— Там был Морган.
— Морган?! — в один голос выдохнули Кэт и Мелисса.
— Он что, следил за тобой? — предположила Кэт.
— Если и так, — Дженна усмехнулась, — то он придумал отличное прикрытие. У него был ужин с женой. И с моими изумрудами, — добавила она.
— Готова поспорить на миллион баксов, что ты в красном платье смотрелась в десять раз эффектнее, чем его жена. Даже в этих несчастных изумрудах, — проговорила Кэт с такой гордостью, будто это было ее личной заслугой. Впрочем, платье и вправду принадлежало ей, с этим не поспоришь.
— Кэт, увы, никто не станет спорить с тобой на миллион баксов, которого у тебя нет, — вздохнула Дженна. — Лично я уверена только в одном: мой образ навеки впечатался в память Марка.
— Он тебе совсем не понравился? — с грустью спросила Мелисса.
— Нормальный парень. Не в моем вкусе, и… похоже, я не из тех женщин, которые могут пойти на сближение без проскочившей искры.
— Ну понятно. К тому же на глазах у своего любимого босса, — уточнила Кэт.
— Ну-у… Да. Хотя я изо всех сил делала вид, что у меня на личном фронте все о'кей.
И Дженна рассказала все в подробностях, включая приступ «неизвестной болезни».
Кэт хохотала от души, добросердечная Мелисса жалостливо морщилась: видимо, представляла себя на месте незадачливого любовника.
— Знаешь, Джен, — сказала она, когда Дженна закончила свой рассказ, а Кэт вытерла слезы, смешанные с тушью, — может, я и не права, но, похоже, все-таки придется что-то придумывать с Морганом…
Мелисса озвучила мысль, которая терзала Дженну даже не со вчерашнего дня — с того самого утра, когда она угощала его завтраком.
В пятницу Моргана не было на работе, он поехал на встречу с какими-то перспективными программистами в Кейп-Корал. Дженна поделала рутинные дела до обеда, потом ее отпустил сам генеральный («Дженна, солнце, ты трудоголик, немедленно на отдых!»). После этого Дженна с чистой совестью и тяжелым сердцем — она переживала за Моргана — пошла домой, готовить ужин к приходу Мелиссы и Кэт, в процессе которого и произошел вышеописанный разговор.
В понедельник Морган был, и был мрачнее тучи, и Дженна почувствовала это еще до начала рабочего дня: в семь сорок пять он позвонил ей и попросил напечатать к его приходу кое-какие документы, которые он из командировки переслал ей по почте. Ей это показалось странным, потому что Морган всегда, был очень деликатен и раньше восьми тридцати ей не звонил. Голос его звучал как из загробного мира. Но вопрос «Все ли в порядке?» застрял у Дженны в горле: это явно был не тот случай, когда надо проявлять участие.
Лучшее, что можно сделать, — это сделать то, о чем он просит.
Дженна торопливо оделась — шелковая блузка цвета морской волны и узкая юбка чуть короче, чем она носила раньше, собрала волосы в хвост, сделала простой макияж с акцентом на глаза и помчалась на работу. Похоже, сегодня Морган хочет, чтобы кабинет к его приходу имел «обжитой вид».
У Дженны проскользнула шальная мыслишка, что он недоволен ею из-за «показательного выступления». Хотя с чего бы ему быть этим недовольным? Она не клялась ему хранить девственность до свадьбы… и «быть верной во всех отношениях» ему одному — тоже.
— Привет! — Он пронесся через приемную как метеор. Нет, он был слишком тяжел для метеора — как метеорит. Увесистый, с большим содержанием металла.
— Здра…
Звук закрываемой двери.
— …вствуйте, мистер Фримен, — вздохнула Дженна и стала заливать кипятком заварку в чайнике на уже сервированном подносе.
Когда она постучала в дверь, он не сразу ответил. Войдя в кабинет, Дженна с опаской подняла на него глаза. Улыбнулась самой теплой из своих улыбок.
— Чай? Спасибо, Дженна, что бы я без тебя делал…
«Да все то же, что и со мной, может быть, только чуточку медленнее», — подумала она.
Сейчас ей удались рассмотреть, какое у него усталое — это после двух-то выходных и командировки в прелестный город! — лицо. И глаза сильно не выспавшегося человека — с красными прожилками на белках.
— Как твои дела, Дженна?
— Все хорошо, мистер Фримен, спасибо. Что-нибудь еще?
— Как выходные?
— Хорошо, а ваши?
Морган сделал неопределенный жест рукой. Он смотрел на нее напряженно, будто ждал какого-то важного ответа.
— Если я могу вам чем-то помочь, мистер Фримен, пожалуйста, скажите мне, — отважилась Дженна.
— Конечно, скажу. Кто, кроме тебя, сможет мне помочь… Но пока чай. Спасибо. — Морган о чем-то задумался, потом поднял со стола папку с отчетами и углубился в чтение.
Дженна кивнула в пустоту и вышла.
Что-то с ним творится неладное.
На четыре было намечено очередное совещание, на котором Морган в очередной раз блистал идеями и докладывал о встрече с рабочей группой из Кейп-Корал, в которой много талантливых ребят, талантливых настолько, что их стоит сразу вербовать на работу, пока не перехватили конкуренты.
Дженна, глядя на то, с какой жадностью он набросился на поданный Кэтлин кофе, заподозрила, что он не спал ровно столько, сколько она его не видела.
Закончили, как водится, только к семи. На обратном пути в кабинет Морган на ходу надиктовывал Дженне задачи, которые только что пришли ему в голову. Дженна пересчитала пункты в списке — девять. Всего девять. Обычно бывает не меньше пятнадцати.
Он попросил еще одну чашку кофе. Дженна представила себе, что сейчас происходит с его сердцем, и ей стало нехорошо.
— Мистер Фримен, может быть, все-таки без кофеина? — взмолилась Дженна.
Морган посмотрел на нее, потом на часы:
— Неплохая идея. Скоро спать.
Кажется, он заговаривается.
Морган прошел в кабинет, а Дженна осталась в приемной. Примчался Джимми:
— Милая, Морган свободен?
— Нет, к сожалению, — соврала Дженна.
Ох и попадет ей, если ложь откроется…
— Ладно. — Джимми махнул рукой. — Завтра зайду.
За ним закрылась стеклянная дверь.
— Хранишь мой покой? — усмехнулся Морган, появившийся на пороге кабинета.
— Из-звините, мистер Фримен… Я подумала…
— Все ты правильно подумала, только больше так не делай. Я чувствую себя неуютно, когда женщина пытается меня контролировать.
— А я не контролирую, я оберегаю, — улыбнулась Дженна, довольная, что нагоняя за недобросовестное исполнение обязанностей не будет.
— Тем более. Все должно быть наоборот, если ты понимаешь, о чем я. — Он посмотрел на нее долгим взглядом. — Хорошая ты, Дженна. Слушай… Можно попросить тебя об одной вещи? Только это очень личное.
