его купили? – развернулся к ней Грэн.
– Из Хейворта привезла, – всхлипнула она.
– То есть вы планировали напоить лейтенанта заранее? Вы были знакомы?
– Не планировала. – Дезидерия затрясла головой, отчего ее завитые локоны истерически заколыхались. – Когда дядя забирал меня, сказал, что поставит работать в кондитерской. А я не хочу работать, я заму-у-уж хочу. Поэтому купила зелье про запа-а-ас…
– Как долго вы поили Ронка? – задал новый вопрос инквизитор. – И только ли его?
– Только его. И только сегодня решилась. Я правду говорю.
– Сколько вы ему дали?
– П-пузырек.
– Зачем так много? – ахнула я.
Пузырек... Неудивительно, что Ронка накрыло так быстро и сильно. Хотя это даже к лучшему. Мозг быстро ошалел от дозы, не смог сообразить, чего от него хотят, и поэтому бедняга Ронк бестолково шатался по базе, а не летел на крыльях любви в Моранген.
– Ну как же... – скривилась девушка. – Это чтоб наверняка. Офицер же бывает тут редко. Если бы я налила мало, он бы меня быстро забы-ы-ыл!
Мужчины переглянулись. Все встало на свои места.
– Что ж, госпожа Индри, – начал Грэн.
Но его перебил кондитер. Он вскочил так резко, что чуть не опрокинул кресло, и взмолился:
– Господин инквизитор, господин офицер, умоляю, не надо ареста. Дезидерия просто дура. Ну куда ей в тюрьму?
Грэн прищурился. А господин Индри продолжил:
– Я ее в деревню отправлю, в горы, к тетке Мартине.
– К Мартине? – В глазах Дезидерии мелькнул ужас.
– Да! Не захотела быть официанткой в лучшей кондитерской Морангена, будешь свинаркой!
– Не хочу-у-у, – ударилась в плач девушка.
– Переживешь. И, может, думать головой научишься. Выбирай: тюрьма или свиньи?
Ее взгляд заметался. Она часто заморгала, пытаясь вызвать жалость мужчин, но те остались глухи и холодны. Единственное, что оставалось, это выдавить:
– Сви-и-иньи.
– Инквизитор Грэн. – Индри выпрямился, как солдат на плацу. – Даю слово, что завтра ее здесь не будет. А до завтра постережем.
– Хорошо, – согласился мужчина.
Индри посветлел лицом и выбежал в коридор. Вернулся с широкоплечим парнем, который встал за спиной Дезидерии. Грэн нашел на столе у кондитера чистый лист, перо и подвинул к девушке.
– Пишите.
– П-признание? – ахнула Дезидерия.
– Имя и адрес ведьмы, у которой взяли зелье.
Незадачливая соблазнительница послушно взяла перо и написала что-то. Грэн довольно усмехнулся, пряча бумагу в карман. Потом кивнул господину Индри и шагнул к двери. Больше нам тут делать было нечего.
Выйти мы собирались так же, как и вошли, через задний вход. Но на самом крыльце нас перехватил мужчина в белоснежном колпаке. Бормоча под нос, как ему будет приятно, он сунул мне в руки большую картонную коробку и тут же смылся. Я растерянно замерла на месте. От коробки одуряюще пахло шоколадом и ванилью.
– Что это? – глянула на своих спутников.
– Кажется, вам дали взятку, – хмыкнул Грэн.
– Специально выбрали Линнею, как самую безобидную, – кивнул Ладлоу. В его глазах плясали смешинки. – Нам с тобой вручить побоялись. Мы же в мундирах. При исполнении.
– Так может... – Я нерешительно протянула коробку мужчинам.
– Забирайте себе, – махнул рукой инквизитор. – Моя жена все равно сейчас больше уважает морепродукты.
Спорить я не стала. Сладкоежка внутри меня заткнула рот совести. Кто ж отказывается от такой красоты?
– Подвезти до дома? – предложил ему Ладлоу, когда мы сели в машину.
– До Управления. У меня там свой автомобиль, да и пару бумаг надо захватить.
– Так много работы?
– Как тебе сказать, – неопределенно дернул плечом инквизитор. – Дел сейчас много, но все такая мелочь. Драки, кражи, мошенничество. Я только контролирую да бумажки подписываю.
– Это хорошо, – вздохнул Ладлоу.
– Угу. На этой неделе одна подозрительная смерть и та оказалась некриминальной. Пьяный рыбак ночью в море свалился.
– Ничего, – улыбнулся Ладлоу. – Справишься.
– Куда ж я денусь.
С инквизитором мы попрощались возле мэрии, по соседству с которой оказалось Полицейское управление Морангена. А потом капитан поехал на базу. Почти всю дорогу мы молчали. Ладлоу о чем-то думал, задумчиво хмурясь. Мне не хватило смелости завести ни к чему не обязывающую беседу. Только когда мы въехали в ворота, я решилась.
– Я верну вам деньги за платье.
– Не стоит, – качнул головой мужчина. – Считайте это платой за помощь. Вы ведь были не обязаны помогать нам вне базы.
– Ну как же я могла отказаться? – улыбнулась слабо. – Не потому, что вы старше по званию, а потому что нельзя было бросить Ронка просто так.
– Он поправится?
– Полностью. Пару дней проведет в лазарете, а дальше все будет хорошо.
– Я рад. – Он остановил автомобиль у крыльца лазарета, повернулся ко мне и улыбнулся. – Хорошего вечера, Линнея.
Я чуть не подалась к магу неосознанно, чтобы рассмотреть в темноте, затронула ли улыбка его глаза. Но одернула себя и просто кивнула.
– И вам хорошего вечера, капитан.
Вокруг было темно и тихо. Но окно кабинета Джун Крафтон светилось, и я решила заглянуть к ней. Тем более, одной мне эту огромную коробку все равно не съесть.
– Я вернулась.
Крафтон подняла голову и удивленно изогнула бровь.
– Как там лейтенант Ронк? – спросила я.
– Спит, – ответила женщина. – Выяснили, где он получил приворотное?
– Выяснили. Может, выпьем чаю? Я не ужинала.
Я подошла к столу, осторожно пристраивая коробку на краю, и открыла крышку.
– Ого, – не удержалась от восхищения.
Чего там только не было. Те самые шоколадные пирожные, которые я пробовала сегодня. Корзиночки со сливками и карамелью. Воздушные безе, украшенные ягодами. Трубочки с нежным муссом. Обсыпанные какао конфеты. И все это пахло так аппетитно, что пропустивший ужин желудок тут же напомнил о себе голодным бурчанием.
– Это тебе что, Ладлоу купил? – подозрительно прищурилась Крафтон.
– О нет, – я поспешила откреститься. – Это всего лишь взятка.
– Взятка?
– Хозяин лучшей в городе кондитерской решил задобрить ведьму, чтобы она никому не рассказала о том, что там сегодня случилось.
– Вот как… – Женщина сразу подобрела. – Значит, все великолепие нам. Хотя, может… – Она задумалась. – Нет, перебьются. Сами съедим.
Крафтон достала из шкафчика пару разномастных чашек, блюдца и ложки. Воды в маленьком артефактном чайничке как раз хватило на двоих. Я принесла свои травы и залила их кипятком. Целительница не возражала. И даже выставила на стол тарелку с вяленым мясом и хлебом.
– Привычка военного целителя. Держи друзей близко, врагов еще ближе, а еду на расстоянии вытянутой руки, – пробормотала она. – Потому что в условиях полевого госпиталя нормальный обед – это непозволительная роскошь.
– О, представляю, –
