белорусской летописи, живший близ Чечерска и Пропойска, хорошо знакомый с той историей оставил сообщение о ней. Он писал, что после освобождения из тюрьмы в Пропойске «пан Рагоза, врядник чечерский, за ведомостью пана своего его милости Зеновича, старосту чечерского, оного Дмитра Нагого на Попову гору, то есть за границу Московскую пустил, со слугами его пропровадил»[33].
* * *
Сбор дворянского ополчения, стрелецких полков и посошных людей был проведён Шуйским по всему государству. Сам он во главе войск выступил из Москвы в Серпухов 21 мая с тем, чтобы оттуда «идти на воров» под Тулу. В Серпухове выкрикнутого царя ждали князья Федор Мстиславский и Иван Шуйский, отступившие из Калуги, собиравшие под своё начало разгромленные и поредевшие полки. Немалые отряды верных Шуйскому войск располагались в Брянске и в Кашире. Две недели Шуйский и его воеводы стояли в Серпухове, не предпринимая решительных действий.
Тем временем, Болотников, пришедший в Тулу с остатками своих отрядов утратил чин «большого воеводы». Его место при дворе «царевича» занял князь Андрей Телятевский. Соединив силы с Болотниковым, он собрал значительный отряд и двинулся к Кашире, где стоял полк князя Голицына. В составе этого отряда было более пятнадцати тысяч сабель и копий. В большинстве своём это были волжские, терские и донские казаки. Меньшую часть составляли служилые люди «северских и зарецких городов». В Разряде быстро узнали о том, и Шуйский послал из Серпухова на помощь Голицыну дворянских голов с несколькими сотнями конного ополчения. Из Рязани к Голицыну прибыл боярин Лыков с отрядом, а также Фёдор Булгаков и Прокопий Ляпунов с рязанцами.
Противники встретились на реке Восме в Каширском уезде 5 июня 1607 года. На обоих берегах реки развернулось жестокое сражение, которое длилось с 6 часов утра до 10 часа. В ходе боя казацкие отряды, составлявшие ядро повстанческого войска, переправились через реку и рассекли строй правительственных войск. Заняв овраг и высоты над рекой на северном берегу Восмы, казаки меткой стрельбой выбивали конных рязанских дворян из полка Булгакова и Ляпунова. Тяжёлая конница не могла вытеснить казаков с высот над спуском к реке и со склонов оврага. Дворянские сотни теряли людей и коней. Дерзкий удар казаков едва не решил исход дела. Боясь надвигающегося поражения, главные воеводы московского войска выехали к сражающимся. Князю-воеводе Голицыну удалось увлечь воинов своего отряда, переправиться через Восму и потеснить полки Телятевского и Болотникова. Вслед ему, оставив казаков в тылу, через реку двинул на повстанцев свои сотни Ляпунов. Люди Болотникова побежали. За ними начал отступать Телятевский. Московские воеводы преследовали отступающих на протяжении 30 вёрст.
Казаки, оборонявшиеся в овраге и на кручах Восмы, оказались в окружении, но сдаваться они не собирались. «Достальные воры и лутчие их промышленники – терские, и яицкие, волские, доньские, и путивльские, и рыльские атаманы и казаки сели на баяраке и городок себе сделали»[34], – свидетельствовал летописец. За два дня московские войска так ничего и не смогли предпринять против укреплённого казачьего гуляй-городка. На предложение сложить оружие при условии сохранения жизни сдавшимся в плен, казаки отвечали отказом. На третий день всё московское войско пошло на приступ казачьего укрепления. Казаки упорно отбивались и стояли насмерть до тех пор, пока у них не закончился порох. Большинство оборонявшихся погибло под ядрами и дробом нападавших и в последнем рукопашном бою. После сражения в плену у московских воевод оказалось около 1700 повстанцев. Более тысячи пленников из числа казаков, взятых в плен при обороне гуляй-городка, были повешены на следующий день. Остальных 700 человек отправили в Серпухов.
* * *
«Царевич» Пётр и Болотников получили письмо от пана Зеновича из Литвы о том, что «царь Димитрий» уже в Стародубе. Царевич и Телятевский собрали тайный совет, на который пригласили лишь несколько человек. Среди них были: Болотников, князья Мосальские и князь Шаховской. Следующим шагом «царевича» и Болотникова была отправка смышлёного и ловкого казачьего предводителя Ивана Заруцкого из Тулы (якобы) за рубеж, дабы разузнать, «что с государем». Но, по слухам, Заруцкий «не отважился» ехать через рубеж, а задержался в Стародубе…
* * *
После разгрома повстанцев на Восме Василий Шуйский оставил при себе в Серпухове дворовым воеводой брата Ивана с частью сил и со всей артиллерией. Тем временем в 20–30 верстах от Тулы князь Михаил Скопин соединился с отрядом князя Голицина, подошедшим туда с Восмы. Но в руках повстанцев всё ещё оставались три важные крепости – Тула, Калуга и Алексин. Князь Телятевский пытался обороняться, «опираясь» на этот треугольник. Повстанцы старались не допустить московских воевод к стенам Тулы. Они заняли оборонительные укрепления Малиновой засеки на реке Вороньей, которая впадала в реку Упу под Тулой. «Конные и пешие воры» отошли от города на семь вёрст. После чего «пешие воровские люди стояли подле речки в крепостях, а речка топка и грязна, и по речке крепости – леса»[35].
Сражаясь у засек, московские воеводы не смогли сразу использовать свои силы. Потому повстанцам поначалу удалось отразить приступы дворянских сотен из состава передовых сил Скопина. Но когда дворянская конница всё же прорвалась за реку, и Скопин ввёл в бой основные силы своего отряда, повстанцы отступили, неся потери. По данным летописей, московские воеводы перебили и взяли в полон около 4-х тысяч пятисот воров[36].
* * *
Третьяк Юрлов встретился в Туле со старым своим содругом – казачьим атаманом Фёдором Нагибой. Недолго думая пошли они в кабак, да и выпили немало. Поначалу говорили о разном: о Шуйском и о Болотникове, о «Калужском сидении» и о «гибельном деле на Восме», обсудили последнее поражение у засек на речке Вороньей. Было о чём призадуматься и чему печаловаться. Когда же зашёл разговор по душам, они перешли на шёпот. И тогда Нагиба с надеждой в голосе стал уверять Юрлова, что не всё потеряно и что есть добрые вести из-за рубежа…
– Слыхал яз, де получил «царевич» грамотцу из Литвы? – негромко спросил Юрлов у собеседника.
– Получил таковую! – с пьяной улыбкой горделиво отвечал атаман. – Получил и на совет собрал ближнюю свою Думу. Яз же хоть в Думу и не вхож, но суть тоей думской беседы ведаю.
Нагиба явно доверял Юрлову, ибо помнил, как тот помог казакам обвести вокруг пальца казанских воевод, дабы пройти мимо Казани на низ Волги, а там, не доехав Царицына, рекою Камышенкою проехать в Украиные городы. Поведал Нагиба, де литовские паны во главе с Оршанским старостой Андреем Сапегой (при покровительстве канцлера Литовского Льва
