будет безопаснее, чем в городе».
«Почему? Ваши так скоро войдут?»
«Нет. Потому что уже вошли мы. Начнётся жатва…»
Информаторша долго смотрит на меня, и почему-то её глаза всё явственнее наполняются страхом. Наконец, я соображаю, что давно отвечаю ей не открывая рта. Этим своим глухим брюшным голосом. И я ли? Или нечто внутри меня?
«Вы так это называете?»
«Мы просто едим…»
«Да уж… Знали бы наши идиоты, что так оно будет, сдали бы уже и правда столицу за три дня… Ради чего оно всё надо было?»
Я молчу. Мне нечего посоветовать этим людям, которые вольно или невольно просто превратились в заложников. А если бы не мои идеалистические принципы, то и вовсе стали бы дополнительной порцией обеда для ризомы.
«У меня же отец в квартире… Не ходячий почти. Как мать схоронила, он на мне. Как я его брошу там?»— поясняет девушка.
«Тогда иди. Все делают, что должны. Просто постарайся выжить».
«Мне есть ради кого».
Она идёт к выходу, но у самой двери снова оборачивается. Молчит. Смотрит. Будто прощается, понимая, что это в последний раз. Скорее всего, так. А потом тихо скрывается в уличной темноте.
По скрипу досок на крыльце я понимаю, что в дом возвращается Агния.
«Утопала каракатица»,— бросает в адрес ушедшей девушки.
«Землячка твоя вообще-то…»
«Да какая она мне?…»
Я мысленно соглашаюсь. В общем-то, да. Это справедливо и закономерно. Даже сейчас, к казалось бы, ситуационному союзнику. В гражданских войнах, как и полагается, клубок взаимных различий, претензий и обид перевешивает любое родство. Не то, что землячество. Осуждать бесполезно. Только понять и простить. Или убить и съесть.
Агния подползает к столику, где раскладывала пасьянс, неспешно переворачивает карты длинными пальцами.
«Мир…— прочитывает название картинки.— Уже думал, чем займёшься после войны?»
«А разве она скоро закончится?»
«Ну, когда-нибудь…»
«Не знаю. Но на твоём месте я бы не особенно этого ждал».
«Почему?»
«Чтобы есть, придётся работать».
«Это можно… Доучиться только надо. Я же на маркетолога училась. Брэндинг. SMM. Работа с соцсетями, в общем…»
«Это заметно».
«А может гаданиями займусь. С моей-то внешностью прямая дорога в цирк или на „Битву экстрасенсов“. Или поставлю приложуху на телефон и буду тёлочкам клепать наталки на совместимость. Асцедент, десцедент, ретроградный Меркурий, вся х*йня… По десять баксов за прогноз. — Агния переворачивает следующую карту и, улыбнувшись, показывает мне.— Гля! „Верховная жрица“. Это судьба!»
«У нас тут свои инциденты… Нам бы с ними разобраться».
«Насмехаешься? А это, между прочим, тоже наука. Прогностическая система, которой тыща с х*ем лет! Так что обращайся».
«За десять баксов?»
«Тебе бесплатно!»
«Ну, значит, обязательно… Но потом».
Ризома тем временем уже пронизала собой почву в двух сантиметрах под поверхностью. Незаметно просочилась на территорию угольных складов и нашла нашу цель. Поэтому я слушаю напарницу вполуха, хотя та никак не может остановиться…
«Вот ты не задумываешься о будущем, а карты тебе всё скажут. Что там и как будет, когда всё закончится…»
«Вот и давай всё заканчивать. Иди сюда. Сейчас пригодится твоя биомасса».
«Нашёлся грузовичок?»
«Да. Не соврала землячка. На складах. И обложен всем крайне обстоятельно. Пластид. Фугасы. Монки. Бочки с ГСМ. Жахнет, подлетит и гореть будет так, что радиоактивным пеплом не одно село накроет…»
«Подвинься…— Агния плюхается на диван рядом.— Диванные войска к бою готовы».
