если вы познакомились только вчера?
Начинается! Тоже мне Отелло московского разлива!
— Ты дашь мне его номер телефона или нет? — разозлилась я.
— Сейчас на "Ватсап" сброшу, — нехотя произнес он. — В универе завтра будешь, Ань?
— Да.
— Я утром заеду за тобой?
— Не нужно, Саша!
— Значит, ничего не нужно, кроме номера телефона Кита?
— Да! — я еле сдержала себя, чтобы не нахамить ему.
Ну сказали же тебе: человек спешит, срочно нужно. Нет, он должен залипнуть намертво на пустом трепе и нудить, нудить, нудить.
— Ладно, споки-ноки!
— Споки!
Я нетерпеливо стучала телефоном о колено, ожидая пока он сбросит номер по "Ватсапу". Минуты тянулись, как жвачка, прилипшая к одежде. Он его рожает, что ли?
— Спокойно, Аннушка, — улыбнулась бабушка.
— Это ответ на вопрос, почему он мне не нравится, ба. Я не люблю тормозов!
Наконец телефон пискнул, принимая сообщение. Я поспешно набрала номер.
— Абонент находится вне зоны доступа, — радостно сообщил женский голос.
— Всё, ба! Опоздали мы. Если телефон закрыт, значит, он уже в аэропорту.
— Необязательно, Аннушка. Может быть, он прилег отдохнуть на полчасика перед дорогой. Многие так делают. Ладно, попробуем из дома еще раз позвонить, — бодро сказала бабушка.
Стальной
Стальной быстро собрал чемодан. Еще раз проверил: всё ли на месте?
Взял личный телефон, закрыл его, положил во внешний карман чемодана. При себе оставил только рабочий телефон. И с этого рабочего телефона набрал номер Наташи — главной исполнительницы его нынешней операции. Три звонка, четыре, пять — тишина. Стальной нервно потек затекшую шею, сжал зубы и набрал еще раз.
— Да, — отозвалась Наташа слабым голосом.
— Я за тобой скоро заеду. Ты готова?
— Никита, мне… плохо. Живот болит. Ноги дрожат.
— Ты с ума сошла, да? — возмутился Стальной. — И ты мне говоришь это в последний момент?
— Да еще утром себя нормально чувствовала. Потом с подружками поесть пошла. Наверное, шаурма была не свежая.
— Что ж ты, мать твою, шаурму жрешь в день вылета? Ну соображать же нужно!
— Да я как-то не подумала, Никита!
— Ладно, слезай с толчка, прими лекарства. Я приеду и укольчик тебе сделаю. У меня есть одно проверенное средство. Будешь, как живая. Жди! Выезжаю.
Стальной надел кашемировое пальто бежевого оттенка. Он терпеть не мог дорогие вещи. Тем более, все эти лейблы-шмэйблы. Но приходилось соответствовать легенде. Костюм от "Бриони", кашемировое пальто от "Гуччи". Стальной взял чемодан за ручку. Вроде всё. Он оглядел квартиру. Нет, не всё! Мелкая чебурашка. О ней ты забыл, Стальной. В чемодан ее не спрячешь. И твой план тащить ее с собой в Италию изначально провальный. Рухама специально забросила тебе наживку, ожидая, что ты, как карась, ухватишь ее и намертво насадишься на крючок. А если сделать вид, что тебе однофаллосно, то и ей будет от винта. Несмотря на то, что Рухама сделала Анке-пулемётчице документы на выезд, убедив всех, включая советника президента, что для операции необходима дублёрша, выцарапать малолетку у ее отчима будет непросто.
Стальной улыбнулся. С отчимом повезло и мелкой, и ему, Стальному. Рухаму ожидает жесткий облом. Такого на женские прелести не возьмёшь, потому что его, кроме водки с капустой, тупо ничего не волнует. Это явно видно по его багровой роже. И пока Рухама будет бодаться с этим армейским быком, Стальной спокойно запустит операцию с Наташей. Нужно только чутка времени выиграть. Сутки примерно у Рухамы займет, чтобы одолеть отчима Аньки. Пока то да сё. Сама Рухама к Рыкову не сунется. Показать скрепному вояке разлива 90-х стерлядную бабу с наглой физиономией и непонятным акцентом, которая еще и пытается мужиками командовать — всё равно что быку под нос сунуть красные трусы. Рыков ее забодает и с лестницы спустит. Это тебе, милая, не министр обороны Франции, перед которым ты чулками на столе светила. Перед Рыковым тебе бы пришлось стоять раком и прыгать боком, держа в зубах бутылку водки, а в лифчике — кадку с квашеной капустой, при этом громко распевая песни группы "Любэ".
Значит, Рухама, которая это прекрасно понимает, будет искать нужных людей в конторе. Потому что контора выше, чем минобороны. Придет к отчиму неприметный человек, объяснит, что карьера его драгоценная висит на волоске. Тихо так объяснит, душевно. Не борзея — как говорит наш дорогой президент. А кто Рыков без карьеры? Дед Пихто. Обгадится он и сдаст свою падчерицу.
Но Стальной в это время уже запустит выполнение операции. Ровно на сутки раньше, чем договаривались. Рухама этого не знает. По договорённости они все сегодня должны вылететь в Италию. Сутки на адаптацию и акклиматизацию. И только через двадцать четыре часа, послезавтра — начало операции. А Стальной начнет операцию завтра. И вот прилетает Рухама, волоча чебурашку на поводке, а поезд уже ушел. И придется ей малолетку держать в гостинице и никуда не выпускать. Чтобы под ногами не путалась. Так обычно поступают с дублерами. А Стальной через пару деньков тихо вывезет Аню на виллу к друзьям, в окрестности Рима. Подальше от всех. Она там понежится на итальянском осеннем солнышке, поест хорошего сыра и так и не узнает, для чего ее привезли.
Стальной улыбнулся. Неужели ты думала, Рухама, что сможешь меня переиграть? Чего ты ожидала? Скандала? Криков? Драмы? Нет, милая. Я учился у лучших: у тебя. Мало того, что ты задохнешься от злости, так еще и опозоришься. Акелла наконец-то промахнется. Он взглянул на себя в зеркало. Улыбка от уха до уха украшала его физиономию. Ну и рожа у тебя, Стальной! Кирпича же просит! Чем ты так доволен? Тем, что мозаика якобы сложилась? Тогда вспомни, что каждый раз, когда она складывается, как ты хочешь, кто-то погибает. Нет, не то всё это. Слишком складно. Слишком ладно. У тебя так не бывает. Особенно когда речь идет о Рухаме.
Внутри скребло. Внутри ворочалось нехорошее ощущение, что его самого тащат на поводке. Доказать это было невозможно. Но и нельзя было избавиться от мерзкого чувства, что за спиной стоит невидимый кукловод.
Стальной задумчиво посмотрел на карман чемодана, открыл его, достал личный телефон и положил в карман пальто. Ему отчаянно захотелось услышать голос мелкой чебурашки. Позвонить и попрощаться? Так у него нет номера телефона. Пробивать времени нет. Можно проехать мимо ее дома. Посмотреть на зажжённые окна. Представить себе, как Аня, уютно свернувшись калачиком, спит на узкой девичьей кровати. Спит и не знает, что там, внизу, сидит в машине одинокий волк, с тоской смотрит на ее окна и воет на ее люстру, как на луну.
