Слова лились на Древнем Наречии — языке колдовства. Рэндал научился разговаривать на нем в Школе и теперь старался постичь смысл того, о чем говорил Болпеш. Это заклинание должно было взять часть крови из тела Рэндала и перелить ее двоюродному брату.
«Он хочет моей крови!» — в ужасе подумал Рэндал. Хотя над заклинанием работал не кто иной, как Болпеш, все же оно слишком сильно напоминало то, что хотел сделать Лэрг — напоить демонов его кровью. Юноша попытался подняться, но руки и ноги будто налились свинцом. Он не мог шелохнуться. Глаза не открывались.
«Нет! — в отчаянии говорил он себе. — Засыпать нельзя! Я должен видеть все, что происходит!» Он изо всех сил боролся со сном, но вскоре чернота сомкнулась вокруг него…
Возле его лица что-то жужжало — наверно, большая муха, предположил Рэндал, вроде тех, что кусали его в конюшне постоялого двора «Василиск». Муха уселась Рэндалу на нос, и он прихлопнул ее, не открывая глаз. Солнце за сомкнутыми веками светило ярко, воздух был теплым. «Пора вставать, — подумал Рэндал. — Надо посмотреть, что делается вокруг».
Он обнаружил, что лежит, завернувшись в плащ, под колючей изгородью. Юноша встал, потянулся и вышел на дорогу. Навстречу ему скакали двое всадников, ведя третью лошадь под уздцы. Один из них был низенький, толстый, одетый в купеческое платье. Второй, высокий и плотный, был вооружен и закован в доспехи.
Всадники скакали прямо, не глядя ни направо, ни налево. Когда они приблизились, Рэндал разглядел их лица. Одним был убитый торговец, чьего имени Рэндал так и не узнал, а другим — молодой рыцарь, сэр Луис, погибший в схватке на постоялом дворе. Вокруг раны на лбу сэра Луиса запеклась темная кровь, а у торговца на пухлой шее все еще болталась веревка.
«Я сплю, — подумал Рэндал — Все это мне снится».
Лошади проскакали мимо него и умчались дальше. Мертвецы в седлах сидели неподвижно, будто деревянные истуканы. Между ними скакал конь без всадника. «Пустое седло предназначено для меня, — понял Рэндал. — Мне надо только сесть в него, и я поскачу с ними».
Юноша с трудом поборол желание вскочить на свободную лошадь. Он долго стоял и смотрел всадникам вслед. Дальше дорога сворачивала в лес, и наездники скоро скрылись среди деревьев. Рэндал медленно побрел туда, где они исчезли.
Внезапно он остановился и поднял глаза. В десяти шагах впереди него дорога заканчивалась, упираясь в стену непроходимого леса. Юноша оглянулся. Позади него дорога тоже через десять шагов исчезала в глухой лесной чаще. Рэндал опять посмотрел вперед. Теперь дорога заканчивалась всего в пяти шагах, а не в десяти, как ему показалось сначала.
По спине у Рэндала пробежал холодок. Он бросил взгляд назад и увидел, что за это время лес успел приблизиться еще шагов на семь. Юноша зажмурился и досчитал до пяти. Потом открыл глаза и оглянулся снова. Дорога исчезла совсем. Он стоял в дремучей лесной чащобе.
Внезапный порыв ветра пошевелил верхушки деревьев у него над головой. Зашелестели верхние ветви, но вниз, в пятнистую тень, где стоял Рэндал, не доносилось ни одного дуновения. Юноша посмотрел в ту сторону, откуда налетел неожиданный вихрь, и увидел, что поодаль от остальных растет причудливое, искривленное дерево.
В глубине души у Рэндала возникло странное стремление. Дерево звало его, притягивало к себе помимо его желания. Подходя ближе, он заметил, что дерево действительно необычное. На его скрученных ветвях росли листья сразу трех видов. Приглядевшись, Рэндал понял, что перед ним — целых три дерева, выросших на одном месте. Их стволы перекрутились, ветви сплелись воедино, листья перемешались. Это были дуб, рябина и ясень.
