было не из приятных: будто камнем по голове ударили, однако ни боли, ни дезориентации Матео не поддался. Он просто чуть прикрыл глаза, когда мир стал слишком ярким и почему-то закружился.
Пламя пыталось рвануться во все стороны, распуститься гигантским цветком, ударить везде и сразу. Оно стремилось на свободу, даже не думая, что эта свобода, пустая и безвоздушная, вмиг его убьет. Матео заставил энергию двинуться в другом направлении, сомкнуться в плотную огненную сферу. Она испепелила сама себя, обернувшись шипящими потоками пара и раскаленного воздуха.
Пару Матео позволил развеяться по всему блоку, раскаленный воздух направил в сторону легионера. Сейчас повсюду стояли люди, кому-то пришлось бы принять удар, и электрокинетик выбрал Северина. Матео о таком не болтал, однако Стефана он на дух не переносил. Вовсе не из-за репутации или каких-то неблаговидных поступков, просто Стефан с Марса вернулся, а Эстрид – нет, для Матео только это имело значение.
Особых надежд на эту импровизированную месть электрокинетик не возлагал – и был прав. Раскаленный поток миновал Стефана, как волна минует камень: не сдвинув ни на миллиметр. Правда, шлем и одежда наверняка стали болезненно горячими, легионер мог хотя бы освободить голову, чтобы побыстрее отрегулировать температуру. Но он не позволил себе даже этого, будто ничего особенного не случилось.
Как только с пламенем было покончено, Матео устало откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. В момент использования способностей он нагрузку не замечал, да и сложилось все за считаные секунды. Зато теперь усталость догнала его, обернулась болезненной пульсацией в висках и ускоренным сердцебиением. Так что Матео позволил себе паузу, пока он просто слушал остальных, а смотреть на них ему было без надобности.
– Ничего себе! – присвистнул Кай. – Это было близко…
– А что – это? – поинтересовалась его сестра с таким недовольством, будто ее намеренно пытались запечь в собственном соку. – Кто-нибудь вообще понял, что произошло?
Отвечать Матео не стал, он помнил, что крикнула ему перед самым взрывом капитан, знал, что она во всем разобралась. Лукия действительно пояснила:
– Это была ловушка. Судя по уровню подготовки, оставленная предыдущей экспедицией.
– Однозначно, – подтвердил Матео, не открывая глаз. – Компьютер не взламывали, он изначально был создан только и исключительно для взрыва.
– Очередная пакость Легиона? – возмутилась Янга.
– Маловероятно, – отозвался Стефан. – Слушайте, я вас не люблю и могу убить, но я этого не делаю. С Легионом примерно такая же история. Это наша станция, охраняющаяся нашими же кораблями. Если бы начальство знало про этот взрывной сюрприз, оно бы предупредило. На наши смерти при таком раскладе столько документов заполнять придется, что проще убить другим способом.
– Это действительно не Легион, – вмешалась Альда. – Все ведь сходится… Поведение Азахары Криадо изначально было странным. То, что она послала пустой отчет и сбежала непонятно куда, намекало, что у нее определенные трудности. Но до этого момента мы не могли быть уверены, связаны они с «Артемидой» или с какой-то другой экспедицией.
Матео кивнул, хотя и не был уверен, что на него кто-то смотрит. Азахара Криадо была ученым широкого профиля, с несколькими специализациями, но в первую очередь – генетиком. И Матео не хотелось даже знать, что такого она обнаружила на «Артемиде», что решилась противостоять самому Легиону.
А знать было нужно, потому что где-то среди этих данных путь к Шидонаю. Да и потом, если отбросить благородные или не очень мотивы Азахары, странностей все равно остается слишком много. Как она это провернула? Как вынудила всех членов экспедиции помочь? Где взяла эту бомбу? А главное, почему погибла?
Или не погибла?..
Похоже, о таком сейчас думал не только Матео.
– Насколько тщательно расследовали смерть профессора Криадо? – спросила капитан.
– Скажу честно, на тот момент меня эта история интересовала меньше всего, – признал Стефан. – Мне известно только то, что отражено в отчетах. По отчетам расследовали великолепно, идеально, я сам не сделал бы лучше.
– Но успешный отчет порой создается не только хорошим исполнителем, но и хорошим сочинителем, – криво усмехнулся Матео.
