существование эмоций и духовного начала. Даже для тебя, избранного за мудрость лидером всей расы, мои доводы о гуманности и чести были нелепы. Теперь теерлены пришли к своему пониманию чести и благородства, к привязанностям. Они доросли до того, что им понадобился духовный лидер. Поздравляю тебя. На мой взгляд, это куда большее достижение. И для тебя, и для твоей расы.
— Ты лишь немного ошибся в своих словах. Что-то, легкая догадка, которую мне еще нужно осмыслить, подсказывает мне, что первоначально я был избран не за мудрость, возможно, за интеллект. А мудрости и я, и мой народ лишь начинаем учиться у тебя и людей в целом.
— Знаешь, в чем парадокс? — Гудвин посмотрел на заходящее солнце. — История твоей расы насчитывает восемь миллионов лет, наша же – менее одной сотой от этого срока…
Если помнишь, я рассказывал о пришельцах, вручивших знания моему народу на заре нашей истории. Они выглядели также, как и вы. Именно это помогло нам прийти к правильному решению при нашем первом столкновении. И они уже тогда были безумно старой расой. Может быть, в вас действительно течет их кровь?
— Может, ты и прав.
***
Из просвета между облаками вынырнул «Сокол» и, закрутив лихой вираж, сел на площадке неподалеку от «Принцессы Солнца». Из кабины выскочил Том Арлинг.
— Таки успел. — Он подошел к Колдуэю. — Приветствую вас, сер. Они отправляются?
— Да, Том. — Тот стряхнул с лица задумчивое выражение. — Как дела в Амазонии?
— Терпимо. Я устроил там новый переворот, можно сказать. — Заметив удивленно приподнятую бровь советника, поспешил объяснить. — Вашего отца пришлось посадить под домашний арест. Врачи забили тревогу по поводу ухудшения его здоровья. Он даже рану не давал залечить нормально и пахал, как будто только он один в мире все может сделать, а иначе весь мир просто рухнет.
— Он всегда таким был.
— Мне удалось убедить его гвардейцев, что это для его же блага, и мы заперли его в резиденции. Конечно, лишить его связи и возможности работать с документами, но не по шестнадцать же часов в день не вылезать из гарпии. — Предваряя очевидный вопрос советника. добавил. — Врачи говорят, ничего критичного, просто нужно отдохнуть и поберечься.
— То, чего он делать не умеет. Молодцы, все правильно.
Лилиан, выслушивавшая последние наставления матери, увидев Арлинга, бросилась ему на шею.
— Том! Хорошо, что ты прилетел.
— Я так понял, долго тебя не увижу.
— Наверное. Видишь, ты был прав, я лечу на Малахит.
Пилот вздохнул.
— А я остаюсь…
Его слова заглушил рев Принцессы. Зверь стоял между Марвином и Тони, оскалив на управляющего громадные клыки.
Гарвелл положил на шею кошки руку.
— Принцесса, без грубостей!
Та нехотя отошла в сторону. Он повернулся к Марвину.
— Кларенс, она права, я улетаю и мне нет дела до этих дурацких денег. Что вы будете с ними делать – это ваша забота. Не спрашивайте меня куда их лучше вкладывать. Вы это знаете лучше меня. И уж прибыль меня интересует меньше всего. Их и так слишком много. Я улетаю, меня ждут новые исследования, все новое. В конце концов, я первый раз лечу в космос. А вы меня раздражаете этой ерундой. Я просил – все решаете вы сами. Мои пожелания вы знаете, а остальное все сами. В крайнем случае за помощью можете обратиться к советнику и к Марии.
Марвин отошел, пожимая плечами, вздохнул.
— Я хотел, как лучше… Ну сам, так сам…
Тони уже разговаривал с Арлингом.
—Говорить, что я был бы рад оказаться на твоем месте, наверное, глупо. — Том протянул ученому коробку. — это от Форсера.
Тони заглянул вовнутрь коробки, глазами показал в сторону Лилиан.
— Это не мне.
Том, глянув в открытую коробку, кивнул и подошел к девушке с легким шуточным поклоном.
— Мадемуазель, позвольте вам преподнести знак внимания от. одного из ваших тайных поклонников. К сожалению, не все из них сегодня имеют возможность вас проводить.
— К счастью, майор, к счастью, а не к сожалению. — Протараторил только появившийся Лавуа. — Вавилон может не выдержать такого нашествия. А кроме того, это сильно задержит вылет.
Лилиан, обернувшись к молодым людям, замерла. Прямо перед ней переливалась тысячей оттенков огромная орхидея. Осторожно взяв ее в руки, девушка уткнулась лицом в сверкающее соцветие. Простояв так несколько минут, подняла голову и обвела всех счастливым взглядом. В ее глазах стояли слезы. Отдав цветок матери, она подошла к Арлингу, обняла и поцеловала его в щеку.
—Том, передашь Джеку… Я не знаю, у меня просто нет слов. Спасибо.
В этот момент подошел инженер космопорта.
— Все проверено и погружено. Корабль готов к старту.
Лилиан расцеловала мать, а когда та протянула дочери цветок, покачала головой.
— Сохрани его.
Мужчины обменялись рукопожатиями. Принцесса, оглянувшись на Тони, пошла в корабль первой, благо, не раз обследовала в нем каждый угол. Следом на борт поднялись люди. Люк закрылся. Все провожающие отошли в сторону, за ограждение.
В руках Лавуа ожил приличного размера коммуникатор. На экране Лилиан Харли сидела в кресле пилота. Заметив заработавшую камеру, помахала рукой.
— «Принцесса Солнца» к взлету готова. Прошу разрешения на старт.
Голос из динамиков ответил.
— «Принцесса Солнца», старт разрешаю.
Провожающие услышали негромкий гул. Земля под ногами слегка завибрировала. Корабль начал быстро набирать высоту.
Мария вышла из-за ограждения, смотрела в небо, где таял след, оставленный «Принцессой Солнца». К ней подошел Колдуэй. Она склонила ему голову на плечо.
— Космос забрал у меня сначала мужа, а теперь и дочь.
— Они вернутся. — Советник обнял ее за плечи.
— Я знаю. Но все равно волнуюсь.
— Они летят всегда, чтобы когда-нибудь вернуться. А мы им нужны, чтобы было куда возвращаться.
Глава 11
— Я стартовала на реактивной тяге. У катушек Данилова-Ричардса, которые обеспечивают нам первоначальный разгон на псевдограве, есть один отрицательный эффект – они создают сильные помехи. Стартуй мы на них, вырубили бы всю связь в Вавилоне за исключением разве что квантовых станций дальней связи. До недавнего времени пределом мечтаний был хороший псевдограв. с возможностью слегка перепрыгнуть тридцать световых. Жуки помогли создать на наших технологиях игрушку повеселее. Совмещенный двигатель псевдо-гравитационного и фотонного типа, который у нас стоит. Еще не тот фотонник, что у них
