Оль. Но дело не только в том, чтобы не светиться перед людьми, но и в энергии, которую тратят такие как мы. Вот ты как себя чувствовала после секса с нами? Можешь описать?
— Эммм, отлично я себя чувствовала, тебе ли не знать, — смутилась Ольга, щеки е вспыхнули, словно она разом вспомнила все те неприличные приятности, что мы с ней делали.
— Именно, Олюшка, именно. Я же говорил, что между нами нечто особенное. Ты отдаешь нам энергию, насыщаешь, но и сама берешь от нас в ответ.
— И что? Это же нормально должно быть? Ну, как круговорот воды в природе, здесь убыло, там прибыло, нет? — глаза Ольги светились от удовольствия, словно ей нравилось обсуждать всю эту мистическую лабуду.
— Нет, Оль. Ни одна женщина раньше не могла черпать от нас силу. Два-три месяца, иногда меньше, и мы с ними со всеми расставались просто потому, что они не могли больше ничего нам дать, — вот тут я напрягся, тут был тонкий момент, не приведи боги сейчас чего надумает лишнего. Я посмотрел на Саню, чтобы тот, если что, пригасил страх, и тот стал еще настойчивее лапать ее под грудью, провел по шее губами, успокаивая.
— Погоди, и что с ними было потом, ну с вашими бывшими? — задала Ольга тот самый вопрос. Благо я видел, что она не особо насторожилась, словно доверяла нам. И действий Саши словно бы и не заметила, голос ее звучал спокойно, в нем не было ничего, кроме интереса.
— Ничего не стало. Мы же не вампиры какие, не сосали из них жизненную силу. Просто они через какое-то время переставали получать от нашего … эмм… взаимодействия удовольствие и уходили. Никакого вреда здоровью, жизни, карме там… С несколькими из наших бывших мы оставались на связи, приятельствовали. Про многих знаем, что вышли замуж. Я по молодости отслеживал этот момент, беспокоился тоже, мало ли что мне старшие рассказывали, хотел сам убедиться, что мы не вредим.
— Ну тогда в чем проблема-то, я не понимаю? Со всеми все хорошо, никто не помер, расстались и пошли жить дальше, — Ольга проговорила фразу, а потом осознала. Я прямо увидел, как она поняла, — то есть со мной вы тоже так вот… пойдете жить дальше? — у нее аж голос сел.
Тут уж Серега не выдержал, метнулся к ней, за руку цапнул, к ладони прижался губами, а я продолжил:
— Нет, Оленька, я же сказал, что ты можешь брать силу в ответ. Мы с тобой — это вечный двигатель. Мы, все трое и ты — абсолютно энергетически совместимы. Мне дед в свое время рассказывал, как нашел мою бабку после войны, влюбился, и постоянно боялся, что вот еще немного, и она к нему охладеет и прогонит, или жить с ним станет просто из жалости, или потому, что после войны мужиков мало, а ей тяжело одной… В общем боялся, что все закончится как всегда, но оказалось иначе. Она была как ты — тоже умела не только отдавать во время близости, но и черпать от него. Они поженились… только спокойной жизни у них все равно не было. Вас таких мало, Оль, одна на несколько тысяч, если верить старейшинам. У вас особая энергетика, и вы привлекаете к себе внимание. Бабку мою много раз старались от деда увести.
— Что значит увести, она же не корова, — вспыхнула Ольга.
— Не корова, Олюшка, но желающих было много. И ты же понимаешь, что люди со способностями не всегда на скорой работают, а чаще во власть лезут. А при власти возможностей больше. Так что легко им не было. Все закончилось только тогда, когда дед с бабушкой обряд провел. От какой-то своей дальней родственницы он узнал, что в наших краях есть место силы, там раз в год в течение недели цветет священное Древо…
— Господи, обряд, священное древо… вы шутите сейчас, я надеюсь? — Ольга закатила глаза и откинулась назад в Сашкиных руках, стряхнув с себя его блудливые руки.
— Нет, Оль, все серьезнее некуда. Дед рассказывал, что в этом месте провел старинный брачный ритуал, который позволил замкнуть силовые потоки между ним и бабушкой, после чего ни один иной не смог бы от нее подпитываться. Это сработало, их оставили в покое, т. к. даже если бы деда убили, то все равно бабушка ни с кем бы не смогла больше делиться силой. И дед предупреждал меня, что как только о тебе станет известно, то налетят вороньем желающие побороться за тебя.
— Ну, ок, предположим, только в чем спешка? Это ваше древо же не вот прям сейчас цвести закончит. Или…?
— Или, девочка моя. Осталось три дня. Я когда к тебе летел, то еще даже не думал про ритуал, просто совпало так, а когда встретился и понял, что ты та самая — вот тут испугался. Парней я тоже на всякий случай вызвал, предполагал только, не знал, что мы все совпадем, как части мозаики. Но теперь надо торопиться, иначе первыми, кто начнут предъявлять на тебя права — это стариканы из совета, потом остальные подтянутся, в нашей среде новости быстро расходятся, — я снял Ольгу с Сашкиных колен и пересадил на себя, обнял, поцеловал в сладкие, пахнущие кофе губы. Сердце мгновенно зажглось, выстукивая бешенный ритм, член напрягся, энергия хлынула потоком горной реки, и я едва оторвался от моей девочки. — Или ты хотела бы, чтобы за тобой таскались бы наши стариканы, ммм? Среди них парочка губернаторов и депутаты есть? Хочешь, Оль? — спросил, а самого обожгло ревностью так сильно, что чуть не сдох!
— Да ты охренел что ли, Влад?! Я думала, это только у баб бывает «сама придумала, сама обиделась», ан нет! Мужики тоже головой ни черта не думают, все больше членом! — моя девочка отпрянула и влепила мне такую звонкую пощечину, что в глазах потемнело — тяжелая у нее рука.
— Сучка моя бешенная! — прорычал я и перехватил ее руку, которой Ольга снова попыталась замахнуться, — успокойся, я понял все, понял!
Тут снова миротворцем встрял Серега, встав позади Ольги на колени и наглаживая ей спину, аккуратно придерживая нашу девочку за предплечья. Я в какой-то момент поймал обескураженное лицо бортпроводницы, которая наблюдала всю эту сцену и теперь не знала, что ей с нами делать. Подмигнув ей, я показал жестом, чтоб принесла еще выпить, и девчонка слиняла за шторку. Мда, ладно хоть в салоне кроме нас всего двое дельцов, и те спят в берушах. Пора заканчивать с публичными
