приеду? "
М: " Смени на металлочерепицу, она надёжней. И зачем приезжать? Второй раз предлагаешь. Съезди лучше к "глазастой", у тебя спермотоксикоз."
Я: " Может тебе во врачи пойти? Диагнозы по переписке ты ставить уже научилась))"
М: " Очевидно же всё. Удовлетворённый не цепляет в клубе первую попавшуюся. "
Я: " Всё же ты ревнуешь… Кстати, если тебя это успокоит, я с ней ни разу не поцеловался и даже имени не помню. Всё досталось твоей милой персоне".
М: " Мне гордиться этим? "- язвит.
Я: " Естественно. Макс, я ещё хочу… "- зачем-то признаюсь в своих желаниях.
М: " Нет!!!!! И ещё раз спокойной ночи".
Всё! Беседа окончена, она вне зоны доступа. Говоришь, удовлетворённый не будет?
Так вот, Макс, я неудовлетворён, очень неудовлетворён.
В прихожей слышен скрип открывающейся двери. Славян вернулся с работы. Зашёл ко мне в комнату и уронил своё тело на кровать, вытягивая от усталости ноги.
— Одежду сними. Хрен знает, по каким помойкам ты шастал, а мне здесь спать. Я брезгую, — запустил в брата скомканным листом бумаги, который он поймал.
— Брюзга! — кривится и стягивает с себя форму, оставаясь в одних трусах. — И с кем ты вчера заперся в чилауте? Макар сказал, что ты был с девушкой. Это не Кира, она с нами скучала остаток вечера в ожидании тебя.
Кира, значит. У меня её имя напрочь стёрлось из сознания.
— Не твоё дело, — откинулся в кресле, немного раскачиваясь.
— Что за таинственная особа? — не унимался брат.
— Ты не оценишь мой выбор, — уставился в экран ноутбука, показывая всем видом — разговор мне не интересен.
— Только не говори, что это Макс! Видел я, как ты на неё посмотрел в курилке.
Я молчу.
— Дэй?
— Ты сказал не говорить…
— У тебя мозги набекрень? — взрыв эмоций после догадки.
— А что не так? — посмотрел на него.
— Всё не так. Это Макс!
— Чем она хуже других девушек? — сосредоточил взгляд на ручке, которую крутил в руке.
— Всем! Одно её имя у меня вызывает холод в печёнках.
— А мне нравится. И она нравится… Ты её плохо знаешь и недооцениваешь. Макс — глубокий человек.
— Глубоко пропащий человек — ты хотел сказать, — домыслил Славка.
— Нет. Не хотел. Ты знаешь, что она начитанная?
— Не заметил. Матом она ругается виртуозно, и ирония прёт, как из фонтана.
— Глупая так бы не смогла, Славян.
— Родители твой выбор не заценят, брат, — решил давить по-другому.
— Мне малоинтересно, что они думают о моей личной жизни. Я не перед кем отчитываться за свои поступки не собираюсь, — сжал ручку и она хрустнула.
— Ого, бунт на корабле?
— Никакого бунта. Если не ошибаюсь, то наши родители дружат.
— Это не значит, что они от Макс в восторге. Дэй, ты с ней там…
— Не было ничего у нас! — оборвал его. — И закроем тему моих предпочтений в женском поле.
— Вот я и удивляюсь. Ты и Макс… У меня в голове такое не укладывается, — направился к двери. — Тебя ж с работы попрут, Дэй.
— Я за неё не сильно-то держусь. И вали уже, мне писать статью надо.
Думаешь, я мечтал потерять голову от пацанки? Нет, никогда. Я думал, что встречу и влюблюсь в милую, скромную девушку, а не оторву без страха и совести. Женюсь, родим детей. Обязательно дочку, чтобы платьица, рюшечки, бантики, косички. А что мне светит с Макс? Я даже нарисовать картину наших отношений не могу, а семью и подавно. Не вижу я нас вместе.
С ней, как на пороховой бочке, с горящим фитилём в жопе — неизвестно когда рванёт. Сегодня она тихая и задумчивая, а завтра пойдёт витрины бить. И ведь не переделаешь уже, если сама не захочет.
А она не хочет… Это точно.
Чем больше думаю о ней, тем больше хочется вернуться в прошлое, на сутки назад. Снова почувствовать, как она обвивает руками мою шею, издаёт слабый стон от поцелуев. Не сопротивляется, когда трогаю и ласкаю её грудь.
Чёрт-чёрт-чёрт!
Хватаюсь за голову и пытаюсь вытряхнуть её оттуда. Не помогает — плотно засела, как заноза. И нет, Славян, не в заднице. В голове, под кожей, в каждой клеточке… В каждом вдохе и выдохе, стуке сердца и мысли.
Похоже, я реально влюбился. Надо же было так влипнуть. Убежать уже не получится. От себя тем более не убежишь. Выхода два — смириться или бороться. Со вторым тоже проблема. Бороться с собой или бороться за неё. С кем? Конкуренции вроде нет.
Дурак ты, Дэй! С Макс придётся бороться, она в своих чувствах никогда не признается.
Глава 22
Два дня жила со спокойной душой, Калинин не доставал. Слегка кивал головой, если пересекались где-то в коридорах колледжа, или чуть улыбался краешком губ. Даже на обществознании не задирался ко мне и делал вид, что я такая же, как все, ученица, и не писал мне сообщений с желанием приехать.
Псих излечился или это временно, до следующего обострения? Пусть будет первое. По крайней мере, я надеюсь. Скоро в параноика превращусь, подпрыгивая на звуках телефона и моля всех кого можно, чтобы только не он. И Гордей молчит… Можно перекреститься.
Ты серьёзно?
Напрасно расслабилась. У того, кто там, на небесах, видимо какие-то свои планы, и они ни черта с моими не стыкуются.
Калинина я застукала у себя дома, сидящим за столом, распивающим чай с тортиком в компании матери и рассматривающим альбом с моими детскими фотографиями.
— Вот и Сима со школы вернулась, — растянулась улыбкой мама. — Будешь с нами чай? Гордей пришёл навестить Валентину Игнатьевну, она приболела, а я пригласила его к нам в гости.
Бросила уничтожающий взгляд на Калинина.
Что улыбаешься как дурик? Смешно тебе? Не пустили в окно, значит, пойдём напролом через дверь?!
Мать по тебе прётся. Не как от мужика, а как от варианта спихнуть дочь. Ну, мне так кажется… От такого зятя она бы точно не отказалась.
Выкусите! Ничего у вас не выйдет.
— Меня Макс зовут, — огрызнулась, выдергивая из его рук альбом. — У меня тренировка через полчаса, так что обойдусь без растижопы.
— Максим! — строгий окрик матери в спину. — Извините, — повернулась к Гордею.
Нашла перед кем извиняться. Знала бы ты, какие слова он мне говорил и где трогал, мам, гнала бы его сраным веником отсюда.
Хлопнула дверью своей комнаты, сделала пару глубоких вдохов и достала из шкафа рубашку и джинсы, переодеться на треню, не в форме же идти.
Успела