Он наконец заставил себя открыть глаза. Свет, пусть и неяркий, все-таки отозвался режущей болью где-то внутри лба. Но это ничего, уже последние волны, скоро все восстановится.
Хилеры наверняка почувствовали его состояние, но ни один из них помощь не предложил. Возможно, надеялись, что он попросит, но это они зря. Матео после такого мог восстановиться сам, и он подозревал, что потерпеть боль куда проще, чем оплачивать счет от Ателлиров.
– Верно, – кивнул Стефан. – Если у Азахары были ресурсы для того, чтобы заминировать тут все и сбежать сразу в отпуск, а ей это позволили, ее кто-то прикрывал. Но ей изначально позволяли многовато вольностей, как по мне.
– Что вы имеете в виду? – уточнила Лукия.
Оказалось, что своих ученых такого уровня у Легиона было немного. Одно дело – нанять солдат и администраторов, тут флот всегда поможет. Другое – добыть уникальных специалистов, умеющих мыслить творчески, увлеченных своим делом. У таких деньги обычно не на первом месте, да и зарабатывают они неплохо. Поэтому при организации научных экспедиций вроде этой Легиону приходилось идти не только на большие траты, но и на непривычную для него дипломатию.
Так что Азахара Криадо работала по контракту, а не состояла в штате. Она подписала соглашение о неразглашении тайн Легиона, но… Если она потом инсценировала свою смерть, что ей до тех договоренностей?
Сложно сказать, почему она это сделала. Но Матео учитывал и то, что за прошедшие годы мутаген у Легиона похищен не был, как не был найден Шидонай. Следовательно, Азахара не продала данные кому-то еще, она просто уберегла их от Легиона.
Но главное здесь то, что данные все-таки были. И судя по тому, как напряглась Альда, упускать этот след телепатка не собиралась. Она обратилась к Стефану:
– Где еще она работала? Если она и правда не погибла, ей нужно было какое-то место, где она могла бы укрыться от Легиона. Она же знала, что ей такое не простят!
– Такое и не нужно прощать, иначе все повадятся себя взрывать вместо того, чтобы выполнять обязательства, – пожал плечами Стефан. – Сложно сказать, она курировала десятки проектов.
– Но не все могли стать укрытием, – настаивала Альда.
Легионер с ответом не спешил, он задумался. По идее, ему не полагалось знать так много… Хотя кто их там поймет? То, что Стефан стал номером 1, наверняка многое изменило. Но он узнал бы правду в любом случае: от Эстрид Матео слышал о его телепатических способностях – и о том, что ему нельзя доверять.
Наконец Стефан объявил:
– Есть один вариант. Незадолго до экспедиции на «Артемиду» Азахара часто моталась на Бару́-908. Это искусственная планета, на которой крупная фармацевтическая компания обустроила испытательный полигон. Вскоре после смерти нашего уже не уважаемого профессора полигон закрыли, еще через год компания объявила о своем банкротстве.
– Мы премся на безжизненную планету? – поразилась Янга. – Ну, давайте с таким же успехом по астероиду погуляем, хоть лететь далеко не надо!
– А планета не безжизненная, – возразил Стефан. – Бару-908 все еще числится в реестре обитаемых планет. После ликвидации компания не смогла расплатиться со всеми, кого нанимала для испытаний.
– В таких случаях ущерб возмещают имуществом компании, – догадался Кай.
– Именно так, и всем, кто добежал до суда, передали Бару. На месте полигона было построено поселение, где люди живут до сих пор.
Само по себе решение было не таким уж шокирующим: на подобные испытания от хорошей жизни не соглашаются. Обычно договоры с фармацевтическими компаниями подписывают люди, которым некуда податься, слишком одинокие, или слишком бедные, или все сразу. Они рискуют жизнью за шанс построить лучшее будущее – и вдруг им дарят дом, в котором они и так прожили не один год. Кто бы отказался? А что планета искусственная – так это небольшая проблема, живут же люди на Земле на островах и ничего, от тоски в океан не скатываются!
Другой вопрос, что для полноценного существования планете нужна спонсорская поддержка. Но если у компании отсудили и часть счетов, этого бы хватило на много лет.
Для их экипажа сейчас важны не финансовые дела Бару, а то, что в подобном поселении вполне
