Сэл с помощью одного из солдат втащил его в геликоптер и усадил в кресло. Корсо смотрел на вращающиеся лопасти над своей головой и ощущал удивительное спокойствие. Кто-то суетился над ним, закрывая собой звезды.
Другой солдат наклонился и коснулся его обнаженной шеи чем-то ледяным. Через несколько мгновений холод проник и в его мысли, заморозив их. Корсо улыбнулся, а потом начал хохотать. Манселл тем временем тоже поднялся в геликоптер, и тот сразу же оторвался от земли, оставив Сэла рядом с вездеходом.
Корсо посмотрел вниз и увидел на лице друга все то же безнадежное выражение.
* * *
Очнувшись в следующий раз, он понял, что полулежит, привязанный ремнями, в кресле в задней части кабины геликоптера и смотрит на рифленые стальные стены. Внутреннее чутье подсказало, что прошло несколько часов.
— Ну как, полегчало? — спросил Манселл, внимательно вглядываясь в его лицо.
— Не знаю. Наверное. — Его одежда была разрезана в тех местах, где на раны кто-то наложил тугие повязки. — Мне нужно вернуться, — слабо пробормотал он. — Моя семья…
— С твоей семьей теперь все в порядке, — уверил его Манселл. — Но нам необходимо поговорить об этом.
— Я, честно говоря, не думал… — Корсо замолчал, глядя на Манселла.
— Не думал, что останешься жив? — закончил за него тот. На его словно вырубленном из камня лице промелькнула угрюмая усмешка. — Если бы я не вмешался, так оно и было бы. Булл Норткатт был одним из лучших бойцов до того, как превратился в источник неприятностей.
Корсо покачал головой.
— Ничего не понимаю. Куда мы летим?
— Скажи мне, каковы, по твоему мнению, наши шансы победить в войне с учиданянами?
Корсо почувствовал, что у него засосало под ложечкой.
— А зачем вам знать, что я об этом думаю?
— Не стесняйся, говори. Я серьезно интересуюсь твоим мнением, — уверил его Манселл, заметив недоверчивое выражение на лицо Корсо. — Это одна из причин, почему ты все еще жив.
— В таком случае вам лучше было бы поговорить с моим отцом, сенатором Корсо. Принимая во внимание, что ваш босс выдвинул против него ложные обвинения.
— К сожалению, твой отец не располагает тем объемом знаний, которым располагаешь ты.
Корсо открыл рот и закрыл рот.
— Простите?
— Ты ученый, а не боец, — продолжил Манселл. — Это легко заметить по твоему состоянию. Ты ведь специалист по инопланетным языкам программирования?
Корсо скосил на него глаза и совсем смутился.
— Коммуникационные протоколы шоулян, — подсказал Манселл. — Правильно?
Корсо молча кивнул. Его специальностью были древние инопланетные языки, восходящие ко времени, исчисляемому сотнями тысяч лет, что говорило о постоянных усилиях человечества обнаружить магический ключ, который может открыть мир безграничных знаний и могущества.
Но никому еще не удалось даже приблизиться к вожделенной цели. Корсо же просто планировал спокойную жизнь, работу в университете, рассчитывая на стипендию Консорциума.
— Сенатор Арбенз собирается попросить тебя сделать кое-какую работу, которая может повлиять на будущее Фриголда, и ты ответишь ему «да», потому что ответа «нет» быть не может. Сделай это для нас, и все обвинения против твоего отца будут сняты. У тебя есть мое слово и слово сенатора.
— А если я откажусь?
Манселл широко улыбнулся, показав все свои зубы. Корсо отвел взгляд, почувствовав, как у него похолодело в груди, и это ощущение не имело ничего общего с холодом за бортом геликоптера.
— Ты должен помочь одержать полную победу над учиданянами и навсегда избавить от них Фриголд, — продолжил Манселл. — Но у нас мало времени. Тебе придется отправиться сначала в Солнечную систему, а потом в другое место. Для этой цели выделяется фрегат «Гиперион», и мы должны встретиться с ним через двадцать четыре часа.
Корсо изо всех сил пытался прийти в себя после услышанной новости, и новый приступ дрожи также не был вызван отсутствием тепла в маленькой кабине геликоптера.
— Вы серьезно? И это действительно имеет отношение к моим исследованиям? Знаете, вопрос ведь чисто академический, и в нем еще немало туманных мест…
— Мне нужен ваш ответ, мистер Корсо.
Корсо попробовал обдумать варианты и понял, что их просто нет. В случае отказа его, без всякого сомнения, ждет пуля в голову, а тело будет выброшено на обледеневшую землю внизу.
— Хорошо. Что бы это ни было — да. Но мне нужно…
— Никаких «но». Примите во внимание свое положение, мистер Корсо. И не забывайте о моей репутации. Я не люблю тратить время на бессмысленные споры. Вы сделаете все, что необходимо миру.
— Но что конкретно я должен буду делать?
— Полет на «Гиперионе» продлится не больше нескольких недель, потом мы встретимся с ближайшим изыскательским судном, которое доставит нас в конечный пункт путешествия, — продолжил Манселл, проигнорировав его вопрос. — Не стоит даже спрашивать, куда мы летим. Сенатор Арбенз присоединится к нам по пути. Думаю, ты уже встречался с ним?
Корсо несколько раз моргнул. В первый раз со времен детства ему очень захотелось избавиться от всех неприятностей, просто крепко зажмурив глаза.
— Вы хотите сказать, что это идея Арбенза? Манселл опять улыбнулся, и Корсо подумал, что лучшебы он этого не делал.
— Он нуждается в твоей помощи, Корсо.
— А что я получу взамен?
— Сделай это для нас, и ты станешь героем. Героем войны. Это лучше, чем получить нож в спину из-за предательства своих собственных сограждан, разве я не прав?
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Колония Редстоун
Стандартное время Консорциума: 28.05.2538
5 дней до инцидента в порту Габриэль
Шаттл Дакоты вынырнул из безграничной ночи, упав с орбиты в изящную арку, ведущую к бело-голубому жемчужному комплексу на фоне звездного бархата.
До этого момента потерявшийся в комплексных векторах сближения, ее имплантат подал сигнал наконец, и она оглянулась на своего единственного пассажира.
— Простите, вы что-то сказали?
У Северна на лице было такое выражение, словно он ждал ответа. Молодой человек засунул в рот узкий зеленый листик, безусловно, принадлежавший флоре Редстоуна, и начал его жевать. Жители Фриголда дали этому слабому наркотическому растению замечательно оригинальное название «жевательный лист». Получить его не составляло труда на борту любого орбитального корабля Консорциума, даже если тот находился в системе всего пару дней. По-видимому, люди с достаточными полномочиями были слишком заняты, чтобы отвлекаться на такие пустяки.