взяла трубку.
Я по-прежнему развожусь. Её позиция по этому вопросу мне известна.
Зачем дополнительно трепать себе нервы?
А вот свекру, который набрал меня ближе к вечеру, я ответила и доложила по полной программе:
— У Кости все условно в порядке: перелом без смещения, чистый, без осколков. Наложили гипс на три недели, после этого снова рентген и если всё в порядке, то ещё три недели массажа, иглорефлексотерапии и прочей реабилитации.
Дед Коля вздохнул:
— Вернулся Кот домой-то?
— Вернулся. В данном случае у него не было выбора, — тут хмыкнула, потому что до сих пор очень этому событию радовалась.
— Выбор у него был. Костик совершенно спокойно мог начать козлить, но я рад, что здравый смысл в нём возобладал над подростковыми гормонами и нигилизмом.
В корень зрит человек. Все близкие чего-то подобного от Кота ожидали.
— А мы-то с Лерой, как рады, — поделилась ощущениями.
Свекор вздохнул тяжелее:
— Передавай Лерочке привет. Пусть заезжает к нам как-нибудь на неделе. А как с гипсом расстанетесь — ждем вас всех вместе.
— Обязательно. Всего вам хорошего и тёте Тане тоже, — от души пожелала.
Удивительное дело, всегда после общения с родителями мужа настроение улучшается, а со своими собственными — ухудшается.
Парадокс.
Так, не время сожалеть о несбывшемся. Пока еще есть возможность урвать для творчества кусочек воскресенья, надо ускориться.
Глава 20
Переговоры и примирение сторон. Не всех
'Нет, наверно, не суждено
Так мне проще смириться, но
Знаешь, мне бы хватило силы
И сердце бы растопилось
Но, кажется, поздно…'
Ева Власова «Снег»
Решив основные вопросы и немного пошуршав по хозяйству, я отправилась творить в свой любимый угол.
Удивительное дело, после того, как Рома ушел, у нас стоял пустым его кабинет, но мне даже в голову не пришло взять свой ноутбук и расположиться там.
А сейчас заглянув туда, поняла, что и правильно делала. Никакого творчества в этом месте быть не могло: тяжелая давящая атмосфера, стойкий запах парфюма пока еще мужа и сплошные неоправданные ожидания по углам.
К лешему такое счастье.
Где-то в середине второй на сегодня главы я обнаружила, что уже не одна.
В дверном проеме, привалившись к косяку, стоял, поджав ногу с гипсом, мой сын.
Вздохнула, отложила ноутбук и пригласила:
— Заходи, Костя, садись. Скорее всего, тебе же тяжело.
— Мам, а ты правда меня простила? — ребенок устроился на кровати рядом так, чтобы привалиться головой к моему плечу.
Помолчала, собираясь с мыслями.
— Сын мой, мне было очень больно и обидно, но также я понимала, что это одна из версий подросткового бунта, влияние гормонов и проявление характера.
А обидно было до сих пор.
Костя повернулся и уткнулся носом в плечо. Следом раздалось невнятное:
— Мам я не хотел. Просто это было так неожиданно, и, ты понимаешь, у меня же мир рухнул.
— Я понимаю, поэтому ты решил разрушить ещё и мой. Вероятно, ты считал, что папиного предательства для меня было недостаточно, — да не педагогично, зато правда.
— Я, правда, очень извиняюсь…
— Поскольку ты мой ребёнок, я тебя, конечно, прощаю. И прошу, пожалуйста, на будущее: подумай, прежде чем в гневе причинить боль близким людям. Вспомни эту некрасивую ситуацию.
Сын неожиданно длинно всхлипнул:
— О, у меня есть что вспомнить.
— Можно сказать, что ты получил незабываемый новый опыт.
А как он думал?
Детство кончилось нежданно.
В тринадцать лет, да.
— Я хотел бы забыть, да не получится. Мама, можно я теперь все время с тобой жить буду? — Костик встрепенулся и уставился на меня круглыми глазами взъерошенного совенка.
— А сейчас, что ты делаешь?
Сыночка пофырчал обиженным ежиком, помолчал, а потом тихо сказал:
— Ну, вы же с папой как-то квартиру делить будете? Вот, я бы очень хотел с тобой остаться.
Надо же.
Какие метаморфозы.
— Я тебя поняла. Именно это я сегодня все пыталась решить с твоим отцом и адвокатом.
— И что папа сказал?
— Ты можешь позвонить и уточнить у него сам.
— Мам, я тебе верю.
— А я помню, что ты мне сказал, перед тем как хлопнуть дверью.
— И за это я тоже прошу прощения
— Котик, милый, вопрос с прощением мы уже прояснили. Но я не уверена, что когда-нибудь смогу случившееся забыть. Кстати, адвокат интересовался: готов ли ты подтвердить свой выбор судье?
— Конечно. Я с тобой буду. И, правда, постараюсь больше тебя не огорчать, — выглядел ребенок при этом как в пять лет, после того как разбил мою любимую фарфоровую чашку.
Виновато, но с надеждой, что обойдется.
Что же, я умею ценить неожиданные подарки судьбы:
— Думаю, что огорчений в нашей жизни будет ещё много. Я хочу лишь попросить тебя не делать мне больно намеренно.
— Обещаю, — Кот обнял меня так крепко, что даже дышать стало сложно.
И я всем организмом прочувствовала, что детство действительно у моей крошечки закончилось. Метр восемьдесят роста, семьдесят пять килограмм веса — вполне достойные параметры для юноши, не мальчика.
— Ну, вот и ладненько, вот и хорошо, — погладила сыночку по склоненной ко мне лохматой головушке.
На этой оптимистичной ноте радостный котик ускакал.
Но в такой умиротворенной атмосфере вечер закончиться не мог.
Не с моим счастьем.
Ближе к девяти часам прибыл курьер с цветами.
Весьма озадаченная Лера принесла букет мне в спальню, где я заканчивала выкладку утренней «кофейной» главы.
А через пять минут позвонил Игорь:
— Я надеюсь, вся блажь и глупость уже выветрились из твоей прекрасной головушки? Как тебе цветы? Синие, как ты любишь
Да, в такой ситуации лучше бы он мне конфет прислал.
Или колбасы.
— Игорь, мне казалось, я свою позицию внятно объяснила? Мне, естественно, очень приятны знаки внимания, но повторю, что в нашем с тобой случае поговорка про «одну и ту же воду» — истинна. Все, наши отношения завершились. Давно. Возврата к прошлому нет. Ничего серьезного у нас с тобой не получится, а несерьезно я не хочу, — выдохнула длинно.
Я, правда, устала и чувствую себя неловко.
Но заводиться с бесперспективными в плане чувств отношениями я не желаю совершенно точно.
Достаточно я заставляла себя полюбить мужчину, что агрессивно за мной ухаживал. Ни к чему хорошему в итоге это не привело.
Все.
Довольно.