Сарказм девчонки не очень уместен. Разросшаяся грибница сигнализирует, что заняла все ключевые точки города. Сейчас мы и правда можем воевать, не вставая с места.
«Я для тебя оставил биомаркер. Попробуешь свою новую тактику. Сам перекрою подходы и пойду изнутри наружу. А ты, соответственно, снаружи вовнутрь. На мне контроль. На тебе зачистка. Встретимся у машины. Ты всё поняла?».
Вместо ответа девчонка вдруг обхватывает моё лицо руками и припадает своими губами к моим. Я ощущаю шершавый раздвоенный язык внутри рта. Несколько дольше, чем требуется для взятия ДНК-пробы.
«И ты вовсе не страшный…»— шепчет она, но слышу я это уже откуда-то со стороны. Моё тело окончательно распадается на чёрные нити. Просачивается сквозь щели в полу и стенах. Утекают, унося с собой фрагменты распределённого сознания.
Оно всё ещё моё. Это всё ещё я. Только как бы со стороны. Вне себя, но внутри чего-то большего. Кажется, подобное описывалось у Станислава Грофа. Трансперсональное состояние. Выход за границы своего личного бытия и единение с другим — внешним бытиём. Следующими и предыдущими поколениями. С другими существами. С живой и неживой природой. С прошлым. Будущим… Такое испытывают психически больные. Наркоманы. Пациенты на холотропных практиках и сеансах ЛСД-психотерапии. Умирающие старики. Дети при температуре 39…
Больше нет переживаний и сожалений. Нет никаких официальных границ и «красных линий». Теперь красные линии провожу я…
* * *
Агния трансформируется медленнее. Длинный хвост не спеша втягивается внутрь. Подчиняясь замыслу, ризома постепенно перерабатывает плоть на новые формы. Скелет, ставший ненужным, размягчается. Голова на ослабшей шее втягивается внутрь вместе с копной чёрных волос. То же происходит с руками, больше напоминающими теперь омертвевшие щупальца. Тем временем остальное туловище неуклонно растёт, наполняясь биомассой и принимая шарообразную форму. Ослабшая грудная клетка лопается под возрастающим внутренним давлением, более не сдерживая разрастание тканей. Чудовище, прежде напоминавшее человека хотя бы наполовину, теперь походит на огромного бесформенного слизня. На исполинскую чёрную личинку, заполняющую собой всё пространство небольшого дачного домика. Вся она дрожит и пульсирует. Внешние покровы, кажется, скрипят от натяжения, а внутри зреет и шевелится что-то иное. Тоже живое, но не менее омерзительное. Оно пожирает личинку изнутри, набирает силу и, наконец, вырывается наружу. По гладкой раздувшейся поверхности с влажным треском расходится разрыв, из которого лезет какая-то вспененная чёрная жижа, похожая на икру. Мокрые шарики грудой расползаются по полу. Выпускают колючки и тонкие лапки. Превращаясь в странных пауков, разбегаются в стороны. Вот и вторая часть армии. Операция началась.
В предрассветных сумерках на стороне угольного склада раздаётся глухой звук. Караульный снаружи не обращает на это внимания. Тем временем, его сослуживец внутри уже валяется и корчится в пыли. Пока ризома прорастает сквозь трепыхающееся человеческое тело, обволакивает его, всасывает питательные вещества, перерабатывает в саму себя, большая её часть незаметно дышит под землёй, контролирует каждый шаг, готовясь наброситься на следующую порцию пищи. Как они планируют привести в действие свою адскую машину? Кто поднимет тревогу? Кто примет решение? Кто нажмёт на детонатор? Убить их первым. Вот единственно правильный ответ. Всех.
Солдат, топчущийся у ворот, заходит на клочок подсохшей зелени. Из неё моментально выскакивает тонкая чёрная
