Я поерзал в кресле:
— Ты о чем?
— Ты же ведь пришел сюда, чтобы помочь Хуану, верно?
Ее слова привели меня в ступор, и, видимо, это отразилось на моем лице, поскольку она спросила:
— Я сказала что-то не то?
— Постой-ка, откуда ты взяла, что я буду помогать твоему мужу?
— А Матос что, не предупредил тебя?
— Ни о чем он меня не предупреждал. Он только позвонил вчера и предложил с ним поужинать, но я отказался.
— Ты отказался? — Она явно удивилась. — Ты не ладишь с Матосом? Ну да, он немного… то есть я хочу сказать, что понимаю, что конкретно тебя может в нем не устраивать. Матоса нужно узнать получше. Он отличный адвокат, просто лев. Знаешь, как о нем говорят? «Это гремучая змея в судебных делах». Но, каким бы ни был на самом деле Матос, мой муж рассчитывает в первую очередь на твою помощь. Он несколько раз это повторил. Хуан знал, что является главным подозреваемым. И не спрашивай почему — я и сама не в курсе. «Я должен позвонить Тони, — говорил он. — Это дело как раз для Тони Романо». И часто при мне набирал твой номер, но не заставал тебя дома.
— Я отключил телефон. Теперь пользуюсь вот этой хреновиной! — Я достал из кармана мобильный, показал и сунул обратно. — Не могу себе позволить два телефона.
— Да, но он-то этого не знал! «Где же Тони? — спрашивал меня Хуан. — Почему он не берет трубку?» Он звонил тебе больше десяти раз, но никогда с наших телефонов — домашнего и мобильных, нет, он пользовался телефоном-автоматом, как это делают в детективах. Правда, это было в самом начале, до того как его задержали. Я знаю, что он не убивал Лидию, Тони, правда знаю! Единственное, в чем я уверена, — это в том, что мой муж не способен никого убить. Уж я-то его изучила как никто другой. Скажи, почему все-таки ты не хочешь помочь нам, Тони?
Я не ответил. Она робко спросила:
— Ну ведь ты… ты, надеюсь, прослушал пленки?
— Пленки? Какие пленки?
Лола дернулась вперед и уставилась на меня широко распахнутыми глазами:
— Ты не получил пленки? Я лично ходила на почту и отправила пакет с кассетами на твой домашний адрес. Хуан просил меня не отдавать их тебе в руки, чтобы полиция не отследила нашей встречи. Это было… постой-ка, за пару часов до его задержания. Ты что, не получил мою посылку?
— Ничего я не получал.
Она в ужасе прикрыла рот рукой:
— Это были пленки, которые записал Хуан. Это были… Он говорил, что там его соображения по поводу преступления. О боже мой!!! Тони, ты поможешь нам? Я прошу тебя… ради всего святого. Ты ведь все сделаешь? Умоляю, встреться с Матосом и по крайней мере выслушай его. После можешь отказаться от этого дела, если не пожелаешь в нем участвовать, но хотя бы просто выслушай! Хочешь, мы позвоним ему сейчас и договоримся о встрече? Прошу тебя, Тони… Неужели я должна умолять тебя?
А потом она сделала то, чего я совершенно не ожидал, даже не думал, что такое может произойти. Не вставая с кресла, она наклонилась вперед и нежно провела рукой по моей щеке.
Я громко постучал в дверь привратницкой, но мне никто не ответил. Асебес, видно, был занят своими грязными делишками — шлялся по соседним барам. Зазвонил мобильник. Это была Каталина Великая, и она скорее всего звонила из «Пузырьков», так как на заднем фоне я расслышал музыку и звон стаканов.
— Тони?
— Да, это я, Каталина. Слушаю тебя. Что-нибудь случилось?
— Ты уже ходил в ту секцию?
— Да, вчера, сразу после того как ушел от вас. Я говорил с Сильверио — прости, что не позвонил, я правда был очень занят.
— Ты можешь подъехать, Тони? Мне надо с тобой немного пошептаться.
— Сейчас не могу, Каталина. У меня важная встреча через час.
— А после нее, Тони? Мы закрываемся в пять утра. Впрочем, ты в курсе.
— Я не знаю, во сколько освобожусь. А почему бы нам не встретиться завтра?
— Хорошо, завтра, Тони. Но это наш секрет. Хуанита ни в коем случае не должна знать, что я тебе звонила, не выдавай меня, пожалуйста.
— Договорились, Каталина, я приеду, как только смогу.
Во дворике раздался неясный шум, и я выглянул наружу. Какой-то мужик в синей спецовке драил пол шваброй.
— Эй! — окликнул я его.
Это был человек среднего возраста, невысокий и коренастый, со смуглым широким лицом. И сильный как бык.
— Простите, вы не знаете, где я могу найти нашего консьержа?
— Сеньора Асебеса?
— Да, Асебеса. Вы не знаете, где он может быть?
Здоровяк отрицательно помотал головой. На переднем кармане у него красовалась карточка с надписью «Служба уборки Очоа».
— Нет, сеньор, я не знаю, где он сейчас. Я из «Службы уборки Очоа». — Он показал на карточку. — Нам позвонили, попросили вывезти мусор и вымыть лестницу.
— Вы не знакомы с сеньором Асебесем?
— Нет, сеньор, я не видел его. Мне сказали убираться — я пришел и убираюсь. Спросите в конторе. Может, они знают.
Он дал мне номер телефона и уточнил, что шефа зовут сеньор Очоа. Не сходя с места, я позвонил по мобильнику. Уборщик задумчиво наблюдал за мной, опершись на швабру.
— Сеньор Очоа? Мое имя Антонио Карпинтеро, и я снимаю квартиру по адресу Эспартерос, дом шесть, мне необходимо встретиться с сеньором Асебесом, консьержем. Вы не знаете, где я могу его найти?
На том конце трубки раздался мягкий, чуть шипящий мужской голос с сильным иностранным акцентом:
— Сеньор Асебес? Простите, но я не знаю… Он обычно звонит мне, когда ему требуется отлучиться на время. Это наш давний клиент. Он вызывает наших сотрудников, когда заболевает или когда уезжает куда-нибудь.
— А сегодня он болен или уехал?
— Ну, это я не могу вам точно сказать, он не поставил меня в известность, но он позвонил дня два назад и попросил, чтобы один из наших людей заменил его на несколько дней. Вроде как упомянул, что собирается на свадьбу к племяннику.
— А он не сообщал, где именно состоится свадьба?
— Да нет… я не спрашивал, а он ничего не сказал.
— А он случайно не оставляет вам номер телефона, по которому с ним можно связаться?
— Да, он диктовал мне… Подождите секундочку.
Я поглядел на мужчину, тот вздрогнул и принялся с удвоенной яростью мести пол. Через некоторое время в трубке вновь раздался голос сеньора Очоа.
— Нашел. Вам есть чем записать?
Это был номер мобильного телефона, и я забил его в память своего. Потом поблагодарил хозяина «Службы уборки Очоа», поднялся на пару пролетов по лестнице и стал нажимать на кнопку, набирая номер Асебеса. Телефон консьержа был отключен.
