Дэвидсон Лайонел
Роза Тибета
Содержание
Титульный лист
Содержание
Пролог
Глава первая
Глава вторая
Глава третья
Глава четвертая
Глава пятая
Глава шестая
Глава седьмая
Глава восьмая
Глава девятая
Глава десятая
Глава одиннадцатая
Глава двенадцатая
Глава тринадцатая
Глава четырнадцатая
Глава пятнадцатая
Глава шестнадцатая
Эпилог
Об авторе
Авторские права
ЛАЙОНЕЛ ДЭВИДСОН
РОЗА ТИБЕТА
Содержание
Титульный лист
Пролог
Глава первая
Глава вторая
Глава третья
Глава четвертая
Глава пятая
Глава шестая
Глава седьмая
Глава восьмая
Глава девятая
Глава десятая
Глава одиннадцатая
Глава двенадцатая
Глава тринадцатая
Глава четырнадцатая
Глава пятнадцатая
Глава шестнадцатая
Эпилог
Об авторе
Авторские права
ПРОЛОГ
TОН решение назвать эту книгу "Роза Тибета" было принято довольно поздно и по просьбе нашего управляющего директора г-на Теодора Линкса. Я пишу ‘наша’ не в редакционном множественном числе, а потому, что мне довелось работать в фирме. Я являюсь ее редактором. Я был редактором в этой и других издательских фирмах в течение восьми лет. Меня зовут Лайонел Дэвидсон.
Кажется необходимым установить все это с кристальной ясностью, потому что то, что следует дальше, как написал один из читателей рукописи, ‘... немного странно’. Это, однако, в основном верно: именно потому, что это только в основном верно, требуется несколько вводных слов.
Чарльз Дугид Хьюстон уехал из Англии в Индию 25 января 1950 года и вернулся 16 июня 1951 года. Заинтересованные студенты могут найти отчет о последнем событии в выпусках Sunday Graphic и Empire News от 17 июня, единственных двух изданий, которые обратили на это внимание. (Они должны будут пойти в Библиотеку газет Британского музея в Колиндейле, Лондон Северо-запад9, чтобы сделать это, однако, поскольку обе эти статьи, как и многие из главных героев этой истории, в настоящее время не существуют.)
Он вернулся на носилках с сенсационной историей, которую мог бы рассказать, если бы кто-нибудь смог заставить его рассказать ее. Тот факт, что никто этого не сделал, объясняется, возможно, не столько его собственным благоразумием, сколько интересным состоянием мира в тот месяц.
В июне 1951 года тогдашние сокращенные газеты пытались осветить корейскую войну, затопление подводной лодки, поиски Берджесса и Маклина и беззакония доктора Моссадыка, правительство которого было занято национализацией нефтеперерабатывающих заводов Абадана. В Англии король Георг VI выздоравливал после операции, на Капри король Фарук проводил медовый месяц с Нарриманом, в Вестминстере министр продовольствия осторожно прогнозировал увеличение мясного рациона до 2 шилл. 4д., и повсюду выражалась большая озабоченность будущим Ясмин и тем, кто будет его контролировать, Али или Рита. Было совершено несколько убийств. Фестиваль Британии смело сиял под дождем. Маркиз Блэндфорд обручился.
Из-за такого изобилия в газетах было мало места для Хьюстона, и, насколько можно установить, в результате статьи, опубликованной в "Два воскресенья", не было сделано ни одного последующего сообщения. Это не был неинтересный предмет. (На нем изображен 29-летний Чарльз Хьюстон, бывший учитель рисования и житель Баронс-Корт, Лондон, w, которого выносят на носилках из самолета в Калькутте с травмами, полученными во время недавних боевых действий в Тибете.) И все же в этом не было ничего необычного. В то время бывшие жители Лондона (w), Глазго (s) и Манчестера (c) доставлялись самолетами довольно регулярно и с того же общего направления, с травмами, полученными при гораздо более недавних и заслуживающих освещения обстоятельствах.
Даже "Вест Лондон Газетт" не подумала послать представителя в Лондонскую клинику (куда Хьюстон была доставлена прямо из аэропорта), чтобы справиться о здоровье этого бывшего резидента.
Таким образом, он остался совершенно один в то время, когда в результате шока его можно было бы убедить рассказать свою историю; ирония судьбы, которая, будем надеяться, пойдет на пользу все большему числу классически мыслящих молодых людей примерно с 1966 года.
Пока его неугомонные современники таким образом удерживали сцену, Хьюстон смог провести месяц довольно спокойно. У него была оторвана правая рука. Он искал освобождения с помощью морфия от болезненных воспоминаний. Лишь изредка он беспокоился о том, как распорядятся его полумиллионом фунтов.
Однако факт о полумиллионе фунтов позже стал беспокоить очень многих других людей: это одна из причин, по которой эта книга должна быть правдивой только в основном.
"Почему ты такой обидчивый?" - гласит записка, написанная почерком мистера Теодора Линкса, которая лежит передо мной. "Я сказал, что мне это понравилось, и я все еще люблю. Но это удовлетворит Р.Б., если мы сможем каким-то образом “обработать” подчеркнутые отрывки. Также я уверен, что мы должны выйти на вымышленный вид названия по той же причине. Что не так с (d)? Это намного привлекательнее, чем фактические. Кроме того, кто перевешивает желания О? Кажется, я помню только одно непреодолимое желание! Но если вы так сильно настроены, сделайте небольшое предисловие к книге и ее предыстории ... .’
Если брать сокращения по порядку, Р.Б. – это Розенталь Браун, наши юристы, которые в целом нуждались в большом удовлетворении по поводу этой рукописи; (d) настоящее название - Роза Тибета; и О ... О - мистер Олифант. Без мистера Олифанта не было бы книги. Это мистер Олифант, действительно, тот, кто составляет backgd.
Я не знаю, когда мистер Олифант впервые взялся за написание своего латинского букваря, но в первом из двух писем, которые у меня есть от него в моем досье, он говорит: "Это результат многолетней кропотливой работы и включает, как вы увидите, большинство полезных советов, которые вы таклюбезно сделанный некоторое время назад.’
Это письмо пришло ко мне вместе с букварем в мае 1959 года.
Я спросил своего секретаря: ‘Мисс Маркс, кто такой Ф. Нил Олифант и когда я сделал ему несколько предложений по поводу латинского букваря?’
Мисс Маркс оторвала взгляд от пишущей машинки и начала обеими руками вытирать лицо (ее привычка, когда она испытывает какое-то беспокойство, о котором она не будет возражать, если я упомяну).
Она сказала: "О, да. Это был не ты. Это был мистер— (мой предшественник).
"Мы когда-нибудь публиковали какие-нибудь латинские буквари?’
‘ Нет. Он подумал, что нам может понравиться – мистер Олифант захотел. У него новый способ преподавания латыни.’
‘ Кто такой мистер Олифант?
