не тихо!
Неудобную, для обоих, тему, продолжать не стали. Тем более, что уже подходили к КПП бункера, где уже маячила фигура Михайлова.
— Здравия желаю, товарищ Глава Высшего Военного Совета! — бодро отбарабанил он, как и положено «поедая начальство глазами» и выпячивая молодцевато грудь.
— И тебе не хворать, Борис Борисыч, — коротко козырнул в ответ Афанасьев. — Ну, докладывай, что у нас плохого случилось, пока мое Главство почивать изволило? — с ноткой ехидства и фривольности в голосе поинтересовался диктатор.
— Все плохое, что могло случиться — случилось еще вчера, — не принимая игры, ответил подполковник.
— Хорошо. Тогда идемте, и по дороге расскажете обо всем, — сказал Афанасьев, поняв, что адъютант не расположен к игривости тона.
Они зашагали к шахте лифта мимо козырнувшего дежурного, а Михайлов меж тем продолжал, как и велено, докладывать на ходу:
— Докладываю по мере очередности поступления сообщений. Временный глава МЧС Нечипоренко отчитался в том, что основные работы по разбору завалов и извлечению тел погибших и их фрагментов закончены. Тела руководства страны и почетных гостей худо-бедно собрали и, уложив в гробы выставили для прощания в Колонном Зале Дома Союзов, что расположен в Охотном Ряду. К восьми часам утра его откроют для всех желающих проститься. Первый заместитель Министра иностранных дел Сергей Алексеевич Рябцов уже разослал телеграммы-соболезнования от имени МИДа всем пострадавшим сторонам.
Афанасьев чуть покривился от такой новости:
— Торопится Сергей Алексеевич застолбить участочек. Ню-ню… Борис Борисыч, — обратился он к адъютанту, — ты мне напомни после возвращения, чтобы я связался с МИДом, а то негоже оставлять такой орган без присмотра.
— Есть, напомнить, — отозвался Михайлов.
Поднялись наверх. Тем временем Михайлов, набрав побольше воздуха в грудь, выдал следующую порцию новостей:
— Еще Вениамин Андреевич сообщает, что при разборке завалов спасатели вышли к эпицентру взрыва. Взрыв произошел в подземном туннеле, на глубине около трех метров от поверхности…
— Это было известно еще вчера, — встрял Рудов.
— Да, но разобрав завал, образовавшийся вследствие взрыва, они прошли по этому проходу несколько метров и обнаружили там тела четырех неизвестных людей, одетых в форму сотрудников ФСО в стадии трупного окоченения, но без внешних признаков насильственной смерти. Тела были направлены в специализированный морг, находящийся при специальной клинике ФСБ. Там они были опознаны как сотрудники московского отделения ФСО, пропавшие накануне.
— Кто бы сомневался, — буркнул Глава. — Свидетелей всегда принято устранять, а уж сообщников-то и подавно.
В вестибюле по случаю раннего утра было пусто и тихо. До пересмены дежурных операторов Центра Национальной Обороны оставалось еще более получаса. Начальник караула, при виде первых персон государства, замер козыряя. Вышли. Машина Афанасьева, свежевымытая и от того сверкающая на рано взошедшем Солнце всеми своими хромированными частями уже ждала у подъезда. Возле машины стоял свежевыбритый, благоухающий во все стороны «шипром» и в новой кожаной куртке — Аверьян Кондратьевич. Рядом, в состоянии подогрева уже стояли два БМД-4[28] и несколько крытых КАМАЗов с надписями на лобовых стеклах «люди».
— Эка, ты вырядился, Кондратьич?! Словно на именины! А уж надушился-то?! У-у! — удивился Афанасьев виду своего персонального водителя, ранее никак не замеченного в особенной презентабельности.
