список с указанием, у кого можно узнать про это плетение.
— Кстати мне нужны деньги, вам они тоже нужны. Я выложил на стол три перстня с накопителями из аметиста разных цветов: красновато-розовый, сине-голубой и сиреневый, я хочу, чтобы вы их продали и разделили деньги между нами на три равные части. Продавать должна Ирена, или Анейра, но в присутствии Ирены, — мой голос стал жёстким.
Анейра смотрела на меня испуганно, а Ирена — со злостью.
— С чего это ты нами командуешь? С чего ты взял, что мы возьмём твои деньги? Мы что содержанки?
— Уважаемая графиня, Ваше сиятельство, вы такая умная, но такая дура! Вы двое единственные близкие мне люди. Единственные во всём этом мире! Я дышу, живу, даже на мага учусь, потому что вы дали мне такую возможность. Я должен был просто погибнуть, умереть. А я вот живу! Благодаря вам живу! Ты скажешь, что это Анейра обо мне заботилась? Да, она. Но и ты тут не в стороне, потому, что только дружба с тобой и наличие наставницы позволили ей выжить в этом гадюшнике, называемом Академией. Вон, у нас на курсе три девушки не выдержали издевательств аристократов, и ушли из Академии, бросив учебу. Их, наверное, заставят еще и выплачивать за время обучения! Кроме того, совсем приземлённый момент, только твоё присутствие рядом с Анейрой позволит получить нормальную цену за эти накопители. Так что убери свой гонор и просто начинай верить в нашу дружбу. Настоящую дружбу! Про наш с тобой разговор можешь во всех деталях рассказать моей невесте. Я не вижу в этом разговоре ничего плохого. Слова и намерения, это не поступки и действия. А про Магистратуру Анейре нужно думать уже сейчас и говорить с наставницей.
Вспомнил цитату из кинофильма «Семнадцать мгновений весны»: «Запоминаются всегда последние слова».
— Девушки, три задачи: список плетений, деньги, Магистратура, — улыбнулся, поцеловал в шею сидящую на стуле Анейру и вышел из комнаты.
Дальнейшее я не видел и никогда об этом не узнаю. Девушки молча сидели за столом, на котором лежали три перстня изумительной работы. Огранка и полировка граней заставили бы любого ювелира скрежетать зубами от зависти. Правда огранка была не ювелирная, а для использования магами, то есть верхняя и нижняя грани были параллельны между собой. Кольца перстней представляли собой переплетённые змеиные тела, на которых даже чешуйки шкуры были заметны. Ближе к камню тела змей раздваивались так, что каждая имела по две головы с раскрытыми пастями. Получившиеся четыре пасти с четырех сторон сжимали кристалл камня, жестко удерживая его на перстне. Головы были несколько увеличены, но по форме и детализации были удивительно реалистичны. Они даже зубы имели, которые были погружены в тело кристалла, делая перстень практически неразборным. И, за исключением цвета камней, перстни были абсолютно одинаковые. При осмотре не обнаруживалось ни одного отличия, в нашем мире сказали бы, что они сделаны «под копирку».
— И что это было? — первой заговорила Ирена.
— Ах, Ирена, я его так люблю! Как мне дальше жить после окончания Академии без него, — на глазах Анейры навернулись слёзы.
— Ну, да! Кто о чём! Ладно, слушай, о чём мы с ним говорили до твоего прихода, — и графиня начала пересказывать подруге разговор с парнем максимально подробно. Когда она дошла до рассказа о том, что парень к ней неравнодушен, она внимательно смотрела на подругу.
— И как это понимать, он, что, хочет тебя взять в жены, а меня сделать любовницей? — она вопросительно уставилась на подругу.
— Ой, подруга, не бери в голову! Он конечно удивительный парень. Потерял память, но при этом очень умный, разговаривает, как аристократ, ведёт себя как аристократ. Ты видела, как он мёд в чае размешивал? Я так не умею, хотя ты меня и обучала, а он — запросто. Ты графиня, аристократка. Если захочешь, будешь позволят ему иногда исполнять роль твоего любовника. Не захочешь, придётся ему довольствоваться моей любовью.
— И ты совсем не ревнуешь?
— Ах, Ирена! Ты не представляешь, в каком глубоком отчаянии я была после первого курса! Я хотела бросить учёбу в Академии, как те девчонки, про которых говорил Майкл. Только мне нечем было платить, если бы с меня потребовали оплатить обучение за первый курс. Для меня твоя поддержка, была как неожиданный плот для утопающего. А сейчас я просто счастлива, у меня есть такая отличная подруга, у меня есть наставница, у меня есть любимый. Я сейчас самая счастливая! Я тебя прошу, давай составим эти списки, что он просил, и продадим перстни. Раз Майкл хочет их продать, значит, ему нужны деньги.
— Подруга, ты не ответила, ревновать будешь?
— Конечно, буду! Я ему за это настучу по голове, потом исцелю, расцелую и потребую, чтобы меня полюбил ещё крепче, чем тебя! А тебя ревновать не буду, совсем не буду! Я хочу, чтобы ты тоже была счастлива, как и я!
— Ладно, с любовью разобрались. Теперь про твою судьбу и Магистратуру, — Ирена смотрела на подругу и думала: «Вот же повезло этому парню. Конечно Анейра не аристократка и не такая красивая, как я, но ведь как она его любит! Мне бы такую любовь!»
Подруги засиделись до самого ужина, да и после ужина долго составляли список плетений. Эта работа оказалась очень полезной и для них. Оказалось, что некоторые плетения, изученные на третьем и четвёртом курсах, без постоянной практики стали забываться.
Следующий день для меня ознаменовался двумя важными событиями. Я познакомился с Диром Брамом, отцом Алеса, и были проданы перстни. Это был выходной день, и были разрешены посещения адептов младших курсов родственниками.
С Диром Брамом мы встретились после завтрака в комнате для посетителей возле главного входа в Академию. Среднего роста слегка лысоватый мужчина производил положительное впечатление, несмотря на грустные глаза и жестко сжатые губы. Подождав, пока они обнимаются с сыном, сел напротив Дира и начал говорить. Сказал то же, что несколько дней назад говорил его сыну. Мужчина скептически поджал губы и задумался, а я разглядывал его. В отличие от моего предшественника Мики Витура, у Дира Брама источник был полностью разрушен, а каналы передачи энергии были целыми. Ещё у него не было двух пальцев на правой руке, и от виска по шее большой шрам уходил под рубаху. Досталось ему! Но, не раскис, барахтается в жизни, сына вот учит. Человек достоин уважения.
— Я так понимаю, что основные покупатели, это те, кто знает вас со времён войны? — высказал я догадку.
— Ты прав, но это не значит,
