как не нужна защита вашей выдуманной богини! В этом доме ей поклоняться никогда не будут, — зло сказал он.
— Папа, не надо! — крикнула Силвер. — Он же священник, как мы отгоним нечисть без него? Он должен остаться!
— Тебя никто не спрашивал, дуреха! Глазки будешь строить кому-нибудь другому, адекватному верующему! — отрезал Руперт Стоун. — Еще одно слово — и ты никуда не поедешь учиться, а заменишь Изабеллу в моей фирме!
Силвер замолкла и бросила отчаянный взгляд на Александра, но тот снова на нее не смотрел.
— Отлично! Ноги моей не будет в доме еретиков, оскорбляющих Калунну! — разгневанно ответил он. — Любимая, пойдем отсюда!
Голди поколебалась, затем хмыкнула и встала вместе с ним.
— Сегодня последний день моей службы, господин Стоун. Полагаю, в моих услугах вы тоже больше не нуждаетесь. Заплатите за половину дня. Я зайду за оплатой позже. Была рада знакомству. Шанс, Опал, ко мне! Мы уходим.
Она бросила насмешливый взгляд на Силвер, взяла Александра под руку и проследовала на выход. Все складывалось, как нельзя лучше: теперь Силвер получит официальный запрет от папочки встречаться с «недостойным» кавалером и решится на обмен телами. Запретный плод слаще в сто раз. А рисковать жизнью, оставаясь в доме возле болота, Голди больше не придется. Кого там убьет болотная нечисть или Чарли Бэнкс — не ее проблема.
Александр кипел от злости, но внезапно остановился. Лицо его разгладилось, и он успокоился.
— Чувствуешь? Калунна нами довольна. Мы поступили правильно.
Голди уже хотела ответить отрицательно, но вдруг ощутила едва заметный аромат вереска. Окаменела, чувствуя, как тот обволакивает их, оседая на коже.
Калунна была рядом и давала это понять.
Голди охватила паника. Она точно все сделала правильно? Не стоило ли остаться в доме и продолжать защищать семью Стоун?! Ее не изуродуют за равнодушие к их беде?! Ее ведь наказывали за дурные поступки, вдруг это случится прямо сейчас?!
— Любимая? Что с тобой?
— Как я выгляжу?! — отчаянно выкрикнула она.
— Нормально, — озадачился Александр, — как обычно. А что?
— Ничего, — Голди принялась делать дыхательные упражнения, чтобы успокоиться.
Шанс и Опал потерлись о ее ноги и замурлыкали.
Все было в порядке. Она не совершила роковую ошибку.
Но земли вересковой богини горели у нее под ногами. Она не чувствовала себя в безопасности и должна была покинуть их.
Тем же вечером Голди выгребла все приличные украшения из бисера, разделила на две половины и вызвала на спиритический сеанс Молли. У той при виде «сокровищ» загорелись глаза.
— Это все мне?!
— Конечно. Все для моей дорогой подруги, — заулыбалась Голди, — половину отдам сейчас, половину — когда продиктуешь мне «Побег».
Молли помрачнела.
— А потом ты уйдешь и никогда больше меня не позовешь, да?
— С чего бы это? Мне нравится с тобой общаться. Хочешь, расскажу, как эта противная богачка хотела меня проклясть и пошла за этим к моей подруге Адалинде?
— Расскажи, — смягчилась Молли, — а потом и «Побег» обсудим.
Голди проявила все свое красноречие, чтобы вымазать Силвер Стоун черной краской. К концу беседы Молли уже всерьез сердилась на ту.
— Так зачем ты с ней вообще торгуешься? Просто отними ее тело и все! Мы ведьмы, мы можем получать желаемое, когда захотим!
— Так и сделаю, если она не согласится, — успокоила ее Голди, — но лучше уговорить по-хорошему. Всегда стоит попробовать вначале варианты помягче.
— И зачем это? Люди не хотят делиться чем-то ценным, приходиться это отнимать! Впрочем, ладно, — Молли встряхнула рыжими волосами, — давай сюда мои бусики. И зеркальце. Как же я буду без него их примерять?
Голди усмехнулась. Из нее Молли тоже пыталась вытянуть побольше, но это устраивало обеих. Бусики в обмен на спасительное заклинание — это очень недорогая цена.
Со всеми предосторожностями она установила «мост» между загробным миром и миром живых, пролевитировала туда бусы из бисера и хорошенькое карманное зеркальце, подарок Адалинды. На секунду пожалела об этом: стоило прихватить на память парочку вещей от подруг, которых придется бросить — но тут же убедила себя в том, что это неважно. Свобода от вынужденной службы вересковой богине была куда важнее.
Молли вновь радостно взвизгнула, перебирая подарки.
— Нет, ну какие же они потрясающие!
— Я рада, что ты ценишь мои дары. Так что там с заклинанием? — напомнила Голди.
Молли бросила на нее недовольный взгляд.
— Ладно, ладно, открывай книгу и записывай.
Голди внимательно записала «Побег» с ее слов и недоуменно нахмурилась:
— Какой-то он оборванный и короткий. Тут точно все?
Молли хихикнула.
— Гляди-ка, заметила! Нет, конечно. Это лишь половина. Вторую получишь в следующий раз. А пока давай поболтаем.
Голди подавила гнев.
— Послушай, мне нужно знать все заклинание сейчас. Что если Силвер согласится на сделку уже завтра? Я должна буду воспользоваться ситуацией, а не терять время на сеанс с тобой.
— Терять время? Вот, значит, как ты ко мне относишься? — в голосе Молли зазвучала обида. — Я-то думала, что мы — подруги, а ты меня просто используешь!
— Разве того, кого используют, задаривают такими дорогими подарками? — парировала Голди, мысленно ругая себя за оплошность. — Я нашла тебе самые лучшие бусы в Морланде! А ты прицепилась к одному слову. Давай не будем ссориться.
Молли некоторое время молчала.
— Давай. Мы с Витольдом тоже ссорились. Он иногда пытался убедить меня уйти в монастырь, замаливать грехи. Твердил, что я гублю свою и его души. В такие моменты я его почти ненавидела: все же хорошо, почему он не хочет просто быть со мной? Потом это проходило, и он вновь не мыслил жизни без меня. А не будь я ведьмой, никогда бы не стал моим любовником.
— Уверена, что стал бы, — утешила ее Голди, — ты ведь очень хорошенькая: лицо, фигура, а какие у тебя волосы! Просто шик! Я всегда завидовала рыжим волосам Беаты. Но у тебя они еще лучше.
Молли польщено заулыбалась.
— А они мне твердили: «Надень чепчик, бесстыдница! Искушаешь мужчин, толкаешь
