меня Аллен. — Это тебе!
Подождите, это ещё один дурной сон? Сначала Хайден в халате на крыльце моего дома, теперь боевой маг, решивший меня навестить поутру с цветами? Что вообще происходит?
— Господин Альсар, — осторожно произнесла я, не торопясь принимать подарок. — Извините, но я не могу принимать знаки внимания от женатого мужчины.
Аллен в недоумении посмотрел на пожухлый цветок, затем на меня. Хлопнув свободной рукой себя по лбу, он принялся сбивчиво объяснять:
— Вот же я дурак! Позволь мне всё объяснить, Розалин. Мы с де Ареоном изучали личные дела всех адептов до рассвета и выяснили важную закономерность… В общем, меня эта зараза не коснётся, по крайней мере, это маловероятно. И я бы не скоро обратил на это внимание, если бы не наш с тобой вчерашний разговор, а цветок — подарок за твоё доброе сердце. Моя сестра Фабианна, как и ты, является земляным магом, и когда я спросил у неё, как мне отблагодарить коллегу, она сказала что каждый, кто разбирается в растениях, мечтает об этом. Название вылетело из головы, но я его записал.
Декан достал из кармана свёрнутый в трубочку листок бумаги и протянул мне. Развернув его, я застыла с открытым ртом, не в силах поверить тому, что вижу. Аккуратным почерком на листке было выведено: Амелия красная Падасская.
Это же самый редкий цветок, который в Сейдании представлен лишь в трёх экземплярах! Один растёт в королевском саду, другой — в “Ботаническом раю” в Дайяри, а третий был подарен Его Величеством Академии Дальстад!
— Вы с ума сошли? — зашипела я на декана, выхватив из его руки цветок. — Как вы его добыли? На нём же было с десяток мощных охранных заклинаний! Садовника удар хватит!
— Нет ничего невозможного для лучшего боевика Сейдании! — похвастался Аллен, наблюдая мои панические метания по комнате в поисках, куда пристроить бесценное растение. — Я умею быть благодарным. И хватит мне “выкать”, Розалин.
— Имей в виду, — переход на “ты” с грозным деканом дался мне на удивление легко. — Если мне предъявят обвинение в похищении редчайшего цветка, то молчать не стану. Потяну тебя за собой.
— Договорились, Розалин, возьму на себя всю вину, — засмеялся боевик.
Вместе мы направились в сторону преподавательской столовой, болтая о пустяках. На полпути нас нагнала госпожа Белла и попыталась пристроиться третьей в нашу компанию, но Аллен, не церемонясь, тут же её прогнал.
— Ты только представь, — увлечённо рассказывал мне декан о своей жене, — она не побоялась встать на мою защиту перед начальником полиции Дальстада! Да его сам король остерегался!
— Вам… тебе очень повезло, Аллен, — с искренней теплотой в голосе ответила я, переступив порог столовой. И замерла на месте, мечтая провалиться сквозь землю.
В центре просторного помещения стояла возмущённая госпожа Белла и, завидев нас, принялась голосить, тыкая в меня пальцем:
— Вот она, развратная чертовка! Да как ты посмела крутить шашни с женатым мужчиной? А вы, Альсар? Пользуетесь тем, что входы и выходы в академию заблокированы, и развлекаетесь с госпожой Флёр в её комнате? Что за непристойное поведение!
Я побледнела. Откуда она узнала про то, что я пригласила вечером боевика на чашку чая? Лично же проверила — в коридоре не было ни души!
Но это ещё не самое худшее. За нашими спинами раздался голос Хайдена:
— Мне тоже интересно: по какому праву декан Альсар ошивается в комнате моего личного ассистента?
“Только не это!” — испуганно подумала я. — “Ну почему ты пришёл именно сейчас? Ты же не завтракаешь в столовой!”
Мне было страшно оказаться между двух огней: с одной стороны, воинственная бытовичка с намерениями устроить товарищеский суд с участием всего преподавательского состава, с другой — разгневанный ректор Леон, считавший меня своей невестой. Я приняла единственно верное для себя решение и спряталась за широкую спину декана Альсара.
— И тебе доброго утра, ректор Леон, — Аллен был убийственно спокоен. — Решил присоединиться к нам?
— Я не услышал ответ на мой вопрос: по какому праву ты переступил порог комнаты Розалин? — Хайден с грозным видом шёл прямо на боевого декана.
— Чай пил, — усмехнулся Аллен, разворачиваясь грудью на взбешённого Леона. — Роза готовит потрясающий чай. Жаль, что ты его так и не оценил.
Ох, зря он это сказал!
Под шёпот преподавателей Хайден на ходу сбросил пиджак и закатал рукава рубашки. Альсар немедленно проделал то же самое.
— Боги, вы серьёзно? — в панике прошептала я, прижав ладони к щекам. Только драки здесь не хватало!
Я выбежала из-за спины декана боевого факультета с намерением встать между мужчинами и не дать им сцепиться друг с другом. Не получилось: порыв ветра сдул меня в сторону и мне оставалось лишь беспомощно наблюдать за разворачивающейся картиной.
— Если ты только посмел прикоснуться к Розалин, — прорычал Хайден и замахнулся, чтобы обрушить на Альсара мощный удар, но боевик уверенно перехватил его руку и дёрнул на себя. Они оказались лицом к лицу, пытаясь испепелить друг друга яростными взглядами.
— Что такое, Леон? — с издевкой спросил Аллен у ректора, отбив ещё один удар. — Неужели ты ревнуешь ко мне свою невесту? Кстати, когда там у вас свадьба?
— Невесту??? — завопила, как пожарная сирена, госпожа Белла, увлечённая зрелищем, разворачивающимся на её глазах. — Розалин! По какому праву ты умолчала?
— Да потому что это не ваше дело! — в сердцах воскликнула я. — Ректор Леон, декан Альсар, перестаньте немедленно!
Мой возглас стал сигналом для начавшейся драки. Ректор и декан, забыв про свой магический дар, сцепились, решая свои проблемы кулаками, как простые люди. Педагоги предусмотрительно освободили им пространство, распределившись вдоль стен, и, перешёптываясь, смотрели на то, как двое взрослых мужчин крушили столовую.
Я отчаянно призывала к порядку, просила, чтобы хоть кто-то отправился за помощью либо вызвал Кристиана по кристаллу связи. В такой момент вся надежда была только на него, однако все мои уговоры и мольбы остались без внимания. Лишь госпожа Белла не замолкала, обвиняя меня во всех прегрешениях.
Когда Хайден с Алленом в пылу драки проломили своими телами очередной стол, окропив белоснежную скатерть каплями крови, стекавшими с их разбитых лиц и костяшек пальцев, я не выдержала и побежала к выходу, расталкивая собравшихся в коридоре адептов. Взгляд выхватил из толпы старосту спецкурса — адепта Одисси, сильного
