чем в гнетущей тишине моей квартиры.
Сажусь на лавочку, летний ветер приятно обдувает совершенно не холодным воздухом, а приятным бризом. Словно я где-то в прибрежном городке. Возможно, завтра изменится погода и не будет уже такой ясной. Парк и вправду пустынный. Посидев немного и поняв, что тут тоже скучно и одиноко, несмотря на пространство и иногда проезжающие машины, встал и решил пройтись. Шёл и сам не знал, чего хотел. Вернее, мне ничего не было нужно, скорей бы уже утро и жизнь по расписанию. Отсутствие стремления и желания жить не зря названо одним из семи грехов. Уныние. Как мы смеем впадать в уныние, когда весь мир для нас? А мне не надо всего мира, мне нужны мои жена и дети, и пропади всё остальное пропадом. Ничего не хочу. Почему я не с ними и не разделяю их участь? Никогда не перестану задавать в пустоту этот вопрос. Сколько мне ещё мучиться? А может, начать пить и ускорить этот процесс или ещё что-нибудь? Но мне как спортсмену противна даже такая мысль.
Замечаю у входа в парк группу людей. Естественно, она привлекает моё внимание, потому что больше ни одной живой души. Небольшая толпа ведёт себя активно, и, по-моему, у них конфликт. Конечно, издалека не ясно, что происходит. В один миг из грубых толканий всё переходит в жесткий мордобой. И я, не думая ни секунды, стремлюсь туда, словно там только что ударили моего самого близкого человека. Быстро вливаюсь в толпу, и мне всё равно, кого и как бить, главное, нарваться на неприятности. Пару безнаказанных ударов, а потом ответка со всех сторон. Но я сопротивляюсь до последнего, чтобы разозлить, чтобы добили уж до конца. И через какое-то время теряю сознание, надеюсь, навсегда.
Всё как рассказывают. Я не чувствую боли, а перед глазами свет. Он ослепляет, и рядом чьё-то лицо.
- Оля, это ты? Я иду к тебе.
Протягиваю руки. Её кожа такая нежная, и запах, словно я уже в раю. Облегчённо вздыхаю и опять проваливаюсь в забытьё.
Олеся
Среди сна слышу вой сирены, а потом нескончаемый гул. Машины скорой помощи и милиции. Выглядываю в окно. Куча людей. Решаю выйти и посмотреть, что происходит, всё равно теперь не уснуть. Рядом с нашим домом, прямо на краю парка, какая-то драка, два человека лежат без сознания, их уже грузят на носилки. Тут полицейский выхватывает меня из толпы, хотя я не единственная, кто прибежал посмотреть, что происходит. Даже сама удивлена такой небезразличности жителей этого дома. Полицейский подводит сначала к одному телу. Я не вижу, дышит человек или нет, но всё же надеюсь, он не умер, на нём нет живого места.
- Посмотрите внимательно, возможно, вы поможете нам установить личность этих людей. Вы его видели когда-нибудь?
Подхожу.
- Я недавно сюда переехала, мало с кем знакома.
Сотрудник игнорирует моё замечание.
- Посмотрите внимательно.
Смотреть внимательно, мягко говоря, сложно, зрелище не для слабонервных.
- Нет, я его не знаю.
Подводит к другому телу. Я не верю своим глазам, на мужчине есть следы побоев, но всё же лицо почти не повреждено. И я на сто процентов знаю этого человека.
- Я знаю его. Что с ним? Он жив? Это тренер моего ребёнка. Он живёт здесь рядом. Доктор, доктор, что с этим парнем?
Будничным, официальным тоном полицейский продолжает опрос.
- Назовите фамилию, имя, отчество, телефон свой и его, где живёт.
Я быстро выдаю информацию, и откровенно раздражает, как медленно он пишет. Хочется самой ему быстро записать ответ и уже достучаться до доктора.
Врач наконец обращает на меня внимание.
- Девушка, вы ему кто?
- Никто. Он ведёт занятия у моего сына, поэтому я его хорошо знаю.
- Оставьте свои контакты, мы свяжемся с вами после операции. Или, может, дадите телефон родственников?
- Я не знаю. Что же с ним? Скажите, это опасно для жизни? И вообще, что произошло?
- Драка. После операции вам всё скажут.
Они спокойны, только я на взводе и не знаю, как и чем могу помочь этому человеку.
Все разъехались, а я долго не могла заснуть, только к утру меня сморило. Но уже в восемь часов разбудил телефонный звонок.
- Олеся Валериевна, мы по поводу Романа Владимировича.
Я прижала как можно ближе трубку к уху, потому что боялась пропустить хоть слово. Да ещё там и шум был на заднем фоне.
- Операция прошла нормально. Пациент получил ножевое ранение, но, к счастью, никакие важные органы не задеты. Везунчик, можно сказать. Сейчас лежит в послеоперационной и отходит от наркоза. Но завтра уже можете приехать его навестить. Было бы неплохо, если бы вы связались с родственниками и те устроили дежурства хотя бы в ночное время. Сами понимаете, персонала не хватает.
- Хорошо. Скажите, какая больница и палата.
Всё записала.
Сидела ошарашенная, но всё же чувствовала облегчение. Как поступить? Нужно срочно ехать и посмотреть, в каком он состоянии. Но сейчас всё равно не пустят, какой в этом смысл? На месте не сиделось. Позвонила к нему на работу и рассказала всё. Попросила, чтобы сообщили родственникам.
Очень хотелось чем-то ещё помочь, но не знала чем. Позвонила Лане, договорилась ей оставить детей. И как только наступил следующий день, отправилась в больницу.
Роман Владимирович лежал у окна. Он спал. Лицо было умиротворённым и расслабленным. Таким я его никогда не видела. Обычно всегда чем-то недоволен и напряжен, будто его все вокруг раздражают. Села рядом и не знала, что делать. Казалось, за десять минут я его уже всего досконально изучила. В палате вместе с ним было ещё три мужчины. Все они сегодня собирались на выписку, поэтому находились в приподнятом настроении и подшучивали. Мне же было не до веселья.
Пришёл лечащий врач. Сначала осмотрел выписных, а потом подошел ко мне.
- Вы его супруга?
Я даже обалдела от такого предположения.
- Нет,