Рэндал обошел вокруг сплетенных стволов и вскоре обнаружил, что не ему одному довелось пройти по этой дороге. На рябиновом стволе виднелись отчетливые следы топора. Тяжелое лезвие проникло глубоко, отколов от ствола крупные куски древесины, но произошло это довольно давно, потому что рана уже начала зарастать свежей корой.
В верхушках деревьев снова зашелестел ветер, и за спиной у Рэндала прозвучал чистый, мелодичный голос.
— Ты сразился со мной в твоем мире. Теперь попробуй сразиться в моем.
Рэндал обернулся. Позади него стоял демон Эрам. В лучах солнечного света, проникавших через густую листву, его фигура отливала чудесной сияющей белизной.
На миг время остановилось. «Какой красавец, — думал Рэндал — Все верно — в своем собственном мире повелитель демонов должен быть ослепительным красавцем». И тут демон бросился на Рэндала, схватил его, и оба рухнули на мягкую лесную подстилку.
Рэндал ударился о землю спиной и полетел дальше, в глубокое темное подземелье. Демон вцепился когтями ему в горло.
«Я сплю! — сказал себе Рэндал. — Это всего лишь сон!»
«Но в снах не бывает больно, — тут же возразил он сам себе, — а сейчас мне больно. Нестерпимо».
Рэндал вызвал яркое пламя и осветил темное подземелье, прибегнув для этого к заклинаниям, каких не произносил уже много месяцев. Загорелся свет — не ослепительная вспышка, а мягкое ровное сияние, и глазам Рэндала предстало зрелище настолько страшное, что он почти пожалел, что не остался в темноте. Демон сидел у него на груди, вцепившись когтями в тело, и грозные белые клыки сверкали возле самого лица юноши.
Лишь боевые навыки, полученные в замке Дун, спасли Рэндала от неминуемой гибели. Демон ринулся в атаку. Еще миг — и его клыки впились бы юному волшебнику в лицо. Рэндал отразил удар левой рукой и что есть силы уперся демону в горло, с трудом сдерживая его. Стоит ему поддаться — и кошмарное чудовище загрызет его на смерть.
«Мне не удержать демона голыми руками, — подумал Рэндал — Надо что-то делать, иначе мне конец».
Он метнул молнию. Ударившись о шкуру демона, она зашипела и рассыпалась огненными брызгами. Эрам рассмеялся — звук был мелодичный, будто звон колокольчика, — и стиснул живот и грудь волшебника острыми, как ножи, когтями.
«Интересно, если умрешь во сне, умрешь ли наяву? И как это происходит в мире демонов?»
Рэндал все еще падал неведомо куда, а Эрам сидел на нем и лязгал зубами. Демон широко разинул пасть; в глубине ее метался и трепетал длинный багровый язык.
«Нельзя, чтобы он укусил меня, — мелькнуло у Рэндала в мозгу. — Если повелитель демонов отведает крови волшебника… кто знает, до какой степени вырастет его мощь!»
Осталось испробовать только одно, последнее, средство. Напрягая все силы, Рэндал вызвал огненный шар — и направил его не на неуязвимое тело повелителя демонов, а на себя самого.
Вспыхнуло пламя, все тело охватила невыносимая боль — куда более жгучая, чем от когтей, разрывающих спину; более острая, чем от лезвия меча, разрезавшего ладонь. Красные языки пламени сменились чернотой, мир померк. Юноша полетел куда-то в пропасть — и проснулся.
Рэндал лежал на кровати в комнате на верхнем этаже башни волшебника Болпеша. В ногах его кровати, на одеяле, скрестив ноги, сидела Лиз и перебирала струны лютни. Она наигрывала нежную, печальную мелодию и тихо напевала:
