class="subtitle">***
Это - Мастихин.
Да, я про него уже слышал.
Откуда он взялся?
У него - канал! Понимаете? Канал!
Так, может, все - из-за него?
Похоже, это он орудует.
Там, наверху, совсем спятили...
Молчи, идиот!
Но если его послали?..
Откуда мы знаем, для чего его послали?
Держу пари - это он к Михаилу руку приложил!
Надо что-то предпринять.
Этого Мастихина уберем - другой явится. А договориться с ним?..
А как?..
Тихо. Аврал. Выхожу из канала.
До связи.
До связи.
***
Домой я приперся в одиннадцатом часу вечера, злой, как стая голодных тигров. Меня могла усмирить только кастрюля пельменей. Я целую пачку сожрал, облив продукт стаканом сметаны. Пачка была полукилограммовая, в ней полсотни пельмешек, пища это тяжелая; потом, таращась в монитор, я пришлепнул пельмени сверху грушами и сливами, чтоб добро не пропадало; ничего удивительного, что ночью мне мерещились кошмары. Причем кошмары музыкальные - я в свое время пробовал слушать японскую музыку в стиле "гагаку", так вот - кошмары были примерно такие же. Она не для европейского уха и сознания, это уж точно!
А утром позвонила Маринка-Инга и сказала, что договорилась о визите к специалисту.
Я на всякий случай попробовал прозвониться к Семенову. Телефон был отключен. Это наводило на мрачные мысли: что он еще затеял? Идти на Западный рынок с вопросами я побоялся. Посмотрел новостные порталы - вроде больше никто оружейных лавок штурмом не брал. И я подумал: Семенов вполне мог увести свою банду в какой-то другой город, более перспективный, чем наш. Пожалуй, вся надежда на это...
Мы с моей бывшей встретились в "Монте-Кристо". Я как раз хорошо успевал туда с работы, причем сбежал пораньше на том основании, что вчера потратил кучу личного времени на ликвидацию аварии.
До прихода бывшей я успел заглянуть в мобильный интернет. В городе было относительно тихо. Значило ли это, что Тамерлан Семенов куда-то увел своих бойцов? Или у него свадьба?
Маринка-Инга опоздала на десять минут. Она была изящна, как вальс Сибелиуса. У нас на работе женщины одеваются как-то проще. А она... Даже не знаю, что на ней было, но сочетание цветов - звучало!
- Наш специалист сейчас занят, придется немного обождать, - сказала она.
- То есть, мы не только кофе успеваем выпить?
- Я бы даже что-нибудь съела.
Пришел официант и спросил ее: как всегда? Она заказала: да, и то же самое для этого господина.
То же самое оказалось салатом с королевскими креветками. Судя по цене, этих креветок откармливали исключительно черной икрой и поили коньяком "Курвуазье".
Поев, Маринка-Инга позвонила специалисту и, услышав ответ, сказала мне:
- Ну, еще минут двадцать у нас есть.
После чего мы, по меньшей мере, пять минут молчали. Ей не хотелось ничего знать обо мне, кроме того, что я готов платить за новое имя. А ведь когда-то за ужином она, как хорошая жена, расспрашивала меня о моих трудовых достижениях. Я думал, что, раз мы живем вместе, ей это интересно.
Теперь ей неинтересно. А о чем-то говорить ведь надо.
Вряд ли мы еще когда-нибудь вот так будем сидеть в кафе. Так почему бы не задать вопрос?
- Теперь-то ты можешь объяснить, почему ты ушла? - спросил я.
- Я просто устала ждать, - ответила Инга. - Слыхал - есть такое понятие "усталость металла"? Я сто раз тебя спрашивала, когда мы наконец поженимся. И ты сто раз отвечал, что еще не готов.
- Ты спрашивала?! Я отвечал?!
Вот это была новость!
- Да, дорогой.
- Вот прямо так и спрашивала?
Она задумалась.
- Я спрашивала, не хочешь ли ты, чтобы у нас был ребенок.
- Не было такого.
- Ну, конечно, не в лоб спрашивала. Я - осторожно, хочешь ли ты, чтобы у нас была полноценная семья. Но ты просто не желал меня слышать. И я вдруг поняла, что ты - глухой. Абсолютно глухой. Если я скажу, что мне плохо, что нужно отвезти меня к врачу, ты тоже не услышишь.
- По-твоему, я глухой?
- Патологически глухой. Ты не понимаешь, когда с тобой говорят по-человечески. Ты не слышишь! Наверно, мне нужно было заорать: Миша, когда мы наконец поженимся?! Это ты бы услышал. Но я так не могла. У меня, видишь ли, есть гордость. Обычная женская гордость. В общем, я честно сказала себе, что совершила ошибку, и жить дальше с мужчиной, который не видит во мне жену, - просто унизительно.
- Да видел я в тебе жену! - воскликнул я. - Просто я думал!..
- Ты думал - зачем жениться, когда мы и так спим вместе!
- Неужели штамп в паспорте имел для тебя такое значение?
- Да, - твердо сказала она. - И теперь имеет. И для всех женщин имеет. А ты - глухой.
- Ты теперь замужем?
- Конечно.
- Твоя мама этого не сказала.
- Так она Виталия терпеть не может. Она не может ему простить, что я с ним счастлива без ее дурацких советов. Погоди... Так это она тебя научила? Как меня найти в фейсбуке?
- Она...
- Вот ведь интриганка. Это она решила пакость Виталию устроить. Она совсем от злости рехнулась. Думает - уж лучше ты, чем Виталий. А сама тебя терпеть не могла.
Я понял, что должен помереть в холостяках, потому что всех этих женских выкрутас все равно не пойму.
- Но леший с ней. Не хочет общаться с внуками - ее проблемы, - сказала Инга. - Мы не для того встретились, чтобы моей токсичной матушке кости перемывать.
Я, честно говоря, немного обалдел: тогда, во время нашей почти семейной жизни, она относилась к матери куда мягче.
- Мы встретились, чтобы ты сперва рассказала, как можно поменять имя, - напомнил я.
- Тебе уже давно пора его поменять. Может, человеком стал бы. Ну вот - есть такие люди, которые подбирают человеку правильное имя. Они называются - ономасты. У меня есть, можно сказать, личный ономаст, он нашел мне имя и контролирует ситуацию. Уже десять лет за мной присматривает - и все вроде бы в порядке. Помнишь, какая я была тогда тетеха? А посмотри, что получилось! Вот как имя с человеком работает.
Я слушал Ингу и пытался понять, как она звучит.
Никак она не звучала! Не было в мире таких созвучий, что соответствовали бы ее имени! По крайней мере,
