перекатывал ее во рту из стороны в сторону. Так он делал, когда сильно волновался. Я замечал за ним эту особенность перед концертами.
− Олег, успокойся, − положил я ему руку на плечо. – Паниковать сейчас нельзя, иначе мы все тут сгинем.
− Ром, я боюсь не оправдать ваше доверие. Вызвался вывести, а завел в тупик.
− Это еще не тупик. Мы можем вернуться к речке. Или, что обычно делают, когда сбиваются с пути в тайге?
Барабанщик задумался. Выплюнул соломинку.
− Надо найти ближайший овраг и двигаться вдоль, в сторону его расширения. Так можно выйти к речке или ручью. Идти по течению, чтобы выйти к ближайшей дороге.
− А это что? – указал я Олегу на просвет в лесу.
− Овраг, − улыбнулся он.
Не успели мы продолжить разговор, как из этого самого оврага послышался треск. Его услышали все и застыли, напряженно всматриваясь в сторону нового звука.
Через пару секунд к месту нашей стоянки вышел самый настоящий северный олень.
− Там еще один, − тихонько показала Катя в сторону, чуть поодаль от оврага.
Второй олень не торопился показываться во всей красе, настороженно принюхиваясь. Затем все-таки решил присоединиться к своему собрату.
Эти таежные олени с серо-бурым мехом отличались от тех оленей, что я видел раньше на всевозможных фермах. Они были намного крупнее.
Животные, поглядывая на нашу группу, подошли совсем близко. Один олень вдруг наклонился к Ефиму и слегка толкнул его мордой. Ефим осторожно встал и немного отошел от поваленного дерева. А олень принялся жевать мох.
− На этом дереве мох, который они едят, − сообразил Тимофей.
Пришлось уступить импровизированную скамью животным.
Олени жевали мох, без труда отделяя его от коры, а мы зачарованно за ними наблюдали.
Прошло несколько минут, и со стороны оврага раздался легкий шелест. Едва уловимый, но звери дружно подняли головы и потянули воздух удивительными меховыми носами. Мы заметно напряглись, но олени не бросились в испуге, а продолжили жевать, что снизило наши страхи перед возможным появлением опасного хищника.
Из-за деревьев выступила человеческая фигура. Мужчина лет шестидесяти. Его возраст угадывался лишь по пигментации на лице. Но стариком он не выглядел. Подтянутый, с коротко-стриженными седыми волосами и любопытным взглядом карих глаз.
− Нашлись, − констатировал он после краткого молчаливого изучения с двух сторон. – Я вас второй день ищу.
− Степан Николаевич! – обрадованно произнес Олег.
Мужчина прищурился и в его взгляде промелькнуло узнавание.
− Значит, не однофамилец. Рад тебя видеть, Олег Горячев.
− Вы меня помните?
− Я помню всех своих подопечных, − улыбнулся отшельник. − Со спутника передавали, что пропали одиннадцать человек.
− Пилот и стюардесса погибли. Мы оставили их у самолета.
− А ваш товарищ? – кивнул Степан Николаевич в сторону носилок. – Умер уже в тайге?
− Нет. Просто мы не могли бросить его. Это наш бас-гитарист, Савелий.
Мужчина не стал комментировать наше решение и сменил тему.
− Вижу, вы уже познакомились с Карлом и Кларой, − кивнул он на рогатую парочку.
− Вы дали им имена? – спросила Светлана.
− Пришлось. Эти двое постоянно являются в мой дом.
Один из оленей, судя по более мощной комплекции, Карл, подошел к мужчине и ласково ткнулся носом ему в шею.
− Попрошайка, − погладил Степан Николаевич Карла и достал из плотных рыбацких брюк камуфляжной расцветки лакомство.
Медвежье озеро и дом таежника располагались всего лишь в километре от того места, где мы остановились, думая, что заблудились. Мужчина накормил нас и связался по спутниковому телефону с командой спасателей, задействованных в поиске пропавшего самолета.
− Рома, прости, я не смогу пойти с тобой на похороны. У меня утром самолет. Родителям удалось организовать для меня годичную стажировку в известном итальянском доме моды. Папа предупредил, что ему пришлось подключить все свои связи и, если я не приеду вовремя, это скажется на его репутации, а мое место попросту уплывет к другому претенденту. Ты ведь не сердишься на меня?
− Не сержусь, − совершенно равнодушно ответил я Гале.
Ее родители давно жили в Италии, имели там свой ресторанный бизнес и водили дружбу с некоторыми местными знаменитостями.
− А ты отвезешь меня в аэропорт?
Посмотрел на девушку, как на полоумную.
− Галя, у меня друг погиб, я не поеду провожать тебя в аэропорт в день его похорон.
− Но я же на год уезжаю.
− Да хоть на всю жизнь, − рявкнул я.
Я устал от Гали, от ее притязаний и скандалов. Девушка стала казаться мне пустой. За два года, что мы провели вместе, она ни на шаг не повзрослела. Все те же вечеринки и дешевые провокации. Она ничем не интересовалась. Даже ее мечта стать знаменитой оказалась пустыми словами, она не предпринимала никаких шагов к ее осуществлению. И я не сомневался, что вся эта затея стажировки у модного итальянского дизайнера для самой Гали окончится ничем, и вообще нужна ее семье лишь для того, чтобы пускать пыль в глаза знакомым.
Галя обиделась, и расстались мы очень холодно.
В тот день, когда Галя улетала в Италию, а я провожал в последний путь своего друга, произошло кое-что неожиданное.
В ресторан, где родственники и друзья Савелия собрались, чтобы помянуть его, вошли незнакомые девушка с мальчиком.
− Простите, − смущалась девушка. – Я в новостях услышала и решила, что нам с сыном надо прилететь.
− Прилететь? – поднялась мама Савелия из-за стола.
Она выглядела ошарашенно. Впрочем, как и все присутствующие. Мальчик, что держал девушку за руку, был полной копией Савелия.
− Мы в Алуште живем, − пояснила гостья.
− Таня? – вдруг признал девушку Кирилл. – Вожатая из детского лагеря, где мы после десятого класса вели дискотеку?
− Да. Вы тогда под названием «РКС» выступали, − улыбнулась она.
И тут я тоже вспомнил и узнал. Некрасивая, совсем молоденькая вожатая, которая тем летом без памяти влюбилась в нашего Савелия и не давала ему прохода. Друг тогда еще сокрушался, что она слишком некрасивая. Только она изменилась, и сейчас перед нами стояла вполне симпатичная девушка.
− Значит, вы с Савелием все же были вместе? – потрясенно спросил я.
− Всего один раз, − печально подтвердила Таня.
− Он нам даже ничего не сказал.
− Я знаю, он стеснялся меня, считал некрасивой. А я так… так полюбила его, что совсем гордость потеряла, сама к нему пришла.
−
