Глухарь ухнул во второй раз. И через мгновение на окраине поляны появились первые ряды фирийцев. Сейчас Тир забыл, что по рождению также принадлежал к ним — теперь он подданный империи, его возлюбленная — наследница Ильтиу, его лучший друг похоронен в этой земле... А впереди враги. Враги и предатели!
Впереди показались первые ряды противника. Как и ожидал Тир, Ломарк шел осторожно, не спеша, буквально обследуя каждый куст, каждое дерево, каждый овраг... И Тир отдал сигнал.
Судя по всему, для Ломарка это оказалось полной неожиданностью. В первые мгновения его воины даже попятились, поддавшись напору каких-то поселян, как они думали сами. Однако у правителя Заддара также были превосходные бойцы — минутное замешательство, стоившее им нескольких жизней, закончилось, и противник Тира уперся. Правда, полностью сомкнуть ряды не получилось — лес ведь!..
И эрийцы воспользовались этим как нельзя лучше. Они врывались в плотные ряды врага, давили, топтали их... И казалось, фирийцы вот-вот дрогнут! Однако Ломарк, здраво рассудив, что перед ним собранное наспех ополчение простых поселян, двинул все силы вперед. И теперь уже тысяча Тира оказалась в роли отступающей.
Тир дрался в первых рядах, как и положено командиру, вдохновляя своим примером других. Его клинок уже по самую рукоять искупался во вражеской крови; руки и ноги постепенно деревенели... Однако он продолжал сражаться, в то время как его главный противник — правитель Заддара — оставался за спинами своих воинов.
Эрийцы отступали, но отступали медленно, словно нехотя. Со стороны могло показаться, что какой-то местный барон или нобиль отчаянно пытается подавить восстание своих же крестьян, а крестьяне в свою очередь упорно сопротивляются, но в итоге проигрывают.
Левая рука повисла словно плеть — ранения не было, однако нынешнего командира одного из узлов
Ильтиу покидали силы. Пара порезов для него ничего не значила, но усталость брала свое. Меч уже поднимался не так быстро; удары стали менее стремительными, а защита дырявой. Однако и воины Ломарка заметно подустали.
Тир оглянулся. За спиной уже маячили покрытые снегом холмы — где-то там укрылся Сконди. Лес заканчивался, а значит, заканчивалось и хорошо разыгранное отступление.
«Но где же Ле Криан? — Паническая мысль прокралась к нему сквозь завесу боли и крови. — Уже бы пора появиться!..»
Словно услыхав призыв друга, Ле Криан грянул с правого фланга. И грянул так, что мало не показалось! Пять сотен эрийцев со всего размаху врезались в ряды противника. Лязг стали — и стон умирающей плоти теперь послышался и справа.
Но в отличие от своего друга, Ле Криан не собирался отступать от данного приказа ни на йоту. Немного сбив пыл атакующих, сотни озерника бросились врассыпную, но строго в определенном порядке — на юг, прочь из леса.
Этот маневр был сигналом. Сигналом для последнего театрального действия, разыгрываемого бывшим фирийским сотником. Его воины, завидев бегущих соратников, устремились прочь из леса.
И тут воины Ломарка поступили именно так, как и предсказывал Тир. Строй фирийцев, и без того разломанный на части благодаря дерзким атакам эрийцев и неподходящей для боя местности, и вовсе перестал существовать. Отряд Ломарка бросился следом за ускользающим противником.
Наверное, сам Ломарк заподозрил что-то неладное, да и как тут было не заподозрить — сотни, напавшие на него с тыла, выйдя из казалось бы спасительного леса, вдруг опять сбились в кучу и, взяв много правее, принялись обходить высыпавших из леса фирийцев. Противник же, ударивший им в лоб, дошел до невысокого, но широкого холма и остановился.
Ловушка! Однако его воины уже не принадлежали ему. Сейчас они ринулись за ускользающими «крестьянами», надеясь окончательно раздавить их. И крики правителя Заддара остались тщетными...
Отряд Тира остановился. Командир эрийцев заранее знал — бой выигран. Однако теперь оставался вопрос: как много противников они смогут перебить, и схватит ли он Ломарка?
— Стоять насмерть! — проревел Тир, и его возгласу тотчас последовали сотни, тысячи победоносных воплей.
Он боялся, что Ломарк, увидев происходящее, бросится наутек. Однако и правитель Заддара, судя по всему, был не робкого десятка и отступать, бросив на произвол свое войско, просто не мог.
...Два изначально небольших, а после нескольких часов боя и вовсе крошечных войска встретились вновь. Теперь Тир уже не собирался отступать. Его уменьшившаяся ровно вполовину тысяча встала стеной. А отряд Ле Криана тем временем заходил врагу в тыл, отрезая тем самым любую возможность к отступлению.
«Последний штрих... И...»
— Гранит, давай! — рявкнул Тир заранее условленный сигнал.
Из-за находящихся по левую руку холмов со страшным ревом и улюлюканьем вынырнула еще одна волна атаки. Последняя волна, ведомая вперед гномом Сконди...
Несколько минут, и фирийцы дрогнули. Однако бежать было некуда — они оказались в плотном кольце, и битва превратилась в избиение. Эрийцы бросались на своих противников точно безумные, не щадя никого, несмотря на мольбы о пощаде и стенания...
И Тир не собирался их останавливать. Пусть вымещают злобу. После этой битвы, насытившись кровью и страданиями, они станут и вовсе непобедимы! Ничего так не закаляет волю, как злость и отчаяние... Далеко не лучший вариант, однако другого командир арийского узла не видел.
...Бой закончился посреди ночи. Кое-кто из фирийцев сумел-таки избежать гибели, однако большинство захватчиков полегли на этом холмистом поле.
Пленных почти не было. Так, единицы. Однако и этих единиц хватало, чтобы превратить сражение в триумф, — среди пленных оказался сам Ломарк!.. Но говорить с пленным правителем Заддара Тир не хотел — не его компетенция. Этим займется лично барон и его палачи: за измену в Эриу предусматривалось лишь одно наказание — смерть!
И тут его мысли приняли совсем иной оборот. «Стоп! Ведь Миран сейчас сражается с основным войском фирийцев... А я до сих пор еще здесь?»
Да, он выполнил и даже перевыполнил приказ барона. Фирийцы разбиты, Ломарк пленен... Однако от его следующих действий сейчас, возможно, зависела судьба самого барона!
Немного поразмыслив, Тир отдал приказ.
— Два часа отдыха, и выступаем, — громыхнул Тир и уже более мягко добавил: — Мы выиграли эту битву. Каждый из вас достоин подобающих ему почестей и славы! Однако наш долг еще не выполнен до конца. Нашей помощи ждет сам барон, и теперь я спрашиваю вас — намерены ли мы подвести его сейчас, когда от нашего решения зависит исход всей войны?!
В ответ раздался стройный рев одобрения. Его воины, очередной раз выдержавшие закалку боем, сейчас готовы были вцепиться во врага зубами и рвать его, пока он не попросит пощады!..
«Вот это другое дело! — удовлетворенно подумал Тир. — Теперь держитесь, фирийцы. Пока эти парни живы — вам не видать растоптанное и сломленное Эриу!»
