Я лично, убью КАЖДОГО.
На последних словах, он посмотрел в сторону Сирены. Казалось, он стремиться впечатать в нее каждое сказанное слово.
Я благодарно улыбнулась прежде, чем потерять сознание.
Глава тридцать восьмая — Злой нимф
— Ну, и что ты будешь делать?
— Да, что ты хочешь услышать от меня?
— В идеале, что ты не натворишь глупостей.
— Не могу обещать. — в голосе Эхо, все еще были слышны нотки гнева.
— Ты так долго боролся со своими инстинктами, чтобы определить, кто ты есть, что потеря контроля — непозволительная роскошь. — Эльф тяжело вздохнул.
Казалось, что я нахожусь во сне. Голоса тех двоих, что вели беседу, были одновременно непозволительно близко, и непростительно далеко. Озлобленный голос нимфы, и уставший Рэна.
— Кажется, мои инстинкты сократились до банальных. — Он горько усмехнулся. — Я не могу потерять ее.
— Знаю.
— Но у нее, какая-то странная патологическая потребность жертвовать собой…
— Знаю.
— Она подвергает себя опасности…
— Знаю.
Глухой стук, заставил вздрогнуть и открыть глаза. Я, превозмогая боль, села, и огляделась. Синий эльф сидел ко мне спиной, пока Эхо расхаживал из стороны в сторону. Красивая рубашка, что была на нем, вся окровавленная, валялась возле костра. В трех метрах справа от него, когда-то могучее дерево, превратившееся в труху, рассыпалось от удара об яблоневое дерево.
— Ну, и что прикажешь мне делать?
— Я бы сказал, закинуть на плечо, унести глубоко в лес, и привязать к дереву. По крайней мере, пока не родит первенца. Но она — дриада. Этих, какими-то веревками не удержишь.
Это они обо мне, что ли? А так, и не догадаешься. И что это значит “патологическая потребность жертвовать собой”? Нет у меня подобного, и не было никогда. Или было?
— Эй, вы чего там удумали?
Рэн подлетел ко мне, еще до того, как я успела встать.
— Ты как? Может стоит полежать?
— Рээээн!
Этот рык… Рык, что сотрясает деревья вокруг.
— Все-все. — синие руки, что поддерживали, исчезли с моей талии и поднялись в небо. — Не трогаю.
— Я не фарфоровая кукла, чтобы меня оберегать.
Теперь злилась я. “Что значит, закинуть на плечо и унести в лес”?! Я вам покажу, что такое дриада. Не зря нас бояться все и каждый. Проходя мимо нимфы, я ощутила жар, схожий с теплом, исходящим от костра. А говорят, что эти лесные создание, не под стать нам, милые и воздушные. Ну-ну… Очередные байки.
— Кто дал Вам право…
— Пррраво?
И снова рык. Да что он за нимфа такая. Хорошо, пойдем другим путем. Мы не гордые, в конце концов.
— Мое желание защитить старика, — начала я издалека, — и Левака, это не патологическая потребность, а реальная угроза. А то, что заступилась за ребенка… Так это нормально. Любой адекватный человек поступил бы таким образом. А ставила себя под удар, вместо нимф, так это потому, что знала — у мамы тяжелая рука. Ничего более. Мне привычное, им бы было в тягость.
— Ты вообще, себя слышишь?
Костер, что должен был служить преградой, между вышедшей из себя нимфы и мной, больше не защищал. Эхо обошел его, и встал напротив. Я, почти физически, ощущала, как по его венам бежит горячая кровь.
— Чтобы в город, больше, ни ногой!
— Даже не спрошу.
— Правильно! Не спрашивай. Я уже запретил.
Он развернулся и зашагал от меня. И стоило бы придержать язык за зубами. Жизнь не раз учила, что правда ни к чему хорошему не приводит, но…
— Я пойду в город!
— Ооо… Я, пожалуй, пошел спать.
Рэн, мгновенно, ретировался. Я бы тоже, пожелала уйти от гнева, который разгорался в зеленых глазах.
— Я. ЗАПРЕЩАЮ. ТЕБЕ.
— Я. НЕ СПРАШИВАЮ У ТЕБЯ.
За рыком последовало нападение. Огромная рука, сжала мою шею. Одним рывком, он прижал меня в яблоне, и приподнял, на уровень своих глаз. Я — дриада. Отбить его нападение, было вопросом техники. Но смысла в этом не видела. Нимфа, мне не угрожала. Это было напускным. Зеленые глаза потемнели, и он впился в мои губы, страстным поцелуем.
Все перестало иметь значение. Руки сами собой обвились вокруг сильной шее.
Глава тридцать девятая — Убью в отместку
— Я не понимаю.
— Чего ты не понимаешь.
— Почему?
— Потому что, я люблю тебя.
Я отпрянула и попыталась высвободить руку, но его огромная ладонь, сжала меня крепче.
— Бей или беги? — На губах Эхо заиграла улыбка. — Обычная реакция загнанного зверя.
— Я загнанный зверь?
— Да. — его пальцы коснулись маленьких листьев на моей голове. — Ты дикая кошка. Никак не пойму, как с тобой совладать.
Я таяла от прикосновений сильных рук. Он говорил такие вещи, о существовании которых, даже не подозревала. Дриады не являются теми существами, которые понимают, что такое забота, дружба, любовь. Я с привязанностью — то еле разобралась.
— Зачем?
— Зачем что?
— Зачем пытаться совладать, если можно отпустить и забыть? — я посмотрела в зеленые глаза, в которых отражались искорки от костра, возле, которого мы, в обнимку, сидели.
— В этом-то и проблема, родная. Не могу, ни отпустить, ни забыть. Говорю же, люблю.
— Я не уверена, что понимаю, значение этого слова.
— Хм… — он пересадил меня, спиной к себе, и обхватив за талию, прижал к груди. — Вот скажи мне, чтобы ты сделала если бы я умер.
Дрожь пробежалась по всему телу, и паника накрыла с головой.
— Почему ты должен умереть? Ты болен.
— Нет. — его пальцы гладили место очередного ранения, заботливо перетянутое белыми бинтами. — Ну, я не всесильный. Предположим, меня убили.
— Ты не показался мне слабым. — задумавшись сообщила я. — То, как ты одним мановением руки, подчинил себе, подконтрольные Сирене лианы, это показатель огромной силы.
— Да, неужели.
— Да. Сирена общепризнана самой сильной и самой красивой.
— Общепризнана кем?
Его пальцы, теперь уже гладили мои руки. Мурашки, побежавшие по телу, сильно отвлекали от предмета разговора.
— Всеми дриадами. Она же красавица, каких мало. Да и магия леса ей подвластна.
— Лес не любит ее. Да и красавицей, лично мне, не показалась.
Я развернулась в кольце его рук, и с непониманием уставилась на насмешливое выражение лица.
— Что?
— Как что? Сирена же красавица.
— Не согласен.
— Как не согласен?
— Так. Вот ты красавица! А из нее яд хлещет, из всех щелей.
Мои щеки покрыл румянец.
Пиявка
Полукровка
Чудовище
Но никогда — красавица.
— Чего засмущалась?
— Ничего.
Не говорить же, что, никогда в своей жизни, не получала комплиментов.
— Ты так и не ответила. — напомнил мне Эхо, снова, притягивая к себе. — Чтобы ты сделала,
