Конечно, можно спрятаться до конца дня у себя в комнате, подумала Розамунда, распрямив плечи и направляясь к лестнице, но ведь она почти всех их знает и любит. Из незнакомых – только граф Уэзерби и члены его семьи. Однако внимание этих людей, вероятнее всего, будет занято Аннабелл. Нет, нельзя поддаваться страху, что все заметят в ней перемены, которые, несомненно, произошли за эти годы.
К счастью, как только она вошла в комнату, ее тут же прижала к своей необъятной груди леди Ньютон, и молодой женщине не пришлось стоять в одиночестве под обстрелом любопытных взглядов.
– Розамунда, – воскликнула леди Ньютон, сжимая ее в объятиях и целуя в щеку, – как ты чудесно выглядишь, дорогая! Надеюсь, ты не очень утомилась в дороге. Я так расстроилась, когда узнала о несчастье с твоим мужем.
– Спасибо, – ответила Розамунда и взглянула на двух молодых леди неподалеку. – Ева и Памела? Но вы были совсем детьми, когда я видела вас в последний раз! Правда, мне и самой тогда было лет пятнадцать-шестнадцать. – Она поискала взглядом старшую сестру девушек. – А Валери здесь?
– С женихом, – кивнула леди Ньютон и указала на старшую дочь, сидевшую за чайным столом рядом с худощавым молодым человеком.
– Я должна подойти к ней, – сказала Розамунда.
Но в этот момент к ее руке кто-то прикоснулся, она обернулась и увидела узкое длинное лицо с нависающими бровями. Преподобный Тобиас Стренджлав, внучатый племянник маркизы. Первое, что бросилось ей в глаза, – это высокий, сверх всякой меры рост и увеличившаяся лысина.
– Леди Хантер? – Он взял ее руку и поднес к губам. – Позволено ли будет мне выразить свою безграничную радость в связи с вашим приездом в дом моего дяди?
– Тоби, как приятно снова увидеть тебя, – сказала она. – Но кажется, теперь тебя следует называть преподобным Стренджлавом? Наверное, я должна упоминать твой титул, обращаясь к тебе, или называть хотя бы Тобиасом? – Она улыбнулась.
– Вообще-то я не приветствую фамильярность в обращении к лицам, посвященным в сан, – заметил он, – поскольку через посредничество духовного лица человек обращается к церкви, у которой есть свои традиции. Более того, можно даже сказать, что он обращается к самому Всемогущему, так как священник является наместником Божиим. Но обращение «Тоби», произнесенное вашими устами, почему-то не кажется мне предосудительным.
Нет, Тоби нисколько не изменился.
– Ну, тогда ты можешь по-прежнему называть меня Розамундой, – с легкостью разрешила она.
– Боюсь, это может показаться дерзостью. Вы, леди Хантер, – уважаемая вдова уважаемого баронета. Но в своем сердце я сохраню ваше великодушное предложение как величайшее сокровище. Благодарю вас за этот знак дружбы и личного благорасположения. Вас уже представили его светлости?
– Вы имеете в виду графа Уэзерби? – спросила она. – Нет. А он уже здесь?
– Он беседует с вашей драгоценной племянницей, – сообщил ей преподобный Стренджлав. – Очень элегантный и приятный джентльмен, не сомневаюсь, что вы согласитесь со мной. Такая удачная партия делает честь здравому смыслу вашего брата и его дипломатическим способностям.
– Да, – рассеянно ответила Розамунда, с любопытством глядя на графа, который стоял к ней спиной и беседовал с Ланой и Аннабелл. Да, его голубой фрак выглядит очень элегантно и сидит как влитой. Она также с одобрением отметила, что у графа красивая фигура – широкие плечи, узкая талия и длинные стройные ноги. Высокие сапоги были начищены до зеркального блеска. Светлые волосы волнами спускались на плечи.
Он похож на… Ох, как он на него похож! Нет, этого не может быть. Нельзя видеть его в каждом молодом человеке.
– Если вы не возражаете, леди Хантер, – сказал преподобный Стренджлав, – я возьму на себя смелость представить вас его светлости.
Розамунда предпочла бы, чтобы ее представил кто-нибудь другой. Тоби утомит графа длинной вступительной речью, в которой будет восхвалять ее существующие и несуществующие достоинства. Однако ей уж очень хотелось взглянуть на жениха Аннабелл, и потому она согласно кивнула и оперлась на руку Тобиаса.
Преподобный Стренджлав прокашлялся и начал:
– Лана? – Он поклонился леди Марч в пояс. – Аннабелл? – Еще поклон. – Я имел удовольствие приветствовать вас несколько минут назад, когда вы спустились вниз, и с удовлетворением узнал, что вы успели отдохнуть в своих комнатах после утомительного путешествия. Ваша золовка, Лана, и ваша тетя, Аннабелл, только что присоединилась к нашему обществу, и я взял на себя смелость представить ее его светлости.
Он поклонился графу.
В таком духе Тобиас Стренджлав продолжал еще долго. Но Розамунда ничего не слышала с того момента, как граф Уэзерби обернулся на покашливание Тоби и глаза их встретились.
Как долго Тоби произносил свою речь? И неужели все это время они смотрели друг на друга? Улыбались они, или улыбки застыли на их губах, или вовсе исчезли, – ни на один из этих вопросов Розамунда так и не смогла ответить себе впоследствии.
Тоби наконец умолк.
– Миссис Хантер. – Граф склонился в изящном поклоне.
– Милорд, – ответила она, приседая.
– О-о, я сказал, – заметил преподобный Стренджлав, – хотя, возможно, мои слова утонули в шуме, леди Хантер, милорд. Леди Хантер – вдова сэра Леонарда Хантера из Линкольншира.
– Леди Хантер, – повторил граф. – Прошу прощения, мадам.
– Надеюсь, ты не обиделась, Роза, что мы; спустились без тебя, – сказала леди Марч. – Деннис передал нам через горничную, что прибыли лорд и леди Уэзерби.
– Я нисколько не обиделась.
– Розамунда! – Беатрис Хэндсфорт, леди Карвер, старшая сестра Ланы, положила руку на плечо Розамунды и впилась взглядом в ее лицо. – Это ты. Боже, как ты выросла! Ты была совсем девочка, когда я видела тебя в последний раз. Кажется, это было за год до твоего замужества. Ферди говорил мне, что ты приедешь с Ланой и Деннисом. Пойдем, я покажу тебе мою дочь, ты еще помнишь Кристобель? Сестру Ферди? Ну конечно, ты должна ее помнить – несколько лет вы жили почти одной семьей. Она уже совсем взрослая и в этом сезоне собирается взять штурмом высший свет. Но ты еще не пила чай, дорогая. Лана, я отведу Розамунду к чайному столу.
Розамунда позволила себя увести и ни разу не оглянулась. Этого не может быть. Потому что не может быть никогда. Наверное, сейчас она проснется. Или ее обмануло зрение. Может быть, она просто вообразила, что это был он? Ее поразило сходство еще тогда, когда он стоял к ней спиной, а фантазия нарисовала и лицо.
Совершенно нелепая мысль. Конечно, это он. Розамунда быстро оглянулась и встретила взгляд его голубых глаз.
Он говорил, что его помолвка состоится через месяц. Боже мой, именно так он и сказал. Почему она не догадалась еще тогда? Но с какой стати? Только роковое стечение обстоятельств могло привести к такому повороту событий.
