обречены на смерть с рождения, и какая разница, где и когда они умрут: в лесу, выброшенные своими матерями, в логове Стаи или на поле боя.
— Вернулась Игла, — сообщил Гилан. — Задание заказчика выполнено.
Киаран взболтнул вино в кубке. Значит, Холаф Мэрит отправился к праотцам… Жаль, что с помощью иглы, обмазанной парализующим ядом, нельзя избавиться от всех соперников герцога Хилда. Одинаковые смерти — остановка сердца без каких-либо причин — вызовут ненужные подозрения.
— Утром я уезжаю, — сказал Киаран. — Ты снова остаёшься за старшего.
Тихо скрипнула дверь, послышались мягкие шаги и шуршание юбок. На плечи Киарана невесомо легли изящные руки.
Гилан метнул недовольный взгляд на мать. Ему не нравилось, когда она входила без стука, хотя никогда не говорил ей об этом. Мать должна понять сама, что сын вырос.
— Иди спать, Гилан, — прозвучал голос Ифы. — Уже слишком поздно.
— Берегите себя, милорд, — молвил он. — Я не хочу раньше времени становиться лордом. — И, отвесив поклон, удалился.
Киаран допил вино. Запрокинув голову, посмотрел на жену. Видя чету Айвилей впервые, люди думали, что перед ними брат и сестра. Киаран и Ифа действительно походили друг на друга внешне, как две горошины из одного стручка. Единственное отличие — возраст: Киарану тридцать девять, Ифа на десять лет моложе.
Супруга улыбнулась. Провела ладонью по его волосам, пропуская между пальцами пряди:
— Ты голоден?
— Нет.
— Устал?
— Немного.
Ифа наклонилась и поцеловала Киарана в лоб:
— Идём, я тебя помою.
В купальне было жарко. В очаге трещали дрова. Пахло смолой. Поглаживая бортики мраморной ванны, Киаран смотрел на оранжевое пламя. Прижимаясь спиной к его груди, Ифа набирала в пригоршню воду и выливала тонкой струйкой:
— Она красивая?
Вынырнув из раздумий, Киаран перевёл взгляд на влажно поблёскивающее тело жены:
— Кто?
— Лейза Хилд.
Киаран обнял Ифу сзади, стал мять её груди в ладонях:
— Ты ревнуешь?
— Она просила встретить их. Ты встретил. На этом твоя миссия окончена. Почему же ты снова уезжаешь?
— Герцог предложил мне хорошую должность.
— Тебе нужна эта должность?
— Мне — нет, — солгал Киаран.
— Я тоже так подумала. Поэтому решила, что тебе нужна не должность, а Лейза.
— Я всю жизнь занимаюсь одним и тем же. Мне стало скучно. Хочу попробовать что-то новое.
Ифа положила затылок ему на плечо:
— Мы будем редко видеться.
Киаран прильнул губами к гибкой шее:
— Разлука всегда шла нам на пользу.
— Какая она? — не успокаивалась Ифа.
Перед внутренним взором возникла обаятельная женщина с утончёнными манерами и настойчивым характером. Киаран с удовлетворением отметил, что лёгкая нервозность не перетекла в его пальцы, и они сжимают соски супруги с той же силой, как и секунду назад.
— Честно? Не знаю. Я с ней почти не разговаривал.
— Какие у неё глаза?
— Я не рассматривал.
— Какой у неё голос?
— Хриплый… К чему эти вопросы? Она старше меня на три года. У неё взрослый сын. А у меня молодая жена, трое детей…
Ифа скорчила рожицу:
— И армия бастардов. — Она всегда придавала себе шутливый вид, когда речь заходила о чём-то болезненном для неё, неприятном.
— Ни одного, — опять солгал Киаран.
Почти два десятка — если быть честным. Все они — в Стае, считают себя Выродками и не догадываются, кто их отец. Их матери не шлюхи и не первые встречные, отважившиеся на пикантное приключение с лордом. Они провидицы и ведьмы. Киаран пытался таким образом вернуть своему роду утерянные способности, какими обладал родоначальник Айвилей. Но, наблюдая за подрастающими бастардами, с горечью думал: впустую выброшенное семя. Либо эти ведьмы были ведьмами только на словах, либо истории о даре предка — чистой воды ложь. Либо нужна женщина со схожим даром.
Когда отец говорил ему: «Подожди, вот приедет Лейза Хилд с сыном…» — Киаран представлял этакую дурнушку, на которую за двадцать лет никто не позарился. Убеждал себя, что обольстить истосковавшуюся по мужской ласке вдову не составит труда, как не составит труда уговорить её зачать и родить от него ребёнка.
И вот приехала Лейза Хилд… Дьяволица в образе благочестивой девы. Рядом с ней Киаран испытывал странное напряжение, звучащее как натянутая струна в ответ на её голос. Лейза касалась его взглядом, и он вздрагивал, словно неопытный юнец — от дразнящих прикосновений блудницы. Они одной породы! Внешне они совершенно разные, как день и ночь. По внутреннему содержанию — две капли воды. А в капле столько же тайн, сколько в целом океане.
Киаран чувствовал, как наследственный дар, загнанный в клетку его сознания, клокочет и пытается прорваться наружу — навстречу родственному дару. Догадывался, что Лейза испытывает те же чувства, что и он. И Киарана охватывал страх: эта женщина не позволит ему воскресить утерянные способности, не позволит дому Айвилей возвыситься над домом Хилдов. Она до конца сохранит верность своему сыну — человеку без таинственного дара, без невероятных способностей, без желания их заполучить. Рэн Хилд отличался от других смертных только тем, что в нём течёт королевская кровь. Лейза будет стоять на защите этой крови.
Ифа положила руку Киарану на низ живота. Помедлив, заглянула ему в лицо:
— О ком ты думаешь?
— О тебе.
Она сделала вид, что поверила. Уселась мужу на ноги, обхватила возбуждённый член ладонью и ввела в свою разомлевшую плоть.
— 1.14 —
Небесная Стая летела через лес. Прошедшая ночь выдалась холодной, по-настоящему зимней, грязь подмёрзла и теперь хрустела под копытами лошадей. С серого неба сыпал первый снег, блестящий, колючий, похожий на измельчённый лёд. Ветер шумел в гуще облысевших кустарников, терзал кроны деревьев, срывая последнюю листву.
Теперь уже не двести наёмников, а целых пять сотен торопились в заброшенный монастырь, чтобы объединиться с людьми герцога Хилда и продолжить путь в столицу. Мечники, они же лучники, ехали верхом. Подростки, одетые, как и взрослые воины, в шерсть, кожу и кольчуги, бежали, держась за стремена. Ноги мальчишек почти не касались земли, совершая гигантские летящие шаги. У каждого за спиной запасные колчаны со стрелами и щиты с чеканкой в виде перевёрнутого дерева.
Следуя в авангарде отряда, Киаран Айвиль только успевал отклоняться от веток, норовящих вспороть кожу на лице или сорвать с головы меховой берет, украшенный брошью с крупным коричневым бриллиантом. На шее звякала тяжёлая цепь, на груди подпрыгивал медальон с изображением стрел: смыкаясь оперением, они подобно лучам, исходящим из одной точки, образовывали круг.
Киаран не просто так увеличил численность отряда. Он всю ночь размышлял, пытаясь уловить ход мыслей герцога Хилда и угадать его дальнейшие действия. Вне всякого
