ниже. Что с тобой?
— Если я скажу. что не знаю, — солгал я, — это тебя успокоит?
— Таким… — девушка замялась, опустила глаза, — ты нравишься мне гораздо больше.
Я не ответил, собрался уходить.
— Не ходи один!
— Ммм? — я обернулся, посмотрел на Нину. Она сидела на диване, по-женски поджав ноги.
— Давай я с тобой пойду? Давай возьмем Марка? Но не ходи к Лунару один. Он настоящий бандос.
— Нин! — из кухни донесся голос Кати, — Нин, я не могу достать печенье с верхней полки!
— Помоги Кате, — проговорил я, — а я справлюсь.
— У нас дресс-код! Все мужчин — только в пиджаках!
Я холодно посмотрел на здорового лысого охранника. Закатил рукав пальто, показал ему перечеркнутую корону на запястье.
— Ой! Вы из детей боярских, — лысый изменился в лице, его крупный нос покраснел, маленькие глазки забегали, — прошу прощения, господин. К нам обычно не ходят дворяне. Подождите секунду.
Он шепнул что-то своему коллеге, еще более здоровому и еще более лысому охраннику и исчез в дверях клуба.
Заведение “Лунная дорожка” располагалось в северном микрорайоне города. Жили здесь лишь простолюдины, и увидеть аристократа в таком месте — редкость. От того никому даже и в голову не могло прийти, что я из дворян. Зараза… Как Роман забрался в такую дыру?
Холодало. Ночная осенняя прохлада опускалась на плечи и крепчала. Неоновая вывеска “Дорожки” пошло мерцала на всю улицу.
Сзади, в очереди раздались недовольные голоса.
— А ну поорите мне еще, — обернулся я. Очередь почти сразу стихла.
Лысый амбал вернулся через пять минут. Теперь он был не один. Моя старая знакомая рыжая девушка, что без спроса явилась в мой дом, поиграть с Катей в ладушки, грациозно показалась из-за спины секьюрити.
Сегодня она носила облегающее короткое черное платье. Платье сидело на ней прекрасно. Подчеркивало ее объемные стройные бедра. Открытые аккуратные плечи придавали образу большей пикантности.
— Ты что, не узнал Романа Селихова? — строго сказала она Лысому, — это же единственный дворянин, что у нас бывает, — девушка улыбнулась, — не обижайся на этого дурачка, — она обратилась ко мне, — Сёма у нас новенький. Проходи, Ромочка.
— Лучше бы тебе больше не называть меня Ромочкой, — шепнул я ей на ухо, когда вошел внутрь.
— Отшлепаешь меня? — она повела бровью.
— Тебе может не понравится, что я с тобой сделаю.
— Мне уже нравится, — ее маленькие губки искривились улыбкой, — пойдем. Лунар хочет видеть тебя немедленно. Ты принес деньги?
Я не ответил, даже не посмотрел на нее. Девушка нахмурилась.
Мы прошли по темному коридору с черными стенами и красным потолком. Вошли в большой, шумный от музыки, зал клуба. Люди, волнующейся стеной, ритмично двигались в такт басу.
Протиснувшись сквозь танцпол, к лестнице. Оттуда, по широким вычурным ступеням поднялись на второй этаж. Прошли по коридору. Оказались у широкой двустворчатой двери.
Высокий охранник в безвкусном костюме с отливом, строго посмотрел на нас. Кивнул девушке и исчез за дверью.
— Вот уж правда, — недовольно выдохнула она, — смерть близких меняет людей. Ходил, забитый, как цуцик, а теперь, глянь на него: расправил плечи, смотрит волком. Не знала я, что ты такой секси, Селихов.
— Ты действуешь мне на нервы, — я холодно посмотрел на нее.
— Почему ты так плохо относишься ко мне? — внезапно, издевательские нотки исчезли из ее голоса. Это было так несвойственно образу девушки, что я даже удивился.
— Я плохо отношусь ко всем, кто без спроса приходит в мой дом.
— Разреши мне реабилитировать себя в твоих глазах, — девушка посмотрела на меня иначе, как-то серьезно, — Лунар многое знает о тебе. У него везде глаза и уши.
Я нахмурился, сжал губы.
— Сегодня, Роман, он сделает тебе заманчивое предложение.
Глава 9. Браслет из цветных ниток
— Если ты хочешь выжить, — она понизила голос, приблизилась ко мне почти вплотную, так, что я почувствовал ее горячее дыхание, — то откажись.
— Да что мне, обычному игроману, — самодовольно ухмыльнулся я, — низкородному дворянину, может предложить сам Лунар?
— Ты зря ерничаешь, — нахмурилась девушка. Нужно сказать, это ей не шло, — Лунар довольно могущественный человек, хоть и простолюдин. Не стоит недооценивать его. И он достаточно умен, чтобы оценить по достоинству твои дела последних дней.
— Это прекрасно, — серьезно сказал я, — потому что у меня для Лунара встречное предложение. И что-то мне подсказывает, что от него он точно не сможет отказаться.
— О чем это ты? — зеленые глаза девушки растерянно забегали.
Дверь приоткрылась. В коридор вышли уже два охранника: мой знакомый, тот, что с отливом, и новый, коротко стриженный детина, с такими толстыми руками, что пиджак сидел на нем впритык.
— Обыскивали на входе? — Посмотрев на девушку, низким неприятным голосом сказал охранник с отливом.
— Откуда я знаю, обыскивали его или нет? Тебя обыскивали? — она посмотрела на меня.
— Если нужно, — я пожал плечами, — можете обыскать. Оружия у меня с собой нет.
— Прошу, господин, — толстоногий несколько пренебрежительно произнес слово “господин”, — поднимите руки, мы вас проверим, — он вынул из специальной кобуры под пиджаком небольшой продолговатый металлодетектор.
— Тебе б гардероб сменить, — бросил я, подняв руки, — щас все шмотки по швам разойдутся.
Толсторукий нервно выдохнул, стал водить детектором у моих ног и рук, провел у пояса.
— Ну или можешь сесть на диету. Слышал, это тоже помогает, — улыбнулся я. Толсторукий злобно зыркнул, мерзко скривил рот.
— Как мило, пушку ты не взял, — замурчала рыжая, — но носишь детскую поделку. Подарок сестренки?
— Ага, — я бросил взгляд на ниточный браслет с монеткой. Предмет был сильным, ифритным зрением я видел, как в монете мирно парит синим шариком Ифрит Жажды.
Я сделал эти браслеты Жажды, когда удалился в мастерскую отца Нины. Просторная, но очень захламленная старым барахлом: ржавыми инструментами, заготовками и деревяшками, она все же сгодилась, как рабочее место ифритора.
Нож, в котором сидел Ифрит Жажды Поджигания, я ловко сломал, зажав клинок в тисках на широком верстаке. Тогда я извлек ифрит, вынул из него все фрагменты, отвечающие за жажду именно
