...Есть старинное правило, безотказно действующее во всех мирах. Если достаточно долго баламутить воду, то янтарь всплывет сам собой. Если старательно помешать похлебку, мясо непременно поднимется со дна. Встань посреди леса, маши руками, и на тебя выбредет златорогий олень. Просто начни действовать, и цель сама тебя найдет...
— Итак, демон, ты выполнил Веление? — слышу я голос Свиафсартона Страхостарца.
— Я не демон. И я выполнил Веление, мой господин.
— Ты хочешь сказать, что нашел короля?
— Да, мой господин.
— Ты нашел короля Итигальтугеанера Свирепца?!
— Да, мой господин.
— Где же он?
— В одной из камер Узунтоймалсы, что расположены в третьем ряду первого уровня, под галереей, что ведет к залу синклита. С одной стороны — камера, в которой находился лишенный имени и памяти безумец, выдававший себя за королеву Оридибиклиру, по диагонали, через проход, заточен был степной вождь Саллами офн улг Сичханз, а прямо напротив — Энарайфагатуад Стрелоглазец, первый королевский зодчий. Велите послать кого-нибудь, пусть принесут... тело.
— Что это значит, демон?
— Я не демон...
— Заткнись и отвечай на вопрос. Ну, чего молчишь?
— Ты велел мне заткнуться, мой господин, и я ответил на твой вопрос мысленно.
— Хорошо... гм... ототкнись и повтори ответ вслух.
— Это значит лишь то, о чем ты уже догадался, мой господин Свиафсартон Страхостарец: все названные мной люди мертвы. Даже Энарайфагатуад, которого вы не найдете в его камере, потому что он совершил побег перед тем, как умереть посреди выгребных ям Охифурха.
— Следует ли из твоих слов, что король тоже мертв?
— Самым непосредственным образом, мой господин.
— Король мертв? Король — мертв?!!
— Да, мой господин.
— Но тогда ты не выполнил Веление!!!
— Напротив, мой господин. Я выполнил его, и выпол нил буквально. Ты велел мне найти короля, и я нашел его.
Не так уж я и уверен в своих словах, как хочу выглядеть. В конце концов, тот волосатый бедняга тоже не был королевой, хотя искренне в это верил...
Создатель, мне и в самом деле нужен был тот магильон!
Но — встань посреди леса и маши руками...
Дверь зала распахивается. На пороге в лучах первого солнца возникает мрачная фигура в глухом сером плаще с капюшоном, скрывающим лицо. Через плечо, будто узел грязного белья, переброшено тело без признаков жизни. Кому, как не мне, знать, во что превращается человече ская плоть после Измещения...
— Кто посмел?! — рычит Свиафсартон и в сердцах бьет своим посохом в мраморноплитчатый пол. Из-под изостренного оконечия посоха вырывается сноп искр. — Я еще не распорядился!..
— Значит, я предвосхитил твое желание, Страхостарец, — шелестит фигура бесцветным, неживым голосом.
Шаркая ногами, она проходит на середину зала. Не дойдя нескольких шагов до меня, сваливает ношу на мрамор. Затылок мертвеца с деревянным стуком бьется о пол.
— Кто это? — вопрошает Свиафсартон, изо всех сил стараясь сохранить величественные интонации.
Остальные маги-мудрецы, похоже, утратили дар речи.
— Это тело еще недавно принадлежало королю Итигальтугеанеру Свирепцу, — отвечает фигура. — После встречи с демоном, которого ты поднял из ада, Страхостарец, в нем сохранилось слишком мало жизни...
— А ты... ты... кто?.. — заплетающимся не то от бе шенства, не от страха языком спрашивает архимаг.
— ...как и во мне, — заканчивает фразу фигура.
И откидывает капюшон.
Это Лиалкенкиг Плешивец.
Вернее, тело Лиалкенкига, в котором не бьется сердце, не струится по жилам кровь, уже началось разложение, но все еще упрямо трепещет живое сознание прежнего хозяина.
Не стоило тебе сражаться со мной, боевой колдун.
Ты стал пленником собственного трупа. Когда плоть твоя сгниет и отстанет от костей — что ты станешь делать с этой падалью?
Я бывал в твоем положении, я знаю, что это за дерьмо.
Но и в таком жалком состоянии Плешивец не утратил всех своих знаний. И, кажется, намерен обратить их против меня.
Лиалкенкиг наносит удар.
Не хочу даже знать, как называется это заклинание. Длинная, шипящая по-змеиному зеленая искра прямо мне в лицо. В мое прекрасное юношеское лицо!..
Он хочет лишить меня подарка, моего нового, молодого, сильного, прекрасного тела.
Будь ты проклят, колдун!
Измещение.
Я архимаг Стиганбахебр, и я видывал-перевидывал этих шустриков, которые только и знают, что пулять друг в друга «зелеными змеями». Сейчас я порву его пополам, а потом еще раз пополам, и еще раз... вот только вспомню, как это делается.
Арнбарупт, мой несравненный, восхитительный, божественный Арноарупт лежит рядом с вонючей венценосной стервятиной, и ангельское лицо его похоже на обугленную головешку.
— Где? — шипит омертвелыми голосовыми связками Лиалкенкиг. — Где ты, демон? Кем ты прикинулся на сей раз?!
— Я не демон!.. — срывается с моих трясущихся губ.
О, это старческое тщеславие, эти оковы тела!..
Архимаг Стиганбахебр, ужас степей и гроза цитаделей, в гневе сравнимый с мифическим царем драконов Рхоазедбиагойком, креатор доброго десятка истребительных заклинаний, ни одного из которых он, траченный молью маразматик, не помнит, получает «зеленую змею» в тыкву, как простой селянин, обрызгавший навозом бесценный дворянский плащ.
Измещение.
Я Биаплегдикон, и я хотел бы знать, что за бесчинство здесь творится, и почему все смотрят на происходящее, как бараны на новый плетень, и не хочу думать, что все ждут, когда я предприму свои меры, чтобы навести долж ный порядок в синклите.
Да ведь этот несчастный полутруп, Лиалкенкиг, ясно видит, кто угнездился во мне! И он, кажется, намерен меня убить!
Я хочу домо-о-ой!..
Измещение.
Я... я... чтоб мне до скончания веку гнить в Узунтой малсе, если я спросонья помню, как меня зовут!
Измещение.
Попробуй поймай меня, Плешивец!
Создатель, есть ли среди этих ветхих бздунов хотя бы кто-то, сохранивший боевые навыки?! Ведь я должен по ложить конец этой чехарде!
Измещение.
И снова Измещение.
Сколько их там осталось, этих живых развалин?
Лиалкенкиг, зеленый, мерзостный, оскалясь на шакалий манер, садит с обеих рук «зелеными змеями». И всякий раз попадает в уже оставленных мной мертвецов. Он слишком увлечен своим занятием, чтобы обратить вни мание на то, что творится у него за спиной.
