробрался химик-адъюнкт. Он достал из сумки три шашки, зажег их и бросил одну за другой в галантно распахнутые боевиками двери банка. Через минуту он посмотрел в сторону пристроя дома Оконишникова, где оставались Савелий, Мамай и электрический специалист, достал из-за пазухи противогазовую маску с выступающим вперед набалдашником угольного фильтра и надел ее на лицо. То же самое проделали и два экспроприатора, после чего первые вошли в здание банка. Вслед за ними скрылся за тяжелыми дверьми химик, а затем и подошедшие, тоже в масках, Савелий, Мамай с саквояжем хозяина и электрический спец с сундуком, в котором лежал готовый к применению плавильный аппарат.

Картина, открывшаяся им, была достойна пера художника-баталиста. Холл банка, словно поле сражения, был усеян телами людей. Прямо у входа, уронив голову на стол, спал пожилой красноармеец. Поодаль от него лежал на полу, раскинув руки, красноармеец с нашивками младшего командира. Еще двое солдат лежали возле колонн. Рядом с ними валялись винтовки с примкнутыми штыками, которые на всякий случай прибрал Яким со своим товарищем.

Прямо на ступенях, ведущих на второй этаж, ничком лежал человек в штатском, зажав в руке наган со взведенным курком, а у входа в цокольный этаж сидел, опершись спиной о стену, еще один красноармеец. Уткнувшись подбородком в грудь, он храпел, испуская дивные рулады, слышимые даже в другом конце огромного холла. Мамай, проходя мимо, толкнул его носком сапога, и тот свалился на бок, перестав наконец храпеть.

Закрыв изнутри двери банка, налетчики разделились. Электрический дока, передав Мамаю сундук с плавильным аппаратом, отправился искать центральный узел сигнализации банка, набив карманы кургузого пиджака отвертками, кусачками и изоляционной лентой.

Адъюнкт-химик с одним из боевиков пошли на второй этаж, дабы проверить, не остался ли там кто из охраны, и при надобности бросить для верности еще парочку газовых шашек, а Савелий с Мамаем и Якимом спустились на цокольный этаж. У входа в него, где окончились ступени, лежали в неестественных позах еще двое красноармейцев, через которых пришлось переступать. Пройдя длинным коридором подвального этажа, Савелий с остальными свернули налево и уперлись в большую железную дверь, скорее, похожую на ворота.

— Вот она, дверь в хранилище, — глухо произнес Родионов сквозь маску.

Открыть кодовый замок с неизвестным набором цифр нечего было и думать. Можно было колдовать над ним до утра, перебирая тысячи комбинаций, и не открыть его, потеряв время и уйдя ни с чем. Поэтому Савелий, сняв маску — было уже можно, — уселся прямо на пол и принялся ждать возвращения электрического специалиста.

Мамай и Яким сделали то же самое.

— Что с подводами, Яким? — спросил Савелий, с удовольствием вытянув ноги.

— Будут ждать нас, — боевик посмотрел на наручные часы, — через два часа у окончания железнодорожной ветки… Восемь подвод.

— Восемь? — переспросил Родионов.

— Да, восемь, — подтвердил Яким. — Было бы и десять, да двое в последний момент отказались. А искать новых не было уже времени.

— Хорошо. Оставшиеся мужики не подведут? — задал волновавший его вопрос Савелий.

— Не должны, — ответил Яким. — Я дал им задаток и обещал еще вдвое после окончания дела.

— Правильно, — резюмировал Родионов и тоже посмотрел на часы. Стрелки показывали без четверти час пополуночи.

Вернулись химик-адъюнкт и второй боевик.

— Все чисто, — сообщил Савелию боевик, уважительно поглядывая на химика. — Двое солдат на втором этаже тоже прилегли отдохнуть.

— Как долго действует усыпляющий газ? — спросил Родионов у адъюнкта.

— Четыре-пять часов я вам гарантирую, — ответил химик, усмехнувшись. — Надеюсь, мы управимся за это время?

— Я тоже на это надеюсь, — медленно ответил Савелий.

Электрический мастер, он же оператор плавильного аппарата, вернулся, когда часы показывали семь минут второго.

— Все, — выдохнул он, закуривая папиросу. — Сигнализация полностью отключена. Пришлось повозиться, однако. Хитро было придумано, ничего не скажешь…

— Ну что, начинайте, маэстро, — кивнул ему Родионов, поднимаясь с пола. — Теперь все зависит от вас.

Мастер бросил папиросу, затоптал ее носком кожаных чеботов, щелкнул замком сундука и достал из него два баллона, заправленных природным газом и кислородом с резиновыми шлангами, идущими к медной штанге-держателю с широким соплом. Сопло имело несколько десятков мелких отверстий, а сама штанга — вентиль с двумя манометрами, измеряющими подаваемое давление, и немецкое клеймо.

Сначала он отвернул вентили на баллонах. Затем, отодвинув держатель в сторону, зажег спичку, повернул вентиль на штанге и поднес спичку к соплу, поглядывая на манометры. Через мгновение сопло пыхнуло голубоватым огнем, с неимоверной силой и змеиным шипением вырывающимся из него. Покрутив еще вентили на баллонах и держателе, он удовлетворенно хмыкнул и посмотрел на Савелия.

— Давай, — коротко произнес Родионов.

— Не смотрите на огонь, — предупредил маэстро и, сняв пенсне и надев очки, похожие на солнцезащитные, поднес горелку к щели меж железной дверью и металлическим косяком, где предположительно находились языки замка. Оставалось только ждать результатов действия плавильного аппарата.

— А как долго твой аппарат будет плавить замки? — громко спросил мастера несостоявшийся профессор.

— Все зависит от металла, — не оборачиваясь к нему, ответил плавильщик.

— И все же? — не унимался химик.

— От получаса до полутора часов, — услышал он исчерпывающий ответ.

— Ну что ж, — невозмутимо ответил адъюнкт, коему уже никогда не было суждено стать не только ординарным, то есть полным, профессором, но и экстраординарным, — тогда я, пожалуй, вздремну.

Мамай с Савелием переглянулись, а оба боевика пожали плечами: такое спокойствие химика никак не вязалось с важностью текущего момента.

— И ты сыможеш засынут? — удивленно спросил Мамай.

— Сымагу, — шутливо ответил ему адъюнкт и, приобняв себя за плечи, улегся на пол, подложив под голову свою сумку.

Время шло. Дверь и косяк в месте, куда была направлена горелка, оплавились, обнажив четыре толстенных круглых языка замка.

— Есть один, — сообщил через двадцать минут плавильщик.

Савелий посмотрел на часы: тридцать две минуты второго.

— Есть второй, — произнес через четверть часа мастер, все так же не оборачиваясь.

Все молчали. Молчал и адъюнкт, мерно посапывая в обе ноздри.

Два последующих языка были расплавлены еще через двадцать пять минут. Когда Савелий, вскочив, раскрыл железную дверь, его часы показывали двенадцать минут третьего.

Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65