– Просто найди себе другое занятие на час или два, если ты думаешь, что сможешь с этим справиться. Вот, – он вытаскивает из кармана несколько монет и бросая их мне на ладонь. – Считай, что это аванс в счет вашего платежа. Купи себе новые ботинки. Твои разбиты.
Прежде чем я успеваю ответить, он просто равнодушно уходит. Он стоял ко мне спиной, как всегда.
Я изучаю его отступление с нарастающим гневом.
– Что может быть настолько срочным, что ты должен сделать это сейчас? Что может быть важнее спасения Финли?
Уэслин резко возвращается, и огня в его взгляде достаточно, чтобы напугать меня.
– Нет ничего важнее. Ничего. Я не могу поверить, что ты даже предположила это.
Я редко слышала, чтобы он говорил так сердито.
– Если бы ты действительно так думал, ты бы уехал сейчас, а не путешествовал по городу.
Уэслин тяжело вздыхает, явно стремясь взять себя в руки.
– Приятно знать, что ты так плохо думаешь обо мне, – наконец тихо проговорил он. – Но здесь есть работа, которую нужно сделать до того, как мы уедем, и это тебя не касается.
– Касается, когда мы путешествуем вместе, – настаиваю я. – Мне надоело, что со мной обращаются как с никчемной. Либо это, либо какое-то проклятие. Игнорируй меня сколько угодно, когда мы вернемся, но здесь все по-другому, и я больше этого не потерплю. Как ты там сказал – дорога длинная.
Его глаза сужаются.
– Ты угрожаешь принцу?
Я складываю руки за спиной.
– Ты сам посоветовал мне не ссылаться на титулы.
Уэслин некоторое время ничего не говорит, просто стоит и смотрит на меня. Я заламываю руки, радуясь, что моя спина скрывает их от посторонних глаз. Они дрожат.
– Мы уедем сегодня днем, – говорит он, медленно растягивая слова. – Тем временем…
– Ваше королевское высочество, – прерывает скрипучий голос слева от нас. – Надеюсь, я не помешал.
Мы все тут же поворачиваемся к морщинистому мужчине средних лет, стоящему в нескольких шагах от нас, с раскрасневшейся белой кожей, испещренной морщинками от смеха. Он улыбается так, словно гончая загоняет лису в угол. Хотя он не одет в красно-синюю форму, я все равно узнаю его лицо с того утра в замке Роанина.
Эмиссар Эрадайна.
Шестая глава
Он меня не узнает. Он не может. Пока я держу свои эмоции под контролем, ничто в моей внешности не говорит о том, что я оборотень. Рассуждая логически, я это знаю.
Но быть так близко к человеку из той страны, того места, где, по слухам, смерть и исчезновения бродят по улицам, заставляет мои внутренности сжиматься от страха. Кто знает, сколько семей пострадало от его рук – или, по крайней мере, от руки короля, на которого он работает. Я понятия не имею, как он может это переживать, если слухи верны.
Уэслин застывает рядом со мной.
– Посол Келнэр, – произносит он, кивая. – Приятно познакомиться. – И, к его счастью, он говорит почти так, как будто действительно так думает.
– На самом деле, мне повезло, что я столкнулся с тобой. – Пристальный взгляд Келнэра остается прикованным только к Уэслину, словно у хищника к добыче, и мне ясно, что эта встреча вовсе не случайна. Я отступаю на шаг назад, желая только раствориться в тени. – Я хотел бы спросить, могу ли я поговорить с вами.
– Хотели бы? – уточняет Уэслин ровным голосом.
– Если позволите. Видите ли, вы, кажется…
Келнэр замолкает, когда его внимание наконец переключается на меня. Его глаза расширяются при виде этого зрелища.
Долгое мгновение мы оба смотрим друг на друга. Наморщив лоб, эмиссар выглядит таким же испуганным, как и я. Здесь нет посыльного, чтобы перехватить меня, нет стены, за которой можно спрятаться. Я сосредотачиваюсь на том, чтобы подавить покалывание в плечах, запретные пряди прохлады, дразнящие мою кожу. Мое тело чувствует страх и предлагает несвоевременный побег в виде мыши. Ссылки, казни…
Я застегиваю маску на место и придаю своему лицу выражение вежливого замешательства.
– Прошу прощения, мисс, – говорит посол, приходя в себя. – На мгновение мне показалось, что я вас уже видел.
– Ваше послание, господин Келнэр? – продолжает Уэслин, чтобы я не открыла рот.
Посол наклоняет голову и указывает на ближайший паб.
– Возможно, мы могли бы поговорить в более уединенном месте?
Возможно и уединенный было больше похоже на взмжн и уеденен благодаря хриплому голосу и северному акценту, отличительной чертой которого было сокращать слова. В этом акценте есть что-то смутно знакомое, но я как могу его узнать.
– Возможно, в другой раз, – отвечает принц. – У меня есть дело, которым я должен заняться.
– В такой мрачный день, как этот? Надеюсь, никаких проблем.
Поворачиваюсь как раз вовремя, чтобы увидеть, как застывает выражение лица Уэслина.
– Мне кажется, что наша позиция совершенно ясна, посол.
Келнэр изображает слащавую улыбку.
– Я сожалею о том, как мы с Его Величеством расстались, это правда. Но вы кажетесь мне человеком, который прислушивается к голосу разума.
– Вы имеете в виду, в отличие от моего отца.
Его улыбка немного дрогнула.
– Я бы никогда не предложил…
– Вы уже сделали это, так что позвольте мне внести ясность. Если вы пришли искать предателя при дворе моего отца, то здесь вы его не найдете. Келнэр выглядит несколько удивленным таким прямым подходом, но Уэслин только скрещивает руки на груди. – Я надеюсь, ваше пребывание было комфортным? Мне бы не хотелось, чтобы вам пришлось путешествовать этим вечером с больными суставами.
Эмиссар нахмурился от очевидного отказа, но ничего не смог с этим поделать. Он представитель, а Уэслин королевской крови. Принц превосходит его по рангу без всяких вопросов.
– Действительно, – неохотно отвечает он. – Всегда приятно вырваться за пределы города для такого… причудливый городок.
Уэслин игнорирует это пренебрежение и пожимает ему руку.
– Тогда с вашего позволения.
Он многозначительно ловит мой взгляд, прежде чем уйти.
Келнэр, кажется, немного поник: выражение его лица кислое. Пока я быстро следую за Уэслином, задаюсь вопросом, как это все меняет. Вайолет сказала: – «Жизненно важно, чтобы он не пронюхал о твоей миссии. Отсюда только одна дорога ведет на север к границе Тилиана – дорога, которую, похоже, теперь придется делить нам с послом. К этому моменту он должен был быть далеко впереди».
