это запомнил. Тем вечером мне было нелегко наслаждаться библиотекой. Даже рукопись Элефантиса не радовала меня. Я сказал сам себе, что политические вопросы — это самое неудовлетворительное и, что сразу же, как только смогу, удалюсь в самое спокойное место, такое, как Авалон-у-моря.
На следующий день разразился шторм. Так было и на следующий день, а на третий день прибыли напуганные гонцы, рассказавшие, что множество ирландцев движется к моему замку, а вскоре после этого другие гонцы поведали сообщили о валлийском войске на расстоянии дневного перехода. Так, прежде, чем я успел собрать своих лордов и их воинов, замок Хубелейров оказался почти окружён ирландцами с одной стороны и валлийцами с другой. При закрытом подъёмном мосту, это было вполне безопасное, но довольно жалкое положение для Властителя великой страны.
Затем это дело ещё больше усложнилось. Королева Брода попросила о встрече со мной. Её герольд, презабавнейший старик, сказал, что она не готовит предательства, но, если я сомневаюсь в её словах, то могу взять в сопровождение несколько сотен моих воинов. Это было весьма лестно, поскольку в настоящее время у меня было меньше тридцати бойцов в замке. Герольд сказал, что королева предпочитает сохранить это в тайне и желает встретиться со мной один на один, этой ночью, на закате, на зелёном лугу перед подъёмным мостом. Я ответил герольду, что буду там и буду один, как просит королева.
Я провёл день в тревожной тиши библиотеки, стараясь представить, что же хотела леди и что её удовлетворит, но в конце концов бросил это, как что-то безнадёжное, ибо, по-видимому, никак нельзя было понять, что же она хотела и, насколько я знал, никто никогда ещё не смог угодить женщине — по крайней мере, никогда в жизни не хвастался этим.
Поэтому, чтобы убить время, я читал про искушения святого Антония и утомительнейшее время, которое он проводил с пустыней, пылью и бойкой женщиной, которой он не поддался — по крайней мере, хвастался, что не поддался.
Внезапно, к моему огромному удивлению, в библиотеку вошли двое: молодой Фиц-Хью и необычный человек, обладающий таинственными силами, которые сделали меня Властителем Корнуолла. Мой таинственный друг был одет как священник, но я без труда распознал его, особенно когда глянул ему на ноги.
— Привет, мой дорогой родич, — промолвил он мелодичным голосом, — и как тебе нравится твоё новое положение?
— В некотором роде это довольно приятно, — ответил я, — но, с ирландцами с одной стороны замка и валлийцами с другой, я отчасти ощущаю себя белкой в клетке. Как ты и мой верный Фиц-Хью попали сюда?
— По тайному проходу. Мы принесли тебе вести. Лорды Корнуолла пришли тебе на помощь. Вся страна у нас в руках. Бельвидер, Мэлори и Артур окружили короля Уэльса и ждут только твоего приказа, чтобы сокрушить Гарольда Дха и всю его рать. Теперь всё, что тебе нужно выполнить — это заключить мир с королевой Бродой, а валлийцы должны смириться или погибнуть.
— Это гораздо лучше, чем я ожидал, — ответил я, — но, видимо, самое трудное оставили мне, а мои верные корнуолльские рыцари всего лишь разделались с валлийцами, тогда как мне придётся вести дело с женщиной.
— Воспользуйся своим обаянием, Сесил, — посоветовал священник.
После ужина я облачился в лучшие одежды и медленно прошёл по подъёмному мосту на луг перед замком.
Королева Брода безмолвно сидевшая в убежище своей колесницы, была довольно привлекательна и, разумеется, я не винил молодого Фиц-Хью за его безрассудную страсть. На самом деле я даже обдумывал возможность объяснить ей, что я из Франции и могут произойти и худшие вещи, чем, объединившись, задать валлийцам хорошую трёпку, с последующим в подходящий момент браком, который объединит королевства Ирландии и Корнуолла. Но решительный блеск её глаз и дерзко вскинутая голова, заставляли почувствовать, что для меня будет лучше, если я смогу убедить её поверить Фиц-Хью — я мог бы добиться большего с любой другой женщиной, чем с ней — возможно, Фиц-Хью поладит с ней лучше и легче.
Она не подождала, пока я представлюсь, но сразу же начала, — Вы отдадите мне то, чего я желаю?
— Ну, как сказать. Пока что я не представляю, чего вы желаете. Что ж, если вы хотите, чтобы я помог вам сражаться с валлийцами, думаю, мы можем прийти к согласию.
— Не глупите. У меня была иная причина прибыть в Корнуолл, чем разгром валлийцев, хотя у меня есть все основания их ненавидеть. Гарольд Дха был достаточно глуп, чтобы подумать, будто я выйду за него и его предложение — это смертельное оскорбление.
Я слегка приподнял брови.
— Но, королева Брода! Я в изумлении. Я думал, что вы и этот юноша были дружны. Было бы очень жаль лишать его головы, и он так молод и примечательно любезен. Что мог сделать этот бедняга, чтобы вы так к нему относились?
— Он ухаживал за мной, а затем, когда я пообещала выйти за него, сказал мне, что он из Корнуолла.
— Хорошо, ну и что? Он должен быть откуда-то, разве нет?
— Теперь послушай меня, Сесил, сын Джеймса и внук Дэвида, ты, который удерживает своё место Повелителя какими-то уловками, вызывающими бесконечные пересуды в этой части мира. У нас, в моей стране есть слоны, каметеннусы, метаколлинарумы, белые и красные львы[8]. У нас есть сатиры, пигмеи и великаны в сорок элей, но у нас нет хвостатых людей и, разумеется, мы не собираемся их заводить, по крайней мере, не как мужа королевы Броды; поэтому я пересекла Ирландское море, ради головы этого человека, оскорбившего меня.
— Ирландия, — ответил я, — должно быть, весьма интересная страна. Вы когда-либо слышали о том, что есть у нас в Корнуолле? Путешественники рассказывали вам о наших циклопах, фавнах и кентаврах, наших диких турах, гиенах и ламиях; о наших белых дроздах, сверчках и людях с глазами спереди и сзади? Сразу же, как только смогу, я намерен уничтожить всех этих злобных чудовищ и я по-настоящему удивлён. Королева Брода — на самом деле совсем не понимаю, как получилось, что вы позволили вашей прекрасной земле переполниться подобными отбросами, о которых вы мне рассказали. Позвольте предложить свои услуги после того, как я очищу Корнуолл от его чудовищ. Знаете ли вы, что у меня имеются волшебные силы? Как удивились Гог и Магог, когда я завоевал их, а Агит[9] и Агиманди были абсолютно ошеломлены, когда я сковал их цепями и забросил в Средиземное море. Я съел растение Ассидос[10], который защищает съевшего от