— Так и есть, Василич! Именины не именины, а рождение новой власти, как-никак. Сам понимать должон. Ты теперь — первое лицо государства, ну, а я при тебе, тоже, стало быть, на виду. Значить, и мне марку держать надобно, — осклабился тот, подбоченившись. — Какой маршрут, начальство?! — В Ясенево, — коротко бросил Афанасьев Кондратьевичу и подошедшему для уточнения маршрута офицеру из головной машины сопровождения. Расселись. Коржик впереди — с водителем, а Рудов с Афанасьевым на задних сиденьях. Михайлов, сев к ним лицом, приготовился докладывать полученные известия, не торопясь и обстоятельно.
Несмотря на понедельник, машин на дороге, как это ни странно, было до чрезвычайности мало. Лишь военные патрули на перекрестках, усиленные бронетехникой указывали на то, что Москва вымерла еще не до конца. То ли это было следствием объявленного комендантского часа, то ли карантинные меры, наконец, начали свое воздействие на, всегда спешащих куда-то, москвичей — неизвестно. Понятно было только одно — столица, как вздыбившийся конь на краю пропасти замерла в своем разбеге, ожидая чего-то непонятного и от того пугающего. Ехать было недалеко. А по причине отсутствия, как встречного, так и сопутствующего транспорта, поездка вообще обещала превратиться в приятную прогулку «с ветерком».
— Получены соболезнования от глав ряда второстепенных государств… — начал Михайлов.
— Не актуально, — скривился Верховный. Адъютант понятливо кивнул и продолжил:
— Уже поздно вечером пришло сообщение с полигона в Белушьей, — вопросительно глянул подполковник на генералов.
— Ну-ка, ну-ка, — заинтересовался сразу Рудов, а Афанасьев, сначала, даже не понял о чем речь. Последние события, напрочь выветрили из его головы, распоряжение, данное им накануне о том, чтобы его держали в курсе по поводу испытаний изделия академика Вострецова. И только рапорт подчиненного напомнил ему о досадной забывчивости. «Так незаметно начинается склероз» — подумал он про себя, признавая первое поражение от старости и давая себе одновременно зарок завести напоминальник в виде блокнота, а не полагаться во всем на мнемонические способности помощников.
— Представитель Министерства обороны — генерал-лейтенант Иванов в шифровке доложил, что испытания прошли штатно и все заявленные цели достигнуты. Сам он вылетел только что с подробными материалами по итогам испытаний.
— Как прибудет, пусть немедленно придет с докладом. Как я понял, в прошлый раз из объяснений прозвучавших на коллегии, эта установка может в корне изменить военно-политическую ситуацию в стратегическом масштабе, — жмурясь от нечаянно доставленного и никак не ожидаемого удовольствия, проговорил Афанасьев. — Что-нибудь еще?
— Да! — почти светясь от радости, подтвердил адъютант. — Сотрудники ФСБ, нагрянувшие на виллу Песошникова, что на Рублевке, не обнаружили там ни хозяина, ни его сожительницы, ни дочери, что проживала с ними. По утверждению сотрудников, у них сложилось впечатление, что хозяева в спешке покинули жилище, прихватив с собой все более-менее ценное. Ими также зафиксирована пропажа из гаража личных авто пресс-секретаря президента и его пассии, запамятовал ее фамилию, — потер лоб Михайлов.
— Кафка, — вставил Рудов, хищно улыбаясь.
— Нет, — возразил Афанасьев, — Франц Кафка это великий писатель-сатирик прошлого века, а она просто шлюшка из кордебалета.
Рудов и Михайлов уважительно уставились на просвещенного в литературе шефа, в котором они раньше и не подозревали матерого библиофила.
— Крысы покидают тонущий корабль, — резюмировал Рудов. — В любом случае, чую, принесут они нам еще кучу неприятностей. План перехвата объявили?
— Да. Как только обнаружили их отсутствие, то сразу объявили план перехвата, как генерала ФСО Вдовенко, так и Песошникова со своей шмарой.
— Когда тонущий корабль поймет, что все крысы, обитавшие в нем, покинули
