рыжая. Это нормально.
– Не поняла?
– Ты светлая, я темный. Ты отдаешь, я забираю, все так и должно быть. Усталость я твою забираю. И боль. И отчаяние. И тос…
– И остальное в этом роде, – перебила она его, не желая выслушивать, что еще из этого у нее можно забрать. Сама знает.
– Угу. Причем «остальное в этом роде» первым делом. Оно мне… вкуснее.
– То есть, – вдруг спохватилась Селль, – потом заберешь и менее вкусное? Все подчистую?
– Я не ем все подряд, рыжая, – прищурился тот, отпуская ее наконец и начиная с трудом вставать.
– Заметно, да, – кивнула она, наблюдая за тем, каких усилий ему это стоит.
– Угу. Всегда был уверен, что лучше сдохнуть, чем тянуть всякое дер…
– Сволочь!
Тот лишь рассмеялся. Попытался, верней. В итоге вышло больше похоже на кашель.
– Не уходи от ответа! – Селль все еще не сводила с него глаз. – Остальное ты тоже можешь забрать? Так?
– Могу. А как, думаешь, я убил того вашего урода у алтаря? – Но, глядя в ее расширившиеся зрачки, усмехнулся: – Рыжая, тебе что, никогда не говорили, что подбирать на улице симпатичных мужиков – чревато?
– Если бы на улицах и если бы симпатичных, – кажется, она уже научилась не вестись на его провокации, тем более что те становились на удивление однообразными. – А то ведь в подвалах, и не пойми каких.
– Вот именно, рыжая. Я как раз об этом. – И тут же без перехода спросил: – Выгонишь теперь?
– Темный, – опять уставилась она на него. – А ведь только что, в кухне, ты тоже мог забрать все? И у всех? Так? И я сейчас не про негатив.
– Мог.
– Но не стал.
– Не стал.
– Предпочел вот здесь валяться, – кивнула она на порог.
– Ну, если честно, не думал, что до этого дойдет, – опять попытался усмехнуться тот. – Адов ритуал…
– Сколько времени тебе надо, чтобы совсем восстановиться?
– Дня три, наверное. Может, чуть больше.
– Оставайся, – решилась она после секундной паузы. – Если хочешь.
– Хочу, конечно. Или думала, я сейчас пойду и гордо хлопну дверью?
– А что, не гордый?
– Гордый. Но самому искать себе трудности, а потом их превозмогать – это ваши привычки. Это вы, светлые, такое всегда любили.
– А вы, темный?
– А мы просто жили. Как могли.
– Как хотелось.
– И это тоже, девочка.
– Я. Тебе. Не девочка! – ровно, по слогам отчеканила Ленро.
– Даже не сомневался, – Арделан продолжил кривить губы, усмехаясь и словно не заметив перемены в ее настроении. – Слишком ты шустрая, чтобы ею оставаться. Война, опять же. Офицеры, начальство…
Врезала она ему жестко и прямо под дых – все-таки день сегодня выдался тяжелый, а нервы у нее теперь не железные. И темный от неожиданности пропустил удар.
– Мне, выходит, не перепадет? – отдышался тот далеко не сразу.
– Угадал. – Руку здорово саднило и хотелось ею встряхнуть – удар вышел что надо.
– Зря. Многого себя лишаешь, это я тебе точно говорю… – Арделан вдруг придвинулся вплотную: – Такого, как со мной, у тебя точно никогда не было. И ни с кем из ваших нудных светлых не будет.
– Боюсь, ты здорово себе льстишь, – не спеша отодвинулась она. – Или это тебе льстили те куклы, что липли к бывшему титулу?
– Н-да… – Темный остался на месте, больше не пытаясь к ней приблизиться. – Разбираешься. Откуда, интересно? Тоже куда-то липла?
Отвечать Селль не стала, просто шагнула к двери, за которой начиналась лестница наверх, бросив напоследок:
– Можешь устраиваться где хочешь. Диван в приемной, кухня, коврик в прихожей – выбирай.
Глава десятая
Засыпала Ленро долго и с трудом, несмотря на сумасшедший день. Или как раз поэтому? А когда провалиться в сон все-таки удалось, оказалось, что поджидали ее там кошмары, перемешанные с не самыми приятными воспоминаниями. И что из этого было хуже – непонятно.
Зато просыпаться оказалось очень… интересно.
Для начала, еще не открывая глаз, Селль поняла, что настроение у нее на удивление прекрасное, и особенно удивляло это после подобной ночи. Чувствовала она себя так, будто не просто выспалась, а замечательно отдохнула – с недельку примерно, не меньше. Но потом почувствовала еще кое-что – кожу на плече щекотало теплое дыхание. И концы темных прядей, разметавшиеся рядом по подушке.
– Какого?.. – рывком отодвинулась она, спросонья не сразу сообразив, что происходит, но механически проверяя, что сорочка с нее никуда не делась. – Какого?!
– Рыжая, – пробормотал Арделан, лениво приоткрыв один глаз и тут же закрыв его обратно. – Не скандаль. Сама же сказала устраиваться где хочешь. Постель – самый логичный вариант. И уж точно удобнее коврика.
А затем зевнул, приподнялся на одной руке и уставился на нее в упор:
– И ты не говорила, что предпочитаешь спать одна.
– А закрытый замок на двери тебе об этом не сказал? Не намекнул даже?
– Так это был он? Извини, не заметил.
Ленро невольно глянула на дверь. Конечно. Всего-то и нужно было – найти в кабинете, в стакане для карандашей, запасной ключ, подняться с ним наверх, осторожно, чтобы не разбудить, сунуть его в скважину… А там да, можно уже и не замечать.
– Ты фонишь хорошо, – Арделан как ни в чем не бывало опять прижался лбом к ее плечу. – Пр-равильно… Убить бы тебя, да на алтаре…
– Нажрался бы?
– Не то слово…
Адовы бесы! Эта сволочь высокородная прокралась к ней под бочок, потому что просто захотела жрать. Вот как только захотела, так и прокралась. Это было настолько обыденно и по-человечески, что Ленро не удержалась и фыркнула:
– Выметайся отсюда, сказочник.
– Не веришь? Что убью и съем?
– Не слишком.
– Ну и ладно, – не стал тот настаивать. – Пойду тогда гляну, что там после вчерашнего в леднике осталось. Хотя нет, сначала в душ. А ты пока кофе свари…
– Обязательно. Чтобы вылить его тебе на башку.
– …пожалуйста, – закончил Арделан как ни в чем не бывало, спуская ноги с кровати и поднимаясь.
– Угу. Ну раз «пожалуйста» – тогда только за шиворот… – и вдруг сбилась, сообразив, что темный опять без ничего. Совсем. – Да прикройся же!
– По-моему, – сладко потянулся тот, стоя спиной, – мы это уже обсуждали. И пришли к выводу, что особого смысла в том теперь нет.
– Есть! Прекращай уже сверкать передо мной своей голозадой мишенью! А то я ведь не только за ружьем в загашник сбегаю, но и за солью для него.
– А у тебя есть загашник? – Темный с любопытством покосился через плечо и начал было оборачиваться.
– У меня есть ружье!
– Ага, – замер тот. – Ну, тогда пижаму мне купи.
– А что, чужой
