Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47
Иван Мелентьевич старался разговорить Бедослава, расспрашивая его то о житье в Переславле-Залесском, то о взятии Копорья. Однако Бедослав на велеречие Ивана Мелентьевича отвечал в основном коротко «да» и «нет». Беседа у них явно не клеилась.
Видя, что гости собрались уходить, Иван Мелентьевич произнес с огорчением в голосе:
– Ну вот, даже за столом не посидели, словно мы и не родня! Эдак не хорошо.
Василиса наградила брата неприязненным взглядом и молча толкнула дверь плечом. Свою маленькую дочь она держала за руку.
Бедослав задержался на пороге, обернувшись к Ивану Мелентьевичу.
– Помнится, купец, ты сказал мне как-то, что тебе не по чину сидеть за одним столом со мной, – промолвил он. – Помнишь ли?
– Да что ты, друже! – Иван Мелентьевич заулыбался, замахал руками. – Я уже это давно позабыл!
– Ты позабыл, а я нет, – холодно добавил Бедослав.
И скрылся за дверью.
Не осмелился портить отношения с Бедославом и Михей Соколятник. Он позволил Василисе с дочерью поселиться в тереме ее бывшего мужа после того, как Бедослав попросил его об этом. Под одной крышей с Василисой жил и Бедослав в ожидании выступления полков в сторону Пскова. Гридничий Данислав не принуждал Бедослава постоянно находиться на княжеском подворье и заступать в караулы, зная, как благоволит к нему Александр Ярославич. Бедослав приходил на княжеское подворье лишь по зову гридничего.
Обычно Данислав посылал за Бедославом его дружка Семена Куницу.
Так было и на этот раз.
Семен Куница пришел в терем Василисы и передал повеление гридничего Бедославу:
– Собирайся, друже! – сказал он. – Объявлен общий сбор дружины. Князь намерен разведать пути-дороги до Порхова и дальше, до верховьев реки Великой. Как поведал мне Данислав, имеется у Александра Ярославича задумка подойти ко Пскову не с востока, а с запада. Оттуда немцы войско наше явно не ждут.
Бедослав живо собрался и обнял на прощание Василису, которая подала ему шлем и красный плащ.
Проходя по улице мимо дома купца Смиряты Прокловича, два приятеля увидели возле открытых ворот Лукерью, следившую за тем, как два мужичка сгружают с воза напиленные и наколотые березовые поленья.
– Здравствуй, Луша! – окликнул соседку Бедослав. – Я гляжу, ты все цветешь!
– Здравствуй, соколик! – весело ответила Лукерья. – Что это за удалец с тобой рядом идет? Я уже не первый раз его тут вижу, вроде он не здешний?
– Земляк это мой, – сказал Бедослав, замедлив шаг. – Семеном его кличут. Ты бы мужа поостереглась, Луша. Вряд ли Смиряте понравится, что ты посторонним мужчинам улыбки даришь.
Лукерья беспечно махнула рукой, намеренно выгнув спину, чтобы подчеркнуть свою округлую грудь. Был месяц май. В садах цвела сирень и рябина. В этот солнечный день Лукерья вышла из дома, чтобы покрасоваться в новом длинном платье с оборками и длинными рукавами. Платье было голубое, с желтыми и серебристыми узорами, не славянского кроя, оно было куплено на торгу у купцов-фрягов.
– Ты же знаешь, Бедослав, что мужа своего я вот здесь держу! – Лукерья сжала пальцы правой руки в кулак и слегка потрясла им перед собой. При этом проказница лукаво косила глазами на Семена Куницу, который разглядывал ее с явным интересом. – К тому же Смири дома нету. Он вчера укатил с товаром в Смоленск. Ох и тоскливо мне будет по ночам одной! – с печальным вздохом добавила Лукерья, поправляя на шее янтарное ожерелье.
– Заходи вечерком к Василисе, вместе тоску и разгоните, – сказал Бедослав и двинулся дальше по улице, потянув за собой Семена. – В поход мы уходим, так что Василиса тоже одна-одинешенька остается. Прощай покуда, Луша!
– Надолго ли в поход? – бросила Лукерья вслед Бедославу.
Бедослав не оглянулся, удаляясь по улице.
– Ненадолго, красавица! – ответил Семен, подмигнув Лукерье. – До Порхова и обратно. Как вернусь, разыщу тебя!
– Буду ждать тебя, удалец! – Лукерья помахала рукой Семену.
Бедослав принялся было выговаривать приятелю, что тот поступает слишком безоглядно, назначая свидание замужней женщине. К тому же Лукерья имеет славу в своем околотке, которая ее совсем не красит. Видя, что его слова и предостережения проходят явно мимо ушей Семена, Бедослав замолчал.
Недалеко от торжища, на многолюдном перекрестке улиц Пробойной и Славной, Бедослава вдруг остановили трое крепких молодцев в ярких рубахах и суконных добротных портах, заправленных в кожаные сапоги. На узорных поясах у этой троицы висели кинжалы в ножнах, у одного в руках была увесистая палка, похожая на дубинку.
– Погодь-ка, друг! – сказал один из парней с черной повязкой на левом глазу, преградив путь Бедославу. – Узнаешь меня?
– Нет, не узнаю, – спокойно ответил Бедослав, хотя недружелюбные взгляды незнакомцев заставили его положить руку на рукоять меча, подвешенного к поясу.
Насторожился и Семен, нащупав кинжал у себя под плащом.
– Зато я узнал тебя, – зловеще проговорил одноглазый. – Это ты убил Кривушу прошлой осенью, а мне глаз выбил.
– Что-то припоминаю… – Бедослав почесал подбородок. – Прикончил я как-то на темной улице одного злодея, который бросился на меня с топором. Кому-то я еще руку тогда сломал…
– Ты мне сломал руку, негодяй! – вставил верзила с дубинкой в руках. – Я этого тебе не спущу, не надейся!
– Я вижу, рука у тебя срослась, приятель, – усмехнулся Бедослав.
– Я тоже хочу расквитаться с тобой, храбрец! – промолвил одноглазый, уперев руки в бока. – Мы, ушкуйники, живем по правилу: око за око, зуб за зуб.
– На тебе кровь Кривуши, гридень, – сказал третий из незнакомцев с длинным шрамом на левой щеке. Он ткнул Бедослава в грудь толстым узловатым пальцем. – За это тебе придется ответ держать перед нами, побратимами покойного Кривуши. Не надейся, что сможешь скрыться от нас или спрятаться в свите княжеской. Нам, ушкуйникам, законы не писаны, и любой из князей нам не указчик!
– А я и не собираюсь прятаться и бегать от вас, – промолвил Бедослав с металлическими нотками в голосе, переводя взгляд с одноглазого на его дружка со шрамом. – Шайка ваша на Черном острове кораблики смолит, так?
– Ну, так, – кивнул одноглазый. – Хочешь в гости к нам наведаться?
– Именно, – ответил Бедослав. – Вам же моя голова нужна, так я сам к вам приду.
– Когда? – слегка изумился ушкуйник со шрамом, переглянувшись с приятелями.
– На днях, – коротко бросил Бедослав.
Не прибавив больше ни слова, он зашагал дальше, растолкав плечами оторопевших от неожиданности ушкуйников. Семен последовал за Бедославом.
Оказалось, что Александр Ярославич уходит из Новгорода не со всей дружиной. Тридцать дружинников во главе с гридничим Даниславом должны были остаться на княжеском подворье для охраны княжеского имущества и наблюдения за порядком в городе. Данислав сам отобрал гридней в свой сторожевой отряд, среди них оказались и Бедослав с Семеном Куницей.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47
