этой немногословности и опознает во мне хозяйку. На алтаре я, помнится, тоже с трудом связывала слова в предложения.
— Не злитесь. Это вышло случайно, — еще одна такая же располагающая улыбка и я начну улыбаться ему в ответ. — На рассвете я поставил заграждение по широкому периметру вокруг дома. Но теперь я знаю, что практикуемая в Аламенье магия заключается в разного рода игрушках с непредсказуемым эффектом. Поэтому я и принялся сам выжигать эти дурацкие кустовые деревья, по которым любой желающий может проникнуть к вам в спальню.
— То есть весь этот шум из-за меня и Мартина? Как объясните, зачем вам это? — вопрос повис в воздухе.
Мы оба понимали, что это неправда и я, по крайней мере, догадывалась о мотивах Ферриса. Наверное, поэтому он не стал отвечать и продолжал как ни в чем не бывало.
— С претензиями подошли Дафна и Мелани, но когда к ним присоединилась Вэл, то втроем они убедили меня, что сырая магия, пусть даже слабая, чревата если не аномалиями, то расследованием со стороны местных органов магического контроля. Я настаивал, что речь о безопасности их родной сестры. Тогда девочки вызвали вашу мышь, чтобы подтвердить мои слова насчет Клиффорда. А потом впятером решили, что меня следует, как там они выразились, быстрее внедрять в общество. Со-циа-ли-зи-ро-вать, как сказала Мел.
В его словах, во-первых, имелась логика, а, во-вторых, я знала своих сестер. Они не побегут будить меня, чтобы посоветоваться, — тем более примерно такой план мы обсуждали не далее как вчера.
— Мне не нравится это имя, — призналась я. — Фредерик подходило больше. Ну, хотя бы Фердинанд. И почему виконт? Это Дафне все не дают покоя титулы? Чем громче мы вас объявим, тем больше нежелательного внимания получим к вашей персоне.
— Букашечка, ты замерзла, а претензии все не кончаются. Пошли в дом. Я научился заваривать чай, как миссис Вонг. Она сдалась и все мне показала. Соорудим согревающий сбор специально для тебя.
Это же неправильно. Демон должен исчезнуть через несколько дней, и вместо этого он грозился заполнить нашу жизнь. Везде совал нос и, что-то подсказывало, что во всех областях Феррис, то есть Фрэнсис, проявит себя первейшим специалистом.
Я позволила увлечь себя в холл, который — и почему не удивлена? — сегодня был как следует натоплен.
— Ты только не падай, но от версии, что я ваш кузен, сын среднего брата отца, мы отказались. Это семейство в округе слишком хорошо известно. Поэтому я ваш единокровный брат, сын папы от первого брака. Моя мать, графская дочка, пошла за него против воли родителей, за что и поплатилась изгнанием из семьи. Но после ее смерти меня забрали ее родители. Я наследник титула и обладатель виконтства. Узнав, что у меня есть столь близкая родня, я все-таки убедил деда и бабку признать родство с Дэшвудами. Теперь смогу вступить в наследство... Ну, как тебе? — Феррис расписывал мне эту дичь и светился удовольствием. — По-моему, великолепно. Мы даже предусмотрели тот факт, что кузену проживать с сестрами зазорно, а вот брату по линии отца…
— Скажу, что вы перечитались авантюрных, готических и прочих романов. Такое просто невозможно. Двадцать лет соседи рассматривали нашу семью под лупой, и теперь небеса разверзлись и случился брат, — отрезала я.
— По-моему, ни чуть не хуже, чем оживший кузен, — парировал демон. — Радоваться нужно. Появился кто-то, кто введет вас в приличное общество. Я познакомлю сестер Дэшвуд с семьями, которые раньше бы не посмотрели в вашу сторону… Все документы выправлю, слухи распущу. Организую заметки в газетах. Эй! Улыбнись хотя бы.
Я механически помешивала ложечкой чай. Феррис, действительно, приготовил его за минуту, причем очень вкусный. Топоры зазвучали снова, но на этот раз в приличном отдалении от дома.
«Так не бывает. Он не настоящий. Дым, фикция», — напоминала я себе, рассматривая пожелтевшие обои, чтобы не встречаться с Феррисом глазами.
Глава 24. В которой появляется миссис Эмилия Стюарт
Разговор с Феррисом закончился позорно. Я сбежала к себе, предупредив, что к завтраку спускаться не стану. С одной стороны, у меня, действительно, образовались дела, которые нельзя было отложить. С другой, мне требовалось время, чтобы научиться скрывать свои чувства абсолютно ото всех.
К сожалению, настал тот день, когда мне придется лгать сестрам. Мэри, впрочем, не разделяла мое отчаяние:
— Миссис, Ребекка, у каждой из вас есть декреты. Это нормально, так и пошло быть. Вот когда вы обманывали последний раз, например, Дафну? Она злющая, как гадюка у нас в пруду; с ней надо ухо востро.
Я постаралась отвлечься. Достала исписанный заметками блокнот и погрузилась в работу. Это то, что поддерживало меня даже в самые черные дни. Когда умер папа, закрылась здесь же и четыре дня писала путевые заметки о том, как месяцем ранее мы с Дафной и Мелани ездили на воды в Литлрок.
Мэри каждую минуту заглядывала мне через плечо, уточняя, какое слово я только что вывела на бумаге.
— Вообще-то у меня нет привычки врать сестрам. Недоговаривать — это да. Они бы не поняли мое увлечение журнальными историями. И кто-то из них случайно разболтал бы, что таинственная фельетонистка Эмили Стюарт — это родная сестрица и старая дева Ребекка Дэшвуд. Но одно дело переводить тему, а другое — притворяться, что я не имею никакого отношения к Феррису. Хорошо бы отвести подозрение на любую другую. Но это уже тянет на коварное вероломство.
Мышинда сочувственно покивала, а потом закатила глаза и предалась воспоминаниям:
— Вот да. Мой третий муж был мужчина солидный. Почти как ваш демон. Я так на него смотрела, так смотрела… рот открывши. Во всех норах в округе шептались. Жало в мешке не утаишь… Жаль его, в прошлом году переехала повозка с овсом. Все для деточек старался. Второго такого красавца больше не встретишь. Мой последний в сравнении с ним…
— Что ты себе вообразила? Что мне нравится Феррис? Пускай у него чарующий голос, а глаза ледяные и синие, но это полная глупость. Я боюсь, что не справлюсь с ним. Не смогу защитить себя и сестер. Если верить гримуару, то демоны более примитивные, а он умный, расчетливый, быстрый…
Мэри задумчиво почесала лапой спинку.
— Вам с ним не лягаться даже впятером. Но почему бы его не очаровать? Тогда он не только наследство принесет на блюдечке, но и сделает вас
