окна, где наполнила чашку из высокого медного кувшина. Я недоверчиво посмотрела на нее, когда она вернулась и снова вручила мне полную чашку, гадая, не сошла ли она с ума.
— Я Эверлейн. Я тебя навещала, — сказала она.
— Я знаю.
Она посмотрела на чашку и кивнула.
— Все в порядке. Можешь выпить, если хочешь.
На этот раз я отпила воды, наблюдая за ней и ожидая, когда она вытащит кинжал из своих пышных юбок и набросится на меня.
— Раз уж я назвала тебе свое имя, может, ты скажешь мне свое? — Она наклонила голову. — Боги, ты не возражаешь, если я придвину стул? Я весь день бегала по лестницам, а утром забыла поесть.
— Конечно?
Она — Эверлейн — усмехнулась, взяла простой деревянный стул и подтащила его к кровати. Как только стул был установлен в удобном для нее положении, она тяжело опустилась на него, заправляя за уши выбившиеся пряди волос.
— Хорошо. Вот так. Я готова. Кто же ты? Марика? Анжелика? — Ее яркие, как нефрит, глаза вспыхнули, когда она заговорила. — Я не очень терпеливый человек, — призналась она исповедующимся тоном. — Последние десять дней я называла тебя Лисс. Это имя казалось мне не хуже любого другого, но… — Она замолчала, свет в ее глазах потускнел, когда она увидела выражение моего лица. — В чем дело? Что случилось?
— Твои уши, — прошептала я. Я смотрела на них с тех пор, как она заправила за них свои распущенные пряди волос. Они были…
Я тяжело сглотнула.
Сделала глубокий вдох.
Они были заостренными.
Эверлейн прикоснулась пальцем к кончикам ушей, слегка нахмурившись. Когда она поняла, о чем я говорю, выражение ее лица стало пустым.
— Ааа. Точно. Они не такие, как твои, нет.
Феи развязали войну. Они были каннибалами. Отвратительными чудовищами, не обладающими ни выдержкой, ни чувством морали, ни каким-либо понятием о милосердии. Старейшие Бессмертные обрушили свой гнев на землю железным кулаком, оставив после себя хаос и разрушения. Семь городов ликовали, когда…
— Это расстроило тебя. Мой внешний вид, — тихо сказала Эверлейн. Она сложила руки на коленях, и вся ее жизнерадостность угасла. — Ты слышала о моем роде? — спросила она.
— Да. — Это действительно происходило или это была чья-то больная шутка? Хейден дразнил меня? Мстил мне за то, что я была так жестока с ним в нашу последнюю встречу? Это был бы отличный способ отомстить, заставить меня усомниться в своем здравомыслии, но…
Я оставила брата на улице возле «Миража». Я отправилась с капитаном Харроном. Я встретилась с королевой, и она приказала казнить меня, а также моих друзей, семью и всех остальных жителей Третьего округа.
Смерть пришла за мной, с волнистыми черными волосами и злыми зелеными глазами.
Он забрал меня оттуда.
Он принес меня сюда.
Волна жара прокатилась по мне, заставив вспотеть. Я не обратила на это особого внимания, так как в тот момент умирала, но, когда темноволосый незнакомец взял меня на руки, кончики его ушей тоже были странной формы. И его клыки…
— Покажи мне свои зубы. — Требование вырвалось прежде, чем я успела остановиться.
Девушка в зеленом платье прикрыла рот рукой, ее глаза расширились.
— Что? Нет! — воскликнула она. — Ни в коем случае! Это… это так грубо!
— Мне очень жаль. Но… ты фея?
Это утверждение прозвучало, как кульминация неудачной шутки, но Эверлейн не рассмеялась.
— Да, — ответила она, все еще пряча рот.
— Но… ты не настоящая.
— Не могу с этим согласиться, — возразила она.
— Мифы. Истории. Феи — это фольклор. Фей не существует.
— Разве я не кажусь тебе реальной?
— Наверное, да. Но… у фей были крылья.
Эверлейн фыркнула.
— У нас их нет уже больше тысячи лет. — Она опустила руку и, немного обидевшись, указала на чашку с водой, которую я все еще держала в руках. — Смотри. У тебя сотрясение мозга. Допей и возможно, тебе станет получше. Какое-то время все может казаться немного странным.
Мое недоверие не имело ничего общего с шишкой на затылке. Нельзя просто так забыть целую расу людей, потому что слишком сильно ударился головой. Феи не были настоящими. Я поморщилась, пытаясь приподняться, все еще внимательно изучая уши Эверлейн.
— Мама рассказывала мне истории о феях, когда я была маленькой, — сказала я. — Феи посещали наши земли, принося с собой войны, болезни и смерть…
На миловидном лице Эверлейн появилось выражение безысходности.
— Прости, но феи не болеют. Мы уже тысячелетие не страдали никакими болезнями. Люди же, напротив, напичканы всевозможными микробами. Заболевают и умирают от одного взгляда.
Я обидела ее. Снова. Уже дважды за одну минуту. Если говорить о первых встречах, то сейчас я произвела не самое лучшее впечатление. Сделав глубокий вдох, я попыталась сформулировать вопрос, который не показался бы грубым, но Эверлейн фыркнула и заговорила раньше, чем я успела это сделать.
— Ты хочешь сказать, что феи стали сказкой на ночь, которой пугают детей в Зилварене?
— Да!
— А что еще они говорят о нас?
— Я… я не знаю. Я не могу вспомнить прямо сейчас. — Я помнила многое, но ничего из этого не было особенно лестным. У меня не было ни малейшего желания снова обижать ее, рассказывая, что матери Зилварена пугали своих детей, что ночью придет злая фея и съест их, если они не будут себя хорошо вести.
Эверлейн нахмурилась, глядя на мой затылок.
— Хм. Как твоя кратковременная память? Что последнее ты можешь вспомнить?
— О. Я была во дворце. Капитан Мадры пытался меня убить. Я… каким-то образом остановила его кинжал и схватилась за меч. Потом пол превратился в расплавленное серебро. Огромную лужу. И… из нее что-то вышло.
— Что-то? Или кто-то?
— Мужчина, — прошептала я.
Но Эверлейн покачала головой.
— Мужчина. Он пришел, потому что меч призвал его… — Она замолчала, вскинув руки вверх. — Боги, я до сих пор не знаю твоего имени. Может у тебя его просто нет?
