узнает, что мы покинули поляну без его ведома. И я решила озвучить эту причину.
— Я не могу допустить, чтобы тебе что-либо угрожало.
— Я сильный.
Левак, в очередной раз, показал сжатые в кулаки ручки и упрямо посмотрел на меня.
— Ты не понимаешь, малыш…
— Я не малыш! — почти выплюнул он. — Я могу тебя защитить.
— Знаю. — устало сообщила я. — Но, если вдруг, я не смогу защитить тебя, я не смогу жить. — его кулаки разжались. — Если что-то с тобой, или с О случиться, я не переживу этого. — плечи ребенка опустились. — Я не смогу справиться с потерей тех, кого люблю. — резюмировала я, когда Левак медленно зашагал в мою сторону, полностью сдаваясь. — Я слишком слаба.
Его маленькие ручки, обхватили мою шею.
— Обещай, что будешь осторожна. — шепотом попросил ребенок.
— Обещаю.
Глава тридцать седьмая — Старая знакомая
Томми стоял в тени переулка и с кем-то шептался. Чертов парик, съезжал в сторону, и постоянно лез в глаза. Будет время, залезу к цирюльнику и украду новый. Сил моих больше нет на эти мучения. Да, стариковские уроки, ничего по сравнению с этой пыткой.
— Узнал.
Молодой парень, сегодня еще чище и ухоженнее, чем в прошлый раз, теперь уже, шептался со мной.
— Рассказывай.
— Все дриады, сегодня тренируются. Осталась одна, что стережет оружие. Она в старом деревянном доме, на въезде в город.
Я знала, какой получу ответ на вопрос, но, все же, задала его.
— Кто?
— Не знаю как зовут. Красивая такая, с золотыми волосами.
Сирена! Конечно, кого еще они могли оставить?!
— Что у тебя есть, из оружия?
Не с пустыми же руками мне идти, против самой сильной дриады.
— Эмм… Ничего.
— Как это ничего? А где тот недо-тесак, пере-кинжал, которым ты меня пырнул.
— Тот, с корнями, вместо волос, отобрал.
ЭХО! Я готова была рычать. Ну вот почему все не складывается как надо, когда надо.
И что делать? Назад не пойду. Это ничего не изменит. Вперед — не с чем.
— Я могу…
Видимо, в моих глазах отразилась такая надежда, что паренек сбился с мысли.
— Я… я…Невесть что, но… пару кинжалов и один меч… у старого знакомого.
— Идеально. — подбодрила я Томми, и похлопала по плечу. Он, тут же, залился краской.
Через полчаса, мы с ним, подкрадывались к заброшенному двухэтажному деревянному дому. Ничего примечательного, помимо разросшихся в разные стороны балок. Словно, почти умершее дерево, обрело вторую жизнь. И светлячки, что зеленым золотом мерцали то тут, то там.
Красиво!
— Лучше с заднего входа войти. — прошептал спутник. — Там балки не такие старые. Меньше скрипят.
Не стала говорить, что дриад учат, бесшумно ступать по любой поверхности.
— Останься здесь! — приказала я. — Следи, чтобы никто не зашел.
— Но я… — хотел было оспорить мое решение паренек.
— Умеешь ухать как сова.
— Да.
— Дашь три знака, если кто пойдет. Договорились?
Вместо ответа, Томми кивнул. Хорошо, что он не так умен, как Левак. Ребенка, развести на подобное, не получилось бы.
Сирена сидела у окна, никак не показывая, что заметила мое присутствие. К сожалению, мои выводы оказались преждевременными.
— Что, пиявка, выжила-таки?
— Получается, что так.
В моей руке был меч, за спиной висело два кинжала. Осталось вырубить Сирену, вытащить ее наружу, затем вытащить оружие и поджечь его. Изначальный план — спалить дом, пришлось пересмотреть. Не могу я, расцветающие балки уничтожить.
— И как, скажи мне на милость, ты смогла вернуться к жизни после того, как твое сердце перестало биться.
— Ума не приложу. — я видела, как она встала, и двинулась в бок. — Твоими молитвами, может быть?!
— Если бы мои молитвы действовали, то ты сдохла бы, еще в детстве.
Не сомневалась, что все сказанное ею правда.
Сирена была вооружена копьем, которым владела, идеально. Она раскручивала его, словно щит, пока я, пыталась найти брешь, в вихре, что она создает, В параллель, по деревянному полу, сокращая разделяющее нас расстояние, ко мне ползли лианы.
Ну да, в этом, она тоже лучшая.
— Я убью тебя, и принесу Мерианне, твою голову.
Выпад был резким, хоть и ожидаемым. Увернуться я успела, только благодаря возобновленным тренировкам. Следующим ударом, меня должно было сбить с ног. Но я перекувырнулась через себя, избежав и удара, и захвата, лианой, ноги. Оказавшись за спиной Сирены, я могла нанести удар в спину. Один быстрый удар, который пронзит ее тело. Один удар.
Острие копья, пронизывает мое тело. Я не смогла. Не смогла нанести удар, несмотря на то что враг был открыт.
Ноги подкосились, и я поняла, что падаю. Но крепкая рука ухватила за талию, чуть ниже раны, и прижала к крепкой груди.
— Убью! — прорычал он.
Лианы, что змейками ползли ко мне, встали стеной, перед его вытянутой рукой. Глаза, цвета леса, искрились, а на скулах заходили желваки. Стена, в виде лиан, обрушилась на Сирена, успевшую, разве что пискнуть, и заключила ее в кокон. Начиная ниже носа, заканчивая пятками, она была обмотана зелеными жгутами. Одни только глаза сверкали бессильным гневом.
— Что ты тут делаешь? — спросила я.
— Тебя пришел спасать.
Эхо был одет в синие брюки, и красивую синюю же рубашку, на которой были закатаны рукава. Похоже, одолжил у эльфа.
— Красивый наряд.
— Как мило, что ты оценила.
Он злился. Очень! Интересно, а от кого мне больше достанется от него или все-таки, от старика? Его руки, быстрыми движениями обрабатывали мою рану.
— А где Томми? — вспомнила я про спутника.
— Филина изображает.
— Что ты с ним сделал?
Я вспомнила о том, как сильно паренек боится Эхо, и даже представить себе не могла, что он сейчас чувствует.
— Пока ничего. Позже. — отмахнулся “спаситель”
— Он не виноват…
— Да у тебя, я смотрю, вообще никто не виноват. Вон, и этой, готова была спину, для удара подставить.
— Я не…
— Твоя рука дрогнула. — снова прорычал он. — Ты бы одержала победу, если бы не…А если бы я не успел?
Он переживал за меня? В груди растеклось тепло. Он переживал, что может потерять меня. Еще одно новое чувство. Я только смирилась с тем, что сама боюсь потерять кого-то. Теперь же, узнаю, что бояться потерять меня. МЕНЯ! Никому не нужную пиявку.
Я коснулась его щеки, привлекая внимания к своим глазам, а не кровоточащему боку, который он так увлеченно перевязывал.
— Я в порядке.
— Ты моя. Только моя. Повторяю: никто, и никогда не посмеет причинить тебе вреда. Никто, не посмеет обидеть, словом или делом. Никто не посмеет недооценивать тебя. Никто не посмеет прикоснуться к тебе. Иначе…
