Книга Медведь - Дмитрий Вилорьевич Шелег

* * *

Пелагея хотела помочь Игнату и сделала шаг в его сторону, но Гор знаком остановил ее.

Он бросил нож обратно на стол, взял фотопластину, рассмотрел ее, вытер кровь с надписи «Забава» и положил в накладной карман плаща.

В комнате была полная тишина. Игнат и Пелагея смотрели на Гора.

– Дело не сделано! – резко сказал он. – Ждите здесь.

* * *

Когда Гор вышел, Игнат сел на стул.

Пелагея оторвала узкую и широкую полоски от простыни и подошла к нему. Окинув комнату глазами, она не нашла ничего подходящего, поэтому достала из потайного кармана «шило». Ловко, одними пальцами, сделав петлю из тонкой полоски, она перекинула ее чуть выше локтя левой руки Игната, вставила «шило» и быстрыми движениями закрутила жгут. Из толстой полоски она соорудила перевязь на палец, надежно зафиксировав ее на запястье.

Игнат благодарно кивнул.

– Ты видела когда-нибудь Гора без перчаток? – спросил он у Пелагеи.

Пелагея отрицательно помотала головой.

Игнат объяснил:

– Когда я приехал в Москву почти двадцать лет назад, то в этой же комнате познакомился с Гором. В нем есть сила, способная подчинять себе, – он из высшей касты! Гор сразу же произвел на меня сильное впечатление. Из Лондона я привез ему письмо Магистра. Когда Гор прочитал его, то совершенно спокойно достал нож, положил свою левую руку на этот же стол и отрезал себе мизинец. При этом ни один мускул на его лице не дрогнул.

* * *

Пелагея молча пожала плечами, взяла со стола окровавленный нож и стала его обмывать и чистить:

– Надо доделать дело!

Эпизод 3

«Хранитель»

5 апреля 1862 года Москва

Лакей чинно открыл дверь в московский особняк отца Тихомира, и Третьяк спешно завел в холл молодую женщину.

* * *

Простая горожанка, видимо, была из сильно набожных, потому что сразу же начала креститься и шептать молитву, пораженная великолепием холла. Это повторялось каждый раз, когда ее проводили по анфиладе комнат: диванной, буфетной, музыкальной с роялем, мимо кабинета, библиотеки со множеством книг, бильярдной, будуаров и гардеробных. Горожанка смотрела на картины, развешанные по стенам. Диковинные яркие цветы она пыталась потрогать и понюхать.

Третьяк торопил ее:

– Пойдем, пойдем быстрее.

* * *

Он провел ее в дальнюю небольшую комнатку, где на кровати сидел Тихомир с младенцем. Младенец выглядел болезненно спокойным.

Тихомир с облегчением сказал:

– Спасибо, что ты согласилась. Пожалуйста, покорми его.

Кормилица бережно приняла у Тихомира младенца, улыбнулась ему и стала покачивать, что-то приговаривая.

* * *

Третьяк тихонечко вывел Тихомира из комнаты:

– Оставим их.

Они прошли в диванную комнату и расслаблено уселись.

– Я тебе скажу, что не так просто найти кормилицу! Москва большая, а приличного народу не много! – сказал Третьяк.

* * *

Тихомиру не сиделось, и он направился к комнатке. За ним последовал Третьяк.

* * *

Дверь комнатки тихонечко приоткрылась, и выглянула кормилица, приглашая войти.

Тихомир спросил:

– Ты согласна быть кормилицей? Об оплате не беспокойся.

Горожанка кивнула. Затем немного помолчала и сказала:

– Я согласна и без оплаты. Мальчик ваш – «блаженный от рождения»! Но этого не стоит бояться, и надо понимать, что юродивые и блаженные – это люди, уже достигшие святости. Они получили дары от Духа Святаго. Преподобный Серафим Саровский говорил, что юродивых, отказавшихся от своего разума, много. Из тысячи же юродивых только один бывает Христа ради юродивый. В душе такого человека непрестанная молитва, он может совершать подвиги особой духовной силы, обладает даром прозрения, а ведет себя подобно человеку неразумному, потерявшему рассудок. Но это внешне он неразумен, на самом деле Бог дарует ему высшее знание. Потому часто юродивые пред людьми ничто, а пред Богом велики. Блаженный человек тоже достигает святости, но необязательно его поведение странно. Просто он тихий, улыбчивый, с легкостью переносит любое оскорбление, потому что в душе у него блаженное состояние.

Мужчины опешили от такого складного монолога.

Третьяк вспомнил: «Как и Забава».

* * *

Кормилица передала малыша Тихомиру и сказала:

– Я приду вечером.

* * *

Третьяк проводил ее и на входе пытался передать ей несколько монет, но та отвела его руку:

– С ним Бог!

* * *

Вечером Тихомир стал заметно нервничать: кормилицы все не было, и он стал волноваться за сына.

Даже лакей и старая кухарка заметили разительные изменения и втайне перешептывались: Тихомир был уже совсем другой человек.

* * *

Третьяк уже несколько раз выходил из дома и прохаживался по Ордынке.

* * *

В очередной раз вернувшись, он сказал Тихомиру:

– Побегу. Надо искать другую кормилицу.

* * *

Уже через час Третьяк привел молчаливую женщину, которая вела себя очень странно – отводила взгляд и «засыпала на ходу».

Подругой кормилицы не было и времени тоже не было!

* * *

Тихомир отвел новую кормилицу в комнатку к сыну и сказал Третьяку:

– Какая-то она странная. Ты бы после поискал кого другого.

Третьяк молча развел руки в стороны.

* * *

Они прошли в диванную и уселись.

С дивана странным образом упала подушка.

Тихомир удивился, поднял ее и положил рядом.

* * *

Тут кто-то сильно стал колотить в дверь. Мужчины удивленно переглянулись.

Лакея поблизости не было, и Третьяк поднялся открывать.

* * *

Не успел он ее толком открыть, как в холл ворвался урядник, который прокричал:

– Живо! Где эта женщина?

Третьяк указал ему рукой в сторону коридора.

Урядник ринулся в указанном направлении, а за ним побежали Третьяк с Тихомиром.

* * *

Распахнув дверь комнатки, они увидели кормилицу, которая подушкой душила младенца.

Урядник рывком отбросил женщину в сторону. Она отлетела и упала на пол. На ее губах появилась белая пена, и она начала биться в конвульсиях.

Урядник бросился проверять малыша.

А Тихомир и Третьяк смотрели то на умирающую, то на младенца, который дышал, ухватив ручонкой урядника за палец.

– Успел, – только и смог сказать урядник, как уселся прямо на пол у кровати. – Я – Хранитель!

* * *

Все втроем мужчины пили горячий чай в буфетной и ждали приезда полиции.

Олег Ярославович, не спеша, но коротко и по существу рассказывал, только «оканье» его пропало:

– Летом прошлого года, когда я «служил» в московском городском полицейском управлении, то стал случайным свидетелем одного интересного разговора. Короче говоря – подслушал. Один из моих сослуживцев торговался с каким-то человеком, который обещал ему золото